Тем временем Маша окончательно успокоилась, уставившись невидящим взглядом в перемигивающиеся звезды. Я ни разу не астроном, но далёкие светила переливались не вполне привычно. И дело даже не в отсутствии Млечного Пути. Звезд было заметно меньше, чем на Земле, зато некоторые по яркости запросто уделывали тот же Сириус, отчего казались бортовыми огнями далёких лайнеров. А однажды небосклон стремительно прочертила ярко-оранжевая точка, стремительно уйдя за горизонт.
— Метеор? — предположил вслух Константин, проводив её взглядом.
— Не о том думаешь, — укорил я его. — Хотелось бы услышать экспертное мнение, как мы тут очутились.
Парень в ответ лишь обречённо махнул рукой:
— Да какой из меня эксперт!
— Поверь, для нас даже зародыш академика сейчас сгодится.
— Ну… Скорее всего, мы активировали древний телепорт, — осторожно начал Костик. — Звучит невероятно, но ты сам видишь, что это уже не Земля, а совершенно другая планета. Скорее, даже спутник, а планета вон там, над нами. Я видел снимки с Луны, и тамошний пейзаж уж очень похож… Только здесь есть атмосфера, причём, годная для дыхания. Мы не умерли от асфиксии, нам не разорвало сосуды от перепада давления — всё это говорит, что раньше таким образом перемещались именно люди. Такие же, как и мы.
— Путешественники, мать их за ногу… — пробормотал Саша.
— На барельефах были не только человечки, — припомнил я. — Хотя, это не важно. Нам нужно поскорее вернуться, пока этот ржавый памятник коммунизму не развалился окончательно.
— Ты говорил, что нашёл здесь точно такой же алтарь?
— Почти, только без диска.
— Это плохо. Думаю, он является активатором. Пещеру успели посетить множество людей, но почему-то перенесло именно нас.
— А может, здесь есть другой диск? — с надеждой предположила Маша. — Для обратной дороги?
— Нужно проверить.
— Возвращаемся все, — решительно приказал Саша. — Мало ли, как тут всё работает.
— Только дверь не закрывайте! — спохватилась девушка, резко затормозив.
— Переход сработал в открытой пещере, — заметил Костик, увлекая её за собой. — Так что она вряд ли на что-то будет влиять.
Мы осторожно покинули скрипучий пандус и через приоткрытую створку протиснулись обратно. Шлифованный булыжник никуда не делся, приковав к себе внимание всей нашей группы. Каждый по очереди прикоснулся к тёплому камню, но никакого эффекта это не принесло. Костик сравнил орнамент со снимками в телефоне сестры, и пришёл к выводу, что они очень схожи, хотя есть ряд небольших отличий в переплетении выступов и бороздочек.
Принесло ли это какую-то существенную пользу? Отнюдь. Как и двухчасовые поиски по всему помещению. Мы проверили каждый квадратный сантиметр, заглянули во все углы и даже во внутрь рассыпавшихся приборов. Тщетно. Единственным намёком на существование диска оставалось кольцевое углубление на самом алтаре. Так и хотелось добавить «чтоб он провалился», но сейчас с такими словами лучше было даже не шутить.
Жаль, что здесь нельзя позвонить и заказать этот самый диск с доставкой. Никаких бы денег не пожалел…
Телефоны пришлось выключить, чтобы сберечь заряды батарей, а вот китайских фонариков на диодах должно было хватить на несколько дней. Только вот продержимся ли мы сами столько? Вот в чём вопрос.
Из съедобного у нас имелось несколько шоколадных батончиков и пригоршня таблеток, что периодически должен был глотать Костик. С водой всё обстояло ещё хуже — её попросту не было, все бутылки остались в машине. Да, фактически нас окружало море, но даже на Земле подавляющее большинство акваторий категорически не годилось для питья. Солёные разводы были прекрасно видны на тёмном металле, так что сильно на этот счёт обольщаться не стоило.
Хреновые из нас, одним словом, получились космические Робинзоны.
Рассвет мы выстрелили в расстроенных чувствах — грязные, уставшие и подавленные. Саша жёстко распределил мизерные запасы еды, поэтому завтрака у нас не случилось. Проводнику всё больше нравилось примерять на себя роль лидера, но пока призрачная аура социального статуса ещё продолжала действовать. Когда она окончательно истончится и лопнет, мы из дорогих нанимателей моментально превратимся в простую обузу. Лишние рты, от которых лучше избавиться.
Пусть мой жизненный опыт был довольно скромным, я прекрасно знал, как быстро с людей слетает налёт цивилизации, когда дело принимает скверный оборот. Убить ближнего своего, чтобы выжить? Да запросто!
На поясе у работника болтался внушительный нож, так что спорить с ним особо не хотелось. В Заповеднике он наверняка не раз применял его по назначению, а вот мы с Костиком могли, разве что, с успехом порезать только самих себя. Видал я однажды, как егеря свежуют застреленного на охоте оленя. Зрелище неприятное, но очень поучительное в плане сноровки. Сам я особого смысла в обстреле диких животных не видел, но дружки периодически таскали меня на всяческие сафари. Так что представлял, что нас может ожидать.
Единственным, кто из нашей тройки неумех имел какие-то шансы не пойти под нож — это Мария, которую теперь всё сильней хотелось называть Машей. И то, её выживание было под большим вопросом. Всё будет зависеть, как быстро мы сможем найти нормальную воду, а в идеале — еду. Если и того, и другого будет предостаточно, то и мы с Костиком можем какое-то время чувствовать себя в безопасности.
Такие вот невесёлые размышления. И всё равно, паника никак не хотела мной овладевать, хотя вроде бы уже самое время.
Пусть утро началось не с кофе, я всё равно был ему рад. Местное светило, взошедшее со стороны морской глади, на мой непрофессиональный взгляд особо ничем от земного Солнца не отличалось. Такое же круглое и яркое. Некоторое время мы подслеповато щурились на него, пытаясь найти различия, пока в глазах не стали плясать солнечные зайчики. Вокруг стало гораздо теплее, а вот луны никуда не делись, хотя и потеряли в яркости.
Различия всё же обнаружились, хоть и не столь ощутимые. Взглянув на свою одежду, я заметил, что она приобрела чуть иной оттенок. Куда-то больше в красноту. Да и остальные, кроме дальтоника Кости, тоже это подтвердили. Конечно, цвета не поменялись кардинально, как в некоторых ночных клубах с кислотным освещением, но разница чувствовалась. Здесь всё было… чуть более резкое и контрастное, что ли?
Цвет чужого неба оказался вполне голубым, с редкими белыми облачками. А главное — в нём появились птицы, которые беззаботно кружили в воздухе. Мы все дружно выдохнули от такого зрелища, а Мария даже расплакалась от переизбытка чувств.
Итак, на этой планете (или спутнике, не суть важно) была жизнь. Я не орнитолог, но пернатые ничем особо не отличались от своих земных собратьев. Высота не давала рассмотреть их повнимательнее, но у запасливого Саши нашлась при себе простенькая оптика в виде прорезиненного монокуляра. Этакий прицел в футляре, только без ружья в комплекте. Работник некоторое время разглядывал летунов, после чего вынес вердикт:
— Точно не наши птахи, но очень похожи.
Уж к его мнению стоило прислушаться. Никто из нас троих вряд ли смог бы отличить орла от ястреба.
Куда больше времени Саша посвятил изучению видневшегося впереди скалистого берега. Мне почему-то сразу же вспомнился Крит с его ребристыми молочно-бежевыми скалами. Только здесь узкие песчаные пляжи были ярко-оранжевого цвета. И ни малейших признаков цивилизации, насколько хватало взгляда.
Даже оптика здесь оказалась бессильна. Берег выглядел диким и необжитым — узкие песчаные языки между скалами окаймляла тёмная полоса всяческого мусора, принесённого волнами. И не единого буйка в воде.
А пока мы с Сашей пялились в сторону суши, Костик при помощи сестры обследовал платформу снаружи. Ксандиновы нашли остатки лестницы, ведущей на крышу, а также обнаружили странные наросты на колоннах. При ближайшем рассмотрении они оказались колониями ракушек, примерно с ладонь взрослого человека. Ловкому проводнику удалось достать до ближайшей грозди через дыру в настиле, и добыть несколько экземпляров. Пока мы восхищённо крутили раковины в руках, приглядываясь к диковинному рисунку роговых пластин, он достал нож и бесцеремонно вскрыл одну из них. Внутри оказался живой моллюск персикового цвета.
