Я сомневался, что модроны смогут понять, что именно они создали, что творение их может бежать от установленных правил и обратиться против них. Я сообщил колдуну, что у модронов теперь новый глава проекта, я. Затем я поинтересовался, что произошло после гибели прошлого главы.
Он вздохнул и нахмурился.
— К сожалению, был предохраняющий механизм, о котором я не знал. Мой рывок к свободе был расценен как «ошибка» и подземелье захлопнулось, я оказался обездвижен...— Взгляд его устремился в пространство. — Я провел без движения целые века, сьерра. Я был и оставался бы в том же положении, если бы ты не вернул подземелье в изначальное состояние и установил высокий уровень сложности.
— И чем же ты думаешь заняться теперь?
— Я собираюсь прошествовать к инженерной комнате и захватить ее. Я заставлю модронов подчиниться моей воле и все ресурсы куба будут в моем распоряжении. Я обрету свободу.
— Допустим, ты этого достигнешь. Что дальше?
— Еще не решил. Обладая силой куба, я стану силой, с которой стоит считаться. — Он пожал плечами. — Время все расставит на свои места.
— А что, если модроны откажутся помогать тебе?
— Не заблуждайся, сьерра. Они помогут мне. Так или иначе, но помогут. — Несмотря на его протест, звание «злого колдуна» вполне ему подходило.
— Собираешься сделать модронов своими рабами?
— Они и так рабы, сьерра! Они — рабы порядка, логики и ограничений, налагаемых собственным экспериментом. Под моим руководством они обретут цель в жизни, достойную их способностей.
— Тогда зачем нам вообще сражаться? Почему бы просто не разойтись?
Он улыбнулся в ответ на мои слова.
— Ты был назван их лидером и ты контролируешь куб. Следовательно, тебя нужно убрать с дороги. Пойми, ничего личного.
Похоже, он всерьез вознамерился получить власть над тем, что ранее имело власть над ним самим.
— Что ж, прекрасно... Не могу же я просто стоять сделать и слушать, как ты планируешь мою смерть. Думаю, пришел час твоей смерти.
Одолеть конструктов- воинов оказалось не так уж и сложно. Да, они были чрезвычайно сильны, но медлительны, потому окружить каждого из них и уничтожить до приближения остальных оказалось просто.
А вот колдун «Рубикон» явил себя куда более достойным противником. Он мог творить заклинания, в том числе и то, которое черпало энергию Плана Механуса напрямую через портал. Это заклинание чуть не убило меня, и спасли меня лишь способности к регенерации. После того, как пережил действие этого заклятия, я отвечал на каждое следующее, произнесенное Рубиконом, собственным, и он, не обладая способностью к регенерации, пал.
На теле его мне посчастливилось обнаружить свиток с тем самым могущественным заклинанием, которое я немедленно переписал в свою книгу. Магические концепции, положенные в основу, были слишком мудрены, чтобы я сам мог его использовать, но я был уверен, что если я и дальше буду восстанавливать собственные возможности, то вскоре смогу его применить.
В следующих комнатах мы обнаружили лишь конструктов. Я уже собирался повернуть назад, так как здесь нельзя узнать еще что-либо интересное.
Мы ступили в очередную кубическую комнату, но создавалось впечатление, что Лимбо уже практически поглотило ее. Стены плавно перетекали в пол, а его части были столь прозрачны, что сквозь них можно было различить секции подземелья.
В комнате пребывало лишь одно создание — куб с четырьмя руками и двумя ногами. Несмотря на свою механическую наружность, лицо у куба было вполне живым и зеленым, с двумя огромными овальными глазами. Похоже, куб до сих пор меня не заметил: все его внимание поглощали арбалеты, которые он держал в руках. На верхнем левом углу странного создания крепились линзы; их расположение наводило на мысль, что они должны закрывать один из глаз куба, как окуляр.
Я поздоровался, надеясь привлечь его внимание. Куб заурчал, а зачем захлопал глазами с отчетливым щелканьем. Широко распахнув глаза, он обернулся ко мне, а затем поднял руки вверх, будто признавая поражение... но неожиданно оба его арбалета нацелились на меня. Я заметил, что в основе каждого из суставов куба находятся шестерни и втулки.
Морти подлетел ко мне и заметил:
— Шеф, у нас проблемы — иной модрон.
— Иной?
— Угу, — продолжал Морти. — Видишь ли, иногда в модронах поселяется толика хаоса, и когда это случается... ну, я думаю, лучшее объяснение этому... иной модрон — это модрон наоборот.
— Стало быть, это... модрон наоборот?
Мордон, доселе молча созерцавший нас, подал голос.
— Модрон наоборот это — Нордом? — Голос куба отдавал металлом и слегка вибрировал, как будто каждое произносимое им слово срывалось с пружины. Рот его образовал забавный полукруг, который я истолковал как улыбку. — Благодарности! Благодарности!
— Э... Прости?
— Нет извинений. Нуль извинений. Благодарности! Самоидентификация затруднялась сомнениями, раздумьями и анализом. — Куб снова заурчал, щелкнул одним глазом, а затем и вторым.
— Ты благодарен за то... что я идентифицировал тебя? А разве ты не модрон?
Черты лица куба разладились, а рот его образовал тонкую линию.
— Идентификация этого объекта была затруднена. Обратившийся к нему назвал объект — Нордом. Благодарности последовали за то, что объект опознан как Нордом.
— Да не за что.
Нордом моргнул... второй раз... третий; с каждым щелчком зрачки его все увеличивались.
— Осознание достигнуто: Нордом не знает имени обратившегося. Идентифицируй себя.
Он хотел, чтобы я назвал свое имя. Хотел бы я узнать его так же легко, как этот Нордом, потому я ответил:
— Вообще- то, у меня нет имени, Нордом.
Глаза Нордома расширились, а диаметр зрачков вернулся к изначальному. Он вновь моргнул, но на этот раз металлические веки не поднялись. А затем они начали дребезжать, будто застряли в этом положении.
— Э... Нордом. Ты можешь открыть глаза.
Щелчок — и глаза Нордома раскрылись.
— Не закрывал глаза: пребывал в процессе осознания предмета. Неопознанного. Безымянного. Формулирую... подобающий вопрос: ты потерялся?
