Анатолий Бочаров - Легенда о Вращающемся Замке

В ту ночь тонкое пространство на многие мили вокруг сотряслось вдруг от магии — неуклюжей, неумелой, смехотворно неловкой, но удивительно страстной и мощной. Эта магия творилась в стенах Таэрверна, и эхо ее расходилось во все стороны подобно кругам на воде. А утром началась буря — первая снежная буря наступающей зимы, неумолимая и яростная. Эдвард Фэринтайн оказался наделен поистине могучим чародейским даром. Не будучи толком обучен даже самым общим основам магической науки, оставаясь по сути своей дикарем и невеждой, он сумел воззвать к изначальным стихиям и получить от них ответ.

Буря грянула, завывая ветрами, низвергая с небес косую снежную стену — и вместе с этой бурей явился наконец наследник Карданов. Кэран сразу ощутила его присутствие — подобное сверкающему росчерку стали, яростно блеснувшей в обступившей чародейку со всех сторон темноте. Мальчишка привел с собой армию, на подмогу защитникам столицы. Грянула битва. Кэран стояла на склоне холма и смотрела, как сшибаются лоб в лоб полки, как преломляются копья, разлетаются щиты и обагряются кровью мечи. Чувство собственного бессилия тугим комком застыло у нее в груди. Все перемешалось и спуталось, мир пришел в движение, и Кэран не могла даже понять, как различить в этом хаосе свою цель. Внизу кричали, сражались и умирали тысячи смертных, и найти среди них всех горячую нить одной-единственной искомой человеческой жизни оказалось попросту невозможно.

Потом, когда битва угасла, чародейка все же смогла вновь почувствовать присутствие Кардана. Горячая алая точка, неспокойная, тревожная — а рядом с ней ровный, спокойно льющийся серебряный свет. Этот свет был хорошо знаком волшебнице, памятен по встрече в Каэр Сейнте. Этот свет породил сегодняшний шторм. Эдвард Фэринтайн, так он ощущался в смутном пространстве образов, доступном восприятию чародеев. Фэринтайн и Кардан все-таки встретились.

А это, несомненно, значило, что Кэран все-таки проиграла. Король Эринланда получил защитный амулет. Магией с ним теперь было уже не совладать. По крайней мере, не той куцей, обрывочной магией, которой владела наследница Кэйвенов.

Тем не менее, нужно было попытаться сделать хоть что-то. Кэран не могла позволить себе безвольно опустить руки и остаться в бездействии. Сдаваться было ни в коем случае нельзя. Нельзя было предавать семейное имя и память. Чародейка понимала, что она обязана совершить последнюю, пусть и бесплодную попытку придти все же на помощь одичавшему, выродившемуся миру.

Кэран Кэйвен сбросила маскировочные чары, как сбрасывают ненужный более плащ. Обнажила оружие. Фамильный меч своего дома и оставшийся от былых лет кинжал. С детства ее обучали владеть оружием. Настала пора пустить это умение в ход.

Она шла по ратному полю, не таясь. Спокойно переступала через трупы, почти не вглядываясь в лица. Это было совсем как тогда, полгода назад, у реки Твейн — и все же немного по-другому. «Я, наверно, иду на смерть, — отстраненно подумала Кэран. — Пусть так. Все лучше, чем прозябать в темноте».

Эдвард Фэринтайн стоял, окруженный своими воинами, товарищами и вассалами. Как бы хорошо молодая чародейка не владела мечом, она понимала, что с такой толпой ей ни за что не справиться.

Кэран ощущала присутствие древнего артефакта — подобное каменной стене, вдруг выросшей в ее восприятии. Она, на что-то все же бездумно надеясь, попробовала сплести атакующие чары — чтобы сбить с ног, как тогда в Каэр Сейнте, своих противников. Едва оформленное заклятие наткнулось на незримую стену и бессильно рассыпалось. Видимо, игрушка древних оберегала от враждебного колдовства всех, кто находился поблизости от нее.

«Это конец», — подумала Кэран.

Тем не менее, нужно было сохранить гордость. Не пристало последней волшебнице этого умирающего мира скулить и лебезить перед лицом врага. Кэран подняла оружие. Тень и свет, покорные ее воле, заструились по хорошо заточенной стали. «Что ж. Хоть какая-то магия мне еще доступна».

Пустые, пафосные слова сорвались с губ:

— Я обещала, что я вернусь. И вот я здесь. Можете считать меня своей персональной смертью.

Кэран самой сделалось смешно от этих слов.

Эдвард Фэринтайн повесил на грудь оберег, добытый для него в Серебряных Лесах иберленским принцем. Сказал, обращаясь к своим спутникам:

— Спасибо вам за вашу помощь, друзья. Но в то, что произойдет здесь сейчас, я попрошу вас не вмешиваться. Как бы сильно вам не захотелось вмешаться. Этот бой — только мой.

Кэран усмехнулась, легким танцующим шагом двинувшись ему навстречу. Взмахнула, прочертив в воздухе косую линию, клинком. На острие меча упала сорвавшаяся с хмурого неба снежинка.

— Вы полны рыцарского благородства, герцог, — сказала чародейка. — Только не надейтесь. Оно нисколечки вам не поможет.

Эдвард Фэринтайн стоял и смотрел на нее. Смотрел неподвижно, будто зачарованный.

— Мне интересна одна вещь, сударыня, — сказал он негромко. — Я прошу ответа на один-единственный простой вопрос, прежде чем мы сразимся. Зачем вы делаете то, что вы делаете? Все эти заговоры, интриги, чернокнижные ритуалы, убийства. Для чего они нужны? Я не сделал вам ровным счетом ничего плохого. Почему мы, в таком случае, враждуем?

— Вы — король Эринланда, — ответила Кэран, чувствуя, как крепнет в ней решимость. — Король дикого, невежественного Эринланда. На месте ваших сараев и хижин две тысячи лет назад возносились к небесам сверкающие башни древних. Сила, с помощью которой наши предки могли творить чудеса, до сих пор спрятана в этой земле. Но вы не пользуетесь ею. Боитесь ее. Для вас это все чернокнижие, бесовские выдумки. Вы — скупец, сидящий на сундуке с сокровищами, пока весь мир вокруг вас голодает! — Кэран сорвалась на крик. — Ваши предки предали весь наш мир, и мы до сих пор пожинаем плоды их предательства. Мы могли бы летать к звездам, победить болезни и смерть, проникнуть в тайны бытия — а вместо этого сидим в темноте, освещенной лишь светом лучин. Я пришла, чтобы распахнуть закрытые вами двери.

Герцог Фэринтайн посмотрел на Кэран так пристально, будто только сейчас увидел.

— Тогда вы совершенно напрясно считаете меня врагом, — признался Эдвард. — Всю свою жизнь я мечтал о том же самом, о чем мечтаете вы. Пока мои кузен и брат тешили свои амбиции, я читал уцелевшие от прежних времен книги и пытался хоть что-то в них понять. Не буду лгать, знаю я очень мало. Кусочки, разрозненные обрывки. Но я стремлюсь учиться. Я открыт всему новому. Нам нет нужды враждовать, госпожа. Пойдемте — и вместе откроем настежь те двери, о которых вы говорите.

Кэран упрямо мотнула головой: