class="p1">— Да, хотя я ожидал услышать от тебя немного больше.
Дэрк встал, чтобы удалиться. Искушение рассказать все брату сильно как никогда, но он подавил его и вышел из обители бога охоты. Зенс улыбался до тех пор, пока младший не скрылся в огне. Выражение лица приобрело нечто хищное и жестокое, такое выражение бывало у волка перед броском на жертву.
Из огненного бассейна, мгновенно покрывшимся льдом, появилась прекрасная женщина с пышной гривой серебряных волос. Белая мантия роскошным полотном тянулась по полу. Холодные сиреневые почти прозрачные глаза с вертикальным зрачком нехорошо сверкнули в сторону габаритной фигуры.
— Он что-то скрывает от нас, — произнес задумчиво бог охоты, гладя бороду.
— Нет, для такой лжи он слишком наивен, — отмахнулась богиня, — он доверяет тебе. Даже мне! Своей матери! Он не доверил тайну о девушке!
Бог охоты хмыкнул. Разуметься, не доверил. Никто не забыл о том, какую расправу устроила разъяренная богиня над семьей своего любовника, возомнившего себя едва ли не богом. Из-за буйства верховной богини погибла сестра Зенса и Дэрка полукровка, рожденная от человека. Девушка не приносила пользы Сатанхи, к тому же она приняла сторону отца и поэтому мамаша сама ее прикончила. Она выпила всю силу девушки до дна. Неудивительно, что младший сынок не доверился "любимой" мамочке.
— Глупец, — презрительно бросил Зенс, — пора бы ему понять, в каком котле мы все варимся и что я намного его старше, а значит, более холоден и расчетлив. Когда расскажем Ареску?
— Завтра обо всем и расскажем. Пришло время ломать их отношения, он созрел для этого…
***
Год назад…
Она стояла прекрасная и таинственная в белом платье вместе со школьными подружками-хохотушками в общей столовой северного крыла школы. Две кудрявые девчонки весело болтали и наверняка сплетничали обо всем, что им удалось узнать. Греса слушала их невнимательно и скупо улыбалась. Ее явно не интересовало, какая старшеклассница, с кем сходила в дорогой ресторан или сколько спиртного выпил школьный хулиган во время подготовки к празднику.
Перед самым началом лета школа организовывала фестиваль в честь верховного бога Шиодака — бога плодородия. Ему молились, чтобы удался урожай. Чем пышнее и богаче праздник, тем лучше для сельскохозяйственных культур. Иногда на фестивале появлялся и сам Шиодак, чтобы выпить несколько бокалов подготовленного специально для него вина. Все знали, что бог плодородия любит молодое вино из фруктов и не приготовить хотя бы одну бутылочку для него — оскорбление для вспыльчивого божества.
Учителя и школьники с энтузиазмом суетились над организацией фестиваля и украшали школу ленточками и весенними цветами. Девушки скупали в магазинах маскарадные наряды. Каждая из школьниц хотела стать лучшей и принять титул королевы фестиваля плодородия. Если на празднике присутствовал Шиодак, то он сам выбирал девушку, становящуюся королевой фестиваля, и надевал ей на голову венок из весенних цветов вместо короны. Но Шиодак присутствовал на празднике только в крупных городах, поэтому в маленьком городке Фьюр он не появлялся.
— Ты уже выбрала себе платье, Греса? — поинтересовался Люсенда.
— А? — повернулась девушка, отвлекаясь от размышлений.
— Ты платье себе выбрала? — повторила вопрос кудрявая подружка, когда они с подносами, на которых находился обед, присели за пустой столик неподалеку от окна.
— У меня есть платье, зачем мне выбирать еще одно? — проговорила Греса, закусывая сухариком, макая его в травяной соус.
— Как?! — удивилась Нааса. — Ты пойдешь в том же самом, что и в прошлом году? Давай сходим в магазин, и мы что-нибудь тебе поприличнее подберем, пока еще все не разобрали. Фестиваль на носу и никто тебя ждать не будет.
— Нет, спасибо, мне нравится старое платье, я пойду в нем.
Греса не стала говорить, что все ее небольшие сбережения были потрачены на похороны бабушки, а мать давала деньги только на продукты, поэтому гардероб девушки давно не обновлялся. Да и просить деньги на платье у Герды Греса побаивалась. К тому же, школьнице не сильно хотелось идти на фестиваль, а присутствовать надо — праздники верховных богов игнорировать нельзя — божества могли разозлиться и покарать смертного за неуважение и дерзость.
— Ну как знаешь, мы тебя силком тащить не будем, — пожала плечами Люсенда, принимаясь за обед.
Греса сдержанно улыбнулась и продолжила трапезу под веселый щебет подружек. Она случайно заметила, что со стороны учительских столиков на нее задумчиво смотрел Мерилин. Девушка поспешила отвернуться, не выдержав его внимательный взгляд.
Когда они выходили из школьной столовой он уже ждал ее у выхода, прислонившись к коричневой стене.
— Греса, погодите немного, — позвал молодой мужчина, отойдя от стены и заложив папку с тетрадками под руку вместе с небольшой белой коробочкой.
Девушка удивленно повернулась к нему и остановилась, по несколько раз поправляя сползающую сумку. Подружки тоже остановились и восхищенно смотрели на учителя, аккуратно одетого в красную рубашку, черные штаны и до блеска начищенные черные ботинки. Школьницы, казалось, готовы кокетливо захихикать, и только значок учителя на рубашке Мерилина их сдерживал от необдуманного поступка.
— Вам разве не нужно было идти и помогать оформлять школу для праздника? — скосил взгляд учитель на двух сплетниц.
— Д-да, — криво улыбнулась Люсенда и, сильно стиснув ремешок розовой сумки рукой, она увела с собой Наасу, неприлично широко раскрывшую рот.
Греса проводила их взглядом и ждала, когда заговорит учитель, но он не торопился и снова прислонился плечом к стене.
— Вы что-то хотели от меня, шо леа Мерилин? — не выдержала молчания Греса.
— Вы еще не выбрали себе наряд для фестиваля? — поинтересовался он, не отвечая на ее вопрос.
— А зачем вам… знать о моем… наряде? Разве это не мое личное дело? — опустила взгляд ученица.
— Я знаю, что у вас нет отца, и ваша мать практически не работает, а бабушка умерла месяц назад. И я хотел бы сделать вам скромный подарок, надеюсь, вы согласитесь его принять. Мне будет приятно, если вы на фестиваль наденете мой подарок, — он протянул ей белую коробочку.
— шо леа Мерилин, а зачем вы делаете мне подарки? — нахмурилась подозрительно Греса, не принимая подарка и глядя на него, словно ей протягивали бомбу замедленного действия. — Я вам не родственница, зачем?
— Просто, я хочу сделать вам приятное. Разве я не могу сделать подарок своей ученице? Разве в этом есть нечто предосудительное?
— Мне, кажется, вы оказываете мне знаки внимания, а об это будут говорить.
— Греса, даже если бы это было так, вы уже не маленькая девочка. Но поверьте мне, в этом подарке нет никакого намека на то, в чем вы меня подозреваете. Сделайте мне приятное, и примите подарок, я этого очень хочу.
