Деликатный Венька засобирался спать. Вадим постелил ему в маленькой комнатке. А они еще некоторое время сидели и разговаривали. Пока он ни сорвался. Тянул бы еще, чтобы сама к нему качнулась, не смог. И опять все слилось в сплошной горячий поток, когда каждое прикосновение, движение, слово заставляют все внутри плавиться сладкой лавой, и эта лава, наконец, выплескивается сумасшедшим взрывом.
Утром они отвезли Веньку в аэропорт, почти не перекусили и все началось сначала.
Жизнь Вадима Ангарского разделилась на повседневность с ее заботами и проблемами и редкие вспышки-праздники, когда все окружающее отступало. Он попадал в другой мир и жил там на полную катушку. Тут не надо было себя уговаривать, не оставалось места для лени, для раздражения и скуки. Ему было трудно, хорошо и одновременно интересно, до того, что он забывал, кто он на самом деле. С ней его не тяготило человеческое существование. Случись оказия, он бы просто, как анекдот, рассказал ей свою историю. Но им хватало других тем.
***
Марго кричала. Она так еще никогда не кричала. Лицо заливали слезы. На этот раз она их не наигрывала, она действительно рыдала, выматывая ему душу:
— Ты все забыл! Ты забыл, как умирал, когда я тебя нашла. Ты никому не был нужен. Твоя
Ольга бросила тебя загибаться в подвале. Ты никогда не будешь ей нужен. Она - избалованная барыня. Она никогда не уйдет от мужа к тебе. Решай! Слышишь, решай: или она или я!
Вокруг стояла чернота. Внутри стояла чернота. В мире наступила чернота.
***
В конце лета Ольга уехала. Без нее легкая, яркая, как никогда теплая осень подернулась сеткой дождей. Их сменила снежная крупа. Задул северный ветер, загоняя под кров все живое, вымораживая лужи, стены, окна, свет, тепло, душу. И выморозил, так что зима пришла на готовенькое, накрыла помертвевший город снегом и чугунным холодом.
Зато Марго повеселела. Вадим не пропадал теперь на рыбалки, не задерживался у каких-то там друзей, - откуда они только взялись, - смотрел спокойно и отрешенно. Он почти перестал ей врать.
И раньше случалось, он западал на какую-нибудь юбку. Но она знала, что остается для него главной женщиной в жизни. Разумеется, она не молчала, ожидая кончины очередного романа. Упреки и напоминания быстро приводили любимого мужчину в норму. Он просил прощение, каялся, доказывал ей свою любовь. В такие моменты Марго была просто счастлива. Она с одной стороны боготворила этого мужчину, с другой - не было ничего прекраснее, чем ощущать свою власть над ним. Он был в ее власти.
До последнего лета.
Она же сразу почувствовала неладное, но дела отвлекали. Решались серьезные вопросы. Она не могла бросить дело на произвол судьбы из-за неверного мужика. Да и куда он денется!
Вчера, вернувшись с дачи, она не застала Вадима в офисе. Злилась, ругалась последними словами, звонила… Сутки!
Он вернулся через сутки черный, злой, чужой. На вопрос, где был, честно ответил - у Ольги.
***
Ольга позвонила внезапно, как снег на голову. Через полчаса они встретились. Она была вся такая солнечная, веселая, загорелая, еще полная морем и теплом. Она смеялась и ласкала. Они говорили, пили вино, что-то ели падали в постель, не в силах оторваться друг от друга. Потом коротко засыпали, просыпались, и все повторялось. Он давно пропустил все сроки. Его ждали. Он решил, что это не важно.
Сутки!
Давно пора было устать и пресытится, а они не устали и не пресытились.
Они любили.
Вадим смотрел на нее. Она смежила веки и тихо улыбалась.
— Расскажи все мужу, - попросил он.
Ольга вздрогнула, свела брови. В лице промелькнула боль.
— Не хочешь?
Она только мотнула головой. Понимай, как знаешь.
— Ты его любишь?
— Он очень добрый человек. Самый близкий мне человек. Ближе матери. Мне даже не надо ничего говорить, ни о чем его просить, он все понимает без слов.
— Он должен видеть, что с тобой происходит. И как он на это реагирует?
— Он молчит.
— Что будем делать?
— Не знаю.
***
Марго, собравшись в мокрый комочек, рыдала в углу дивана. В Вадиме проклюнулась жалость.
Он опустился перед ней на колени, взял в руки холодные ладошки.
— Прости меня. И попробуй понять…
— Что понять!? - вскрикнула она, вырывая руки.
— Ты для меня сделала столько…
Она отодвинулась подальше, засверкала на него мокрыми глазами:
— Ты хоть знаешь, кто такой Радзивилл?
— Нет. - Вадим как-то спросил. Ольга ответила - чиновник. На том тему закрыли.
Зато Марго длинно с расшифровкой аббревиатуры назвала ведомство, в котором начальствовал
Ольгин муж.
— Ты знаешь, что с тобой сделают, если он дознается?
— Убьют, что ли?
— Да тебя живого закопают на центральной площади. И заметь, никто не спросит, кого закапывают. Кого надо, того и закапывают. А ты знаешь, что он с ней может сделать?
Хитра, все же, Марго. С ума сходит от ревности, но не упустит возможности, заронить в его душу зерно сомнения. Прекрасно знает, Вадим никогда не подставит женщину.
Ангарский поднялся. Его неприятно зацепило. Она его действительно прекрасно знает, успела изучить за долгие годы, и он теперь не сомневался, использует это свое знание на полную катушку.
Не родился еще человек, которому Марго отдала бы просто так хоть что-то ей принадлежащее. А его, которого любит, в которого столько вложила - тем более. Тем более - Ольге.
Но ее слова, тем не менее, подействовали. Вадим встал, отошел к затянутому шторой окошку, выглянул в ночь. Черно. Ольга не уйдет от мужа. Теперь понятны некоторые особенности ее поведения. Она боится. Она просто боится. Или я успокаиваю сам себя? Она очень сильная. Такие ничего не боятся. Значит, не любит. Смогла же Марго решить все одним духом. Ольга - нет.
Внутри все почернело. Стало тихо пусто и прохладно, как в гробу.
Вадим пил вторую неделю. По утрам страшно болела голова, в пояснице проснулась давно забытая боль. Он кое-как поднимался, разгибал стонущие суставы, шаркал на кухню. Вода не приносила облегчения. Лучше - проверенное средство. Он всегда оставлял на утро хоть глоток. Тот глоток приводил его в какое-никакое чувство. Становилось возможным хотя бы умыться. Он умывался, иногда ел что-нибудь, чаще вообще не ел, надевал куртку и шел в магазин. Благо - рядом.
Часам к одиннадцати приезжала Маргарита, корила или журила, иногда кричала, но все реже. Он видел, она пытается найти какие-то новые точки, новые рычаги воздействия. Пусть ищет. Ему, по большому счету, все было безразлично.
Месяц назад он в последний раз видел Ольгу. Казалось, больше уже не приблизятся друг к другу, даже никогда не встретятся. Он в последнее время вел очень замкнутый образ жизни, на улицу и то почти не выходил. Ей он не звонил. Она тоже молчала.
