Майкл Стэкпол - Глаза из серебра

– Добрый вечер.

– Он говорит по-крайински, – удивился Кидд. – На нем доспех Вандари?

– Слишком мал, слишком странный. – Урия отвел глаза от фигуры и посмотрел на Кидда. – Он из золота весь, сэр. Гудел, как стрекоза. Теперь это человек из золота с серебряными полосками, как у тигра.

– Золотой с серебряными полосками? – вздрогнул Кидд. – На медведя похож?

– Нет, сэр. Я же говорю – человек.

Человек из золота поговорил с пришельцами на непонятном Урии языке, и они вытащили свои кривые мечи с очевидным скрежетом стали о ножны.

– Нет, нет, – Кидд постучал себя пальцем по груди. – Меня зовут Малачи Кидд. Друг.

Кидд назвал себя по-крайински и объявил себя другом, но это не остановило стоящих вокруг.

Золотой человек тоже прижал руку к груди, и его пальцы как будто слились с ней, как будто его тело было жидким.

– Меня зовут Нимчин. Я Дост. – Он говорил на крайинском языке.

– Это Дост? – Урия открыл рот в изумлении. – Да.

– Значит, сегодня и вправду конец путешествию. Дост снова заговорил с сопровождавшими его людьми. Они двинулись вперед и схватили обоих илбирийцев.

Кидд закричал по-крайински, но Урия видел, что его слова ничего не значили. Молодой человек заехал локтем в живот человека слева, потом выбросил левый кулак и постарался врезать типу справа. Но тот наклонил голову и ударил ею Урию по лицу. От удара в переносицу всю голову Урии охватила боль, вплоть до затылка. Ногой его ударили по пяткам, сбили с ног, и он тяжело свалился на землю.

Тот, кого он саданул локтем, надел на него наручники и уселся ему на ноги, но Урия этого не замечал. По другую сторону костра трое свалили Кидда на землю под скалой. Один сидел на его ногах, двое держали его за руки, и Кидд не мог сопротивляться. Он подергался секунду, потом опустил голову на землю и невидяще уставился в небо.

– Оставьте его, он слепой!

Дост сделал полшага вперед и стоял, рассматривая Урию. В свете костра, игравшего на его мышцах, Дост казался воплощением мужского совершенства. Вождь заговорил, и державшие Урию пришельцы ухватили его покрепче.

Дост опустился на одно колено рядом с Киддом. Провел рукой по его лицу, как бы осторожно закрывая глаза мертвецу. Урия увидел, как тело Кидда содрогнулось в конвульсии настолько сильной, что слетел сидевший на его ногах, и после этого жрец Волка уже не шевелился.

Урия старался освободиться, но не мог.

– Что ты с ним сделал? Если ты его убил, ты заплатишь за это.

Дост опять повернулся к Урии:

– Он… не… умрет.

«Дост заговорил по-илбирийски!» От такого шока Урия на минуту прекратил сопротивляться:

– Ты что с ним сделал?

Дост снова дотронулся до лба Кидда, но тело не реагировало. Золотой человек обратился к двум гелансаджарцам, удерживающим Кидда, что-то им сказал. Они отпустили запястья человека, лежавшего без сознания, и Дост левой рукой взял Кидда за правое запястье. Он немного оттащил тело полковника налево и уложил его запястьем на темную трещину скалы.

– Оставь его! – Урия старался, но не мог вырвать руки. – Ради Бога… оставь его!

Тело Доста замерцало на секунду, потом его левая кисть стала жидкой и пролилась в трещину. На запястье Кидда, в том месте, за которое его брал Дост, оказался золотой наручник, а из трещины в скале появился шест, к которому Кидд оказался прикованным этим золотым наручником. Дост вытащил из трещины обрубок своей левой руки и на нем нарастил себе другую кисть.

– Пришло… время нам улетать, – Дост поднялся. Он сказал что-то на араланском языке, и Урия почувствовал, как его рывком подняли на ноги.

– Постой, ты не оставишь его здесь? – Урия тащил своих охранников к телу Кидда. – Он же слепой. Его нельзя так оставлять. Он умрет.

Золотой человек переводил взгляд с Урии на Кидда и обратно.

– Я Дост. Я делаю то, что должно быть сделано.

– Но ты ведь не бросишь его!

– Тебя не касается.

– Черт побери, я за него ответственен.

– Значит, ты плохо выполнял свою работу. – Дост пожал плечами. – Не важно. Пора ему быть ответственным за себя.

– Не оставляй его. Не оставляй. – Урия зарычал на удерживающих его. – Он сюда пришел, всю дорогу от Илбирии шел. Он стремился сюда, только чтобы спасти тебя, спасти твою жизнь.

– Не играет роли, что Малачи Кидд пришел в поисках меня. – Дост отрицательно качал головой. – Меня его судьба не интересует.

– Как ты можешь так говорить?

– Да очень просто. – Дост опять пожал плечами, и за его спиной развернулись огромные крылья. – Я появился здесь не для того, чтобы окончился его поиск, а ради своей задачи. Я искал тебя, Урия Смит, а теперь, когда ты со мной, восстановление моей власти в этом мире стало ближе еще на шаг.

На этом кончается Книга Волка.

Малачи Кидд открыл глаза и обнаружил, что по-прежнему слеп. Его это удивило. И тут же он удивился самому себе: «А что это я? Двенадцать лет пробыл слепым, почему сейчас что-то должно измениться?»

Все же в глубине души его что-то грызло: ждал ведь каких-нибудь перемен…

Он начал было подниматься, но что-то держало его за правую кисть, причем болезненно. Потянул ее, чтобы освободить, но добился только ужасной боли в плече. Он подавил охватившую его панику и постарался привести в порядок мысли. И тогда в голове возникли образы и впечатления и медленно всплыли все поразительные подробности вчерашнего.

Среди впечатлений вечера были и визуальные, что поразило Малачи: за последние двенадцать лет он такого не припомнит. Он абсолютно забыл, о чем был спор с Урией, но помнил, что откуда-то явились чужие люди, а после их прихода раздалось гудение и он увидел золотую искру. Она становилась все ярче, просто пятнышко во мраке его жизни, и когда гудение смолкло, некий голос заговорил по-крайински.

«Я старался объяснить ему, что мы друзья. – От озноба Малачи покрылся гусиной кожей. – Он представился как Нимчин Дост».

Вздрогнув, он старался не думать, что могли бы значить эти слова. Он вспомнил, что его повалили на землю и не давали подняться, потом – холодную руку на лбу, она скользит по глазам. На какую-то долю секунды он увидел над собой золотого человека. Между скользившими по его глазам металлическими пальцами удалось разглядеть рыжеволосого илбирийца, которого гелансаджарцы удерживали за руки, потом как будто удар молнии пронзил все тело. И – ничего.

«Нет, не совсем ничего».

У Кидда пересохло во рту, когда из тьмы памяти возникло еще одно зрелище: черная тень, и в ней резная золотая голова волка. Хоть и не с чем было сравнить ее размеры, но он чувствовал – она огромна. Невыразительные глаза из серебра были направлены на него, и в них он увидел свое отражение.