— Мне нужно то, чем я смогу писать, — произнесла она. — Я ведь должна записывать всё, что с нами будет происходить.
— Всё записывать не нужно, только важные моменты, обычно это монстры которых мы уничтожим, — поправил её жнец. — Да и для того, чтобы внести в книгу текст тебе достаточно лишь вспомнить то, что произошло и слова сами появятся на страницах, — пояснил он.
— Понятно, — кивнула она. — Но я всё равно не могу взять в толк, зачем тебе вообще арбитр? Если даже записывать ничего не нужно, а достаточно только подумать. Или арбитр своего рода обычный носильщик твоей книги?
— Нет, арбитр мне нужен не для этого, — ответил Амадей. — Свою основную задачу ты узнаешь, когда придёт время.
— Но ты уверен, что я скорее всего скоро умру, так может расскажешь в чём моя основная задача?
— Узнаешь когда придёт время.
— Это не ответ, я хочу знать для чего жнецу арбитр, по крайней мере до того момента когда я умру.
— Если ты умрёшь раньше, чем узнаешь своё предназначение, значит и не нужно тебе этого знать, — ответил жнец. — Но если тебе невыносима мысль о существовании без очевидной цели, то считай, что ты просто носильщик для книги.
— Хочешь меня задеть, чтобы я с тобой не разговаривала?
— А это поможет? — удивлённо взглянул на неё Амадей.
— Теперь нет, — ответила Рена, увидев реакцию жнеца. — Но мне хотелось бы знать, я действительно настолько бесполезна в качестве арбитра?
Амадей задумался над её вопросом и некоторое время шёл молча обдумывая ответ.
— Нет, — спустя некоторое время ответил он. — Ты хорошо себя показала во время сражения с обращённым. Расставить множество ловушек в которые он мог угодить было хорошей идеей, а главное она сработала. Но на будущее знай, что перед боем лучше подготовить несколько незаконченных заклинаний, чтобы была возможность завершить их единственным штрихом. Если это сделать заранее то, ситуаций на подобии осколка колонны можно будет избежать.
— Спасибо, — поблагодарила его Рена и тоже замолчала, обдумывая совет жнеца.
Они какое-то время шли молча, а затем Амадей остановился и свернул с заросшего тракта на едва заметную тропинку. Рена в ней с трудом узнавала некогда оживлённую дорогу. Этот путь постигла та же участь забвения, что и некогда широкий тракт. По мере их движения по тропинке она становилась всё более широкой и похожей на дорогу. Здесь явно кто-то жил иначе кто её вытаптывал?
Наконец они вышли к небольшому городку, который переживал не лучшие свои времена. Пока им попадались лишь заброшенные дома, которые кто-то разбирал на запчасти. По мере приближения к центру городка они стали замечать людей и их оказалось не так мало, как могло показаться стороннему прохожему. Город оказывается не умер окончательно, а начинал помаленьку возрождаться.
Разбирая заброшенные дома на окраине, жители использовали их для ремонта и строительства новых домов. Вот только к посторонним они относились с большим недоверием и каждый житель провожал двух незнакомцев долгим подозрительным взглядом. Амадей в прошлом несколько раз заходил в этот городок, но в то время он был довольно жизнерадостным поселением, а затем что-то пошло не так. Результат начавшихся изменений теперь он видел собственными глазами.
Но жнец шёл в определённое место, где он надеялся получить нужную ему информацию. В том, что жители её знают, он совершенно не сомневался и продолжал идти по едва узнаваемым улицам. Рена с того времени, когда ей было пять лет и её спас экзарх так ни разу и не покидала пределов крепости-монастыря. Всё, что она сейчас видела для нее оказывалось в новинку и вызывало неподдельный интерес. Правда угнетающая обстановка городка и жителей настораживала её.
Она не знала чем это можно объяснить, но что-то гнетущее исходило от самих жителей и их взглядов. Рена непроизвольно стала идти как можно ближе к жнецу. У неё не было страха, за пятнадцать лет проведённых в крепости её довольно хорошо обучили и она отлично могла постоять за себя. Одолеть догмата в рукопашном бою она конечно не могла, но задействовав заклинания она какое-то время могла продержаться против него. Правда в конечном счёте она всегда терпела поражение, как ни крути, а догматы элитные воины бьющиеся лицом к лицу с демонами и всякой нечистью.
Но здесь была гнетущая и незнакомая для неё обстановка с большим количеством недобрых взглядов. И единственное, что ей было здесь знакомо это идущий впереди неё жнец. Она видела его всего второй день в жизни и ничего про него не знала, если не считать книг в которых о жнеце сказано довольно мало. Но тем не менее он являл собой знакомый и безопасный мир, который она знала в прошлом, а поэтому неосознанно тянулась к нему.
Амадей заметил, что едва они вошли в город, как Рена стала идти к нему намного ближе чем шла ранее. Подобное поведение для него оказалось в новинку, что опять напомнило ему о сомнениях в том, что она годится для этой работы. Все прошлые арбитры были матёрыми догматами, прошедшими не одно сражения с демонами, а Рена в первый раз за пятнадцать лет выбралась за стены крепости-монастыря. И её теперешнее поведение только укрепило его уверенность в том, что она временный арбитр.
Впереди показалось знакомое здание, которое и искал жнец. Чугунная вывеска с изображением кружки пива неприятно поскрипывала раскачиваясь на слабом ветру. Открыв дверь жнец вошёл внутрь привлекая внимание завсегдатаев заведения. Но по правде сказать их привлёк не он, а его спутница. Как бы она не скрывалась под плащом, но женскую фигуру он утаить не мог. То, что со здоровяком в таверну вошла женщина взбудоражило местную фауну подогретую алкоголем.
Столько похабных взглядов Рена не ловила на себе никогда. Для начала те, кто бы посмел на неё так посмотреть в крепости, неотвратимо бы столкнулся с гневом ордена Догматов, а жить хотят все. Но здесь догматов нет, так же как и женщин, по крайней мере Рена не видела ни одной за то время, что они шли к таверне. Возможно именно этим и объяснимо их столь откровенное поведение. Правда она вспомнила один совет экзарха, который говорил, что в любой непонятной ситуации действуй как догмат окружённый демонами. А это означало заставить их пожалеть, что они встали на твоём пути.
Это был всего-лишь совет экзарха, но иногда он ей помогал и она переставала размышлять на тему, почему они так поступают и смотрят. В бою нет места эмоциям, только холодный расчёт. Представив, что вокруг неё не люди, а демоны ей стало легче, ведь демон ничего непристойного с ней делать не будет, он тупо её сожрет, а этому можно противостоять отточенной техникой.
Размышляя над этим Рена не заметила, как остановилась в центре таверны, а когда отвлеклась от собственных мыслей поняла, что жнец стоит на противоположной стороне и о чём-то разговаривает с хозяином заведения. Она поспешила к нему, но в этот момент её кто-то сильно дёрнул и незастёгнутый плащ слетел с её тела. Сидящий за ближайшим столом здоровяк держал в руке подол слетевшего с Рены плаща и откровенно скалился.
— Дамочка не стоит в подобных местах так разбрасываться верхней одеждой, — произнёс он. — У нас это считается преступлением, но ты можешь искупить свою вину сделав нас счастливыми.
Рена оценила обстановку быстрым взглядом, отметив про себя, что осчастливить нужно как минимум десятерых дурно пахнущих мужланов.
— Верни плащ? — произнесла она.
— Господа, а преступница-то с характером, думаю тут одним искуплением не обойтись, — обратился здоровяк к собравшимся в таверне завсегдатаям. — Становись на колени и тогда мы договоримся и не надейся, что твой дружок тебе поможет. С ним мы разберёмся позже, у нас тут есть несколько парней положивших на него глаз.
Рена оглянулась на жнеца и увидела как возле его горла хозяин заведения держит нож. Вот только на Амадея это не произвело никакого впечатления, он спокойно стоял и смотрел на Рену. Ей даже показалось, что его взгляд в некотором роде скучающий.
— Ты будешь умолять, чтобы я остановилась, — произнесла Рена, повернувшись к здоровяку.
