Водитель автобуса тоже выбрался на свежий воздух и потянулся.
— Привет брат. — Обратился он к Вадиму. — Что, тоже туда?
— Да. А тебе с твоей высоты не было видно, что там?
— Суету только какую-то видел. Я кстати Рустам. — Мужик протянул Вадиму руку.
— Вадим. — Новые знакомые пожали друг другу руки.
Из-за автобуса вышел ещё один мужик. Довольно спортивного и угрожающего вида. В военной форме, но не российской, а польской. Лейтенант, если судить по знакам различия.
Лицо у него было угловатое, как у не законченной статуи. Кожа слегка загорелая, нос с большими ноздрями. Глаза, карие, прищуренные. Волосы, цвета древесной коры.
За спиной у лейтенанта, висел автомат, Kbk wz. 88 Tantal, копия АК.
— К мосту? — Спросил Зураб у лейтенанта, и указал на мост.
Тот лишь кивнул в ответ и пошёл.
— Он по-русски вообще не гу-гу. — Объяснил Рустам Вадиму, и они вместе пошагали за лейтенантом.
Возле въезда на мост собралась толпа. Люди ревели, ругались, орали, требовали чего-то. Значит не авария.
— Пропустите нас!
— Вы не имеете права!
— Уберите машины!
— Что вы уёбки делаете?!
Неизвестные в «горках», как не слышали всех этих возгласов. Они поглядывали на народ, улыбались, некоторые даже посмеивались. У них имелось оружие. И не херня какая-нибудь, а автоматы, у одного даже СВД.
Мрази эти, перекрыли въезд на мост. Поставили поперёк дороги внедорожники с тонированными стёклами.
Их главный вышел вперёд. Высокий блондин с бородкой.
— Молчать!!! — Во всю мощь голоса крикнул он.
Толпа замолчала.
Девушка, тоже блондинка, главарю по плечи, ухмыльнулась. Безумная сука, это сразу видно. Она в такой момент курила. И ещё таскала шлем «сферу», с натянутой головой плюшевого медведя на нём.
— Люди мы… — Хотел начать главарь, но услышал слово, даже два.
— Курва маць! — Толпу растолкал лейтенант и подошёл к обнаглевшим незнакомцам.
Он высказал им, такой поток нелицеприятных слов, что даже люди, не знающие польского языка, могли засмущаться.
— Кхе-кхе… Он говорит, чтобы вы убрали свои машины. Он этого требует. — Перевёл Рустам слова лейтенанта, в более мягкой манере.
— Я как раз начинал про это. Так вот… Мы пропустим вас через мост, насчёт этого не бойтесь, но для этого вам придётся кое-что сделать. Всего лишь, отдать нам половину ваших припасов.
Толпа разоралась ещё больше. Никто, конечно, не собирался отдавать половину припасов, хер знает кому.
А один мальчишка, пятнадцати лет, совсем разошёлся и на телефон всё начал снимать, демонстративно.
— Щас я вас всем хуил покажу. Посмотрим как вы тогда…
Безумная сука, бросила окурок, высморкалась, сняла автомат с предохранителя и пальнула одиночным выстрелом в пацана.
Парень взвыл, упал, скрючился, ещё сильнее завопил, пуская слёзы и сопли на мокрый асфальт. Пуля вошла ему в живот и вышла из поясницы, а потом чёрт знает куда делась. Больше никого не ранило.
Люди с криками побежали назад, спрятались за машинами. Поляк был одним из последних, но не самым последним. На пустом отрезке дороги остался только уже умерший пацан и полноватый мужик, стоящий на коленях. Его плачь, был даже страшнее, воплей умирающего мальчика. Так значит, реагирует родитель, на гибель ребёнка.
— За что?! За что?! — Всё повторял мужик.
Главарь ублюдков не обращал на него внимания.
— Теперь вы поняли, что всё очень серьёзно! Так что всех попрошу идти к своим машинам, и ждать моих людей!
Народ повиновался. А как может быть иначе? Здесь Рембо нет. Вон, даже мужик утащил убитого сына к машине.
— Что случилось?! — Визгливым, испуганным голосом спросила Арина подбегая к Вадиму и обнимая его.
— Дорогу перекрыли. Припизнутые какие-то, с автоматами. Мальчишку застрелили! Шас, машины обыскивать будут. Снаряжение собирать. Ну, всё, отпусти, я в порядке, лучше садись в машину.
Арина кивнула, вытерла слёзы и ушла.
— Эй, Вадим! — Васильев оглянулся. Его звал Рустам.
— Что такое? — Спросил он, подойдя к приобретённому другу.
— Лейтенант говорит, чтобы ты не высовывался. Вёл себя как можно вежливей с этими.
— А он не может ничего сделать?
— У него только пять человек. Этого маловато. Тех вон, больше дюжины.
— Тогда ладно, учту ваши советы. Хотя я и так не собирался геройствовать. Во, идут.
И правда, шли. Выгоняли людей из машин, потрошили сумки, бросали их содержимое на асфальт. Всё приглянувшееся, брали себе. Меньше, больше половины, им как-то было без разницы. Всё равно возражать никто не будет.
Тем временем, треть машин уехало. Люди решили поискать счастья в другом месте.
С автобусом незнакомцы провозились дольше всего. Прошлись вдоль сидений, обыскали сумки, открыли багажное отделение. Забрали понравившееся. Только военных не трогали. Побоялись к ним лезть.
— Отходите от машинки дорогие мои. — В шуточном тоне сказал ублюдок, подойдя к автомобилю Васильевых.
Вадим взял жену за руку и отвёл в сторонку.
Мрази раскрыли двери машины, открыли багажник, небрежно всё разрыли. Но этого им было мало.
Один из них посмотрел на Арину. Усач с ухмылкой. Он облизнулся.
— Не хочешь поебаться красавица? Я нежный, а дружок мой большой.
Арина и Вадим вытерпели, промолчали.
— Что нет? Эх… — Уёбок достал из сумки фотографию Васильевых и разделил напополам. — Тогда буду наяривать на тебя скучными ночами. — Он потёр половинкой фотографии у себя между ног, и убрал её в подсумок.
Они забрали почти всю еду и лекарства, большую часть бензина. У них из глоток не переставали вылетать смешки, когда они уходили.
Вадим помог жене залезть в машину, а потом сам сел за руль. Его трясло от злости. Ему и в голову не приходило, что он когда-нибудь встретит подобных личностей на своём веку.
Автомобили очень тихо поехали. По метрику, ещё по метрику. Останавливаясь, ожидая, и снова продвигаясь.
Незнакомцы убрали пару внедорожников с дороги и нагло махали обворованным людям на прощание.
Одна, вторая, треть, двенадцатая, двадцатая машина проезжала, но двадцать первая остановилась. «КИА Сорренто», белая.
Усач, что домогался Арины, подошёл к автомобилю. Окно передней двери со стороны водителя, открылось.
Во все стороны разнёсся оглушительный хлопок. У усача за место носа, теперь была лишь дырка. Из затылка брызнула кровь и мозг.
«КИА» резко стартанула и сбила ещё одного урода, прежде чем её обстреляли со всех сторон. Вот так, оказывается родитель, мстит, за убитого ребёнка.
Машины газанули с визгом, понеслись к мосту. После такого никого не пощадят.
Автоматы загремели, из них посыпались гильзы.
Железные кони теряли управление, изнутри окрашивались в красный.
— Пригнись! — Крикнул Вадим жене, схватил за голову и опустил как можно ниже.
Потом он нажал на педаль газа со всей дури.
Впереди творился хаос и ад. Машины ехали то туда, то туда, зигзагом улетали в кювет, или останавливались посреди дороги.
Автобус сносил всех без разбору, прорывался к мосту.
Вадим поехал за ним.
Внедорожники пытались вновь загородить дорогу. Их смёл мощный поток стали.
Машины прорвались. Пули полетели им вслед.
Военные из автобуса палили по ублюдкам, и получали выстрелы в ответ. Стёкла стальной громады крошились, разлетались на мелкие осколки. На стенах появлялись дыры.
Одна мразота попала под колёса. Кишки суке вдавило в асфальт.
Вадим влетел на мост следом за автобусом. Переднее стекло брызнуло на него осколками, ветер и капли дождя ударили в лицо.
Машины позади и спереди останавливались, врезались, а Вадим ехал. Он ехал блять! Он был жив!
Мост закончился, стрельба осталась в прошлом, а Вадим всё набирал скорость, захлёбываясь рыданием и смехом.
Арина выбралась из-под руки мужа. Её трясло. Лицо залили слёзы. Глаза покраснели.
Мимо пронеслось пустое селение. Похуй на него. Надо дальше ехать, как можно дальше, перегнать сраный апокалипсис ведь тот как-то умудрился перегнать их и показать себя.
