Из-за тяжелой портьеры вышла Марина, что пряталась там все время, пока в комнате были девушки. Ее я почувствовал сразу, как мы вошли, но не стал ничего говорить.
—Ну, и зачем было прятаться? — поинтересовался я, не оборачиваясь к ней. — И вообще, ты что, следила за нами?
—Нет, не следила. Я тут находилась, а потом услышала голоса и спряталась. Не знаю, зачем, это глупо, да?
— Не знаю, — ответил я. — А ты сама как считаешь?
—Ну, мы же теперь враги, наверное… Знаешь, я ведь тебя должна ненавидеть сейчас. Мой отец при смерти, если уже не умер, род потерял все, включая уважение. Моя жизнь разрушена — и все по твоей вине.
—По моей? — искренне удивился я. — Значит, я сам у себя похитил девушек, сам не захотел их отдавать, сам решил их убить. Все я, а вы — бедные невинные овечки?!!
—Пока ты не появился, все было хорошо.
—Ну, это претензии к моим родителям. Знаешь же, как это бывает? Темная ночь, голые мужчина с женщиной. А через девять месяцев рождается проблема по имени Владислав. Так что, в этом виноваты только они. Упс. Им тоже нельзя предъявить ничего, потому что они мертвы, потому что их тоже убили! Поэтому со своими обвинениями ты несколько запоздала.
—Да понимаю я, — вздохнула она, сев рядом. — И что теперь, мы враги навсегда?
—Почему обязательно враги? Ты ничего не сделала, ну, или по крайней мере, не успела сделать. А за намерения у нас не судят. Да, я злюсь, сильно злюсь, но не на тебя, а на ситуацию в целом. Что не смог вовремя защитить, позволил кому-то считать, что можно безбоязненно покуситься на мое. Хотя, я думаю, ваш пример сможет теперь охладить многие горячие головы.
—Но ты же сам разорвал наше соглашение, а это делается, если роду объявляют войну.
—Ну да, объявили, мы победили, всех спасли, злодеи наказаны. Претензий к вам нет.
—Значит, у меня еще есть шанс быть с тобой? — с надеждой в голосе спросила она.
—Условия для всех равные, — ответил я, — и ты их слышала.
—Ага, — она на секунду задумалась. — Селена, Ольга, близняшки. У меня больше информации, чем у этих куриц. Спасибо, — и, резко подавшись вперед, чмокнула меня в щеку и унеслась.
Внезапный толчок эфира — и взрыв горя обрушивается на меня как ураган.
—Сестра! — только и успел подумать я, вынося дверь на диком ускорении.
Влетаю в игровой зал. В центре вижу Ириску, что держит в воздухе двух таких же малявок, как она, возможно, чуть старше, и явно собирается сделать с ними что-то нехорошее. Рядом стоит Павел и пытается ей что-то сказать. Охрана прижалась к стене, явно боясь вмешиваться. Одно лишнее движение — и девчонки трупы.
—Братик, — повернула она ко мне заплаканное лицо. — Они говорят, что я тебе не родная, подкидыш, и вообще, недостойна тут находиться. А еще говорят, что из-за тебя убили хороших людей, и наш род давно пора с позором выгнать из России! Скажи, что это неправда!!!
—Это чьи ж такие умные детки будут?!!! — прошипел я, трясясь от ярости, глядя на ее слезы. — Видимо, пора поговорить по душам с вашими родителями….
Прода вторник-среда
Глава 4
Владислав Громов
—Успокойся солнышко, — осторожно приблизился я к сестре. В таком состоянии она могла натворить бед. А у меня не было желания убивать глупых детей, наслушавшихся своих родителей. А вот желание поговорить с родителями было очень сильным. Но это после. А сейчас надо было успокоить сестру.
—Конечно, они все врут! Оставь их, они недостойны ни единой твоей слезинки!
Дотронувшись до ее головы, я нежно погладил ее и почувствовал, как стало спадать напряжение в эфире. Злобно зыркнув на мелких, что довели ее до слез, я подхватил Ириску на руки, и вышел за дверь.
Боже, как же меня трясло от злости! Едва сдерживаясь, чтобы не разнести ненароком тут все на куски, я вернулся в комнату, из которой недавно вылетел и, усевшись на кресло, принялся успокаивать сестру. Ага, кто бы меня теперь успокоил… Тьма Нави периодически стала прорываться от меня в мир живых, отчего в комнате стало темно. Нет, так не пойдет. Глубокий вдох-выдох, и вот я уже не настроен убивать сразу. Послушная моей воле тьма растворилась, и я увидел на входе деда с Селеной, что не решались зайти. И правильно. Моей силе пофиг, кто ты — друг или враг. Навь выпьет всех, кто не под моей защитой.
—Что тут происходит? — нахмурившись, спросил дед. — Почему Ирина плачет? Что за вспышки эфира? Тебя вообще можно оставлять одного?!!! Не успел отойти, уже во что-то вляпался!
—Ты хоть разберись сначала, прежде чем на меня орать, — устало произнес я. — две мелкие твари повторили при сестре гадкие слова родителей о нашем роде. И я очень хочу вырвать поганые языки этих умников. Посиди-ка с Ириской, а я разыщу их. Чувствую, такими темпами мы всю аристократию России вырежем… Но уже давно пора было пройтись частым гребнем по ним! Вырождается древняя кровь, я чувствую.
—А ну сидеть! — рявкнул он. — Я сам разберусь в том, что происходит. Тоже мне, решальщик нашелся…
—Я так и знал, что вы в этом замешаны, — с этими словами вошел в комнату толстый мужик, обвешанный драгоценностями не хуже новогодней елки. Присмотревшись, я понял, что это не просто дорогие цацки, а магические артефакты. Ага, кто-то важный пожаловал…
Между тем мужик бесцеремонно плюхнулся в кресло, не дожидаясь разрешения и не соизволив представиться.
—Господа Громовы, вас, кажется, стало слишком много в этом мире! Куда не взгляни, нигде без вашего участия не обходится…
—Могу глаза вырвать! — найдя, наконец, объект для накопленной ярости, взвился я. — Тогда и смотреть нечем будет! Ты кто такой, урод?!
—Я тот, кто поставит вас, наконец-то, на место! Я тот, кому безмерно надоели наглые выскочки, не осознающие, что в высшем обществе, среди достойных людей им не рады! Я — граф Меньшиков, глава Научного магического корпуса. И это моих внучек посмела тронуть своими безродными немытыми лапами твоя так называемая сестра!..
—А-а-а, так это ты запретил исследования по слиянию разных полюсов эфира? — вспомнил я, при каких обстоятельствах слышал эту фамилию. — За сколько продался иностранцам, говнюк?
В ответ на это он небрежно махнул пухлой рукой, унизанной множеством безвкусных массивных перстней, и в мою сторону полетела сосулька размером с бревно. Но, так и не долетев, вдребезги разбилась о мой щит.
Не успел я толком и среагировать, как к его жирной шее оказался приставлен мой клинок, что я недавно вручил Селене, наученный горьким опытом последних событий.
—Только дернись, жирный кусок птичьего помета, и твоя пустая голова отделится от тела!
Тот в замешательстве уставился на нас, явно не понимая, как так вышло, что его, самого Меньшикова, поставили в крайне неудобное положение, и собираются грубо поиметь!.. По его шее зазмеилась тонкая струйка крови из пореза. Для моего меча эфирные щиты не помеха, он их просто не замечает.
—Назови мне хоть одну причину, что может заставить меня повременить с приказом прихлопнуть тебя, как надоедливую муху? — спокойно задал вопрос дед.
Но посрамленный граф лишь пучил глаза в возмущении, граничащим с ужасом, и не был способен произнести хоть что-то членораздельное.
—Селена, милая, — ласково обратился дед к эльфийке, — будь добра, отрежь ему ухо, он с двумя, похоже, плохо слышит. Только платье не запачкай, оно тебе очень идет!
Короткий свист меча и вопль боли слились в один звук. Небольшая вспышка — и рана оказалась прижженной. Крови почти не пролилось.
—Итак, во второй — и в последний раз спрашиваю: почему бы мне не отдать распоряжение убить тебя за оскорбление, нанесенное древнему и уважаемому роду? Или, может, ты хочешь дуэли? Так давай выйдем на арену и все решим! Вот только ставки озвучим. Что, не хочешь? Спешу тебя огорчить, твое желание не имеет никакой роли. Ты нанес нам оскорбление, которое смывается только кровью. Будем драться с тобой один на один. А не хочешь со мной, можешь, вон, с внуком сойтись. Он у меня молодой, горячий.
