Для начала решил сделать ревизию своих богатств. Высыпал содержимое сумок на стол и долго сортировал по цене и значимости. Предметов с магией оказалось более двухсот пятидесяти. Большинство заклинаний я уже знал и пробовал, но три десятка оказались незнакомыми, и я провёл целый день, разбираясь с ними. Просмотрел, запомнил, но заряжать накопители не стал. Так, подпитал немного те, что были на грани распада, и всё. Нафиг надо, чтобы мои сумки светились от избытка магической энергии и привлекали чужие взгляды.
Почти сорок перстней магов, но опять с незнакомым символом. Скорее всего, это символ местной академии магии. Я слышал, что их можно сдать за хорошую цену академии, но будет весьма странно, если я припрусь туда с такой кучей. Вопросов ведь не оберёшься. Да даже с одним приду, и то начнут расспрашивать где и как нашёл. Так что вроде бы и хороший запас на будущее, но не сейчас. А просто переплавить жалко — целыми они стоят гораздо дороже.
Восемнадцать магических золотых. Ну, тех, за которые дают по сотне обычных золотых. Внешне — примерно как медаль по диаметру и толщине. С одной стороны монеты незнакомый герб, с другой непонятный орнамент, напоминающий арабские мотивы. Главная примета — четыре едва заметных камешка, вписанных в орнамент. Оказывается, если направить на монету немного магической энергии, камешки начинают светиться белым, красным, зелёным и жёлтым светом. Почти светофор, но выглядело это довольно необычно. Организовать такое и я могу запросто, только вот никакой магии в монете не было. Я просмотрел её во всех доступных мне диапазонах, на пределе своих возможностей, но ничего не нашёл. Единственное пока объяснение такой странности — что здесь использовали не магию, а обычную электронику по принципу брелка для домофона. Подали энергию, электроника преобразовала в нечто другое или даже обычный ток, и камешки засветятся. Всего-то и надо сделать микросхему, антенну, впечатать в одну половину монеты, а потом сверху закрыть-запаять-запрессовать второй половинкой, запаять гурт, прокатать, и хрен кто-то что-то увидит и поймёт. При возможностях пришельцев сделать подобное — раз плюнуть. Я могу что-то увидеть в их магии, но не умею смотреть микросхемы — слишком там мелко и сложно для понимания. Я могу увидеть энергию, а вот различить какие там слои и из чего — это из области фантастики. Слышал, на Земле для этого существовали особые станки, которые могли шлифовать слои по микронам. Сняли слой с ворованной микросхемы, сфотографировали, и так слой за слоем. А потом широколобые пытались понять что они там увидели. Для меня сейчас это тоже из области фантастики. Хотя… Попробовал направить энергию на монету и увидеть что там происходит, но обломался. Оказалось, что я не могу видеть одновременно свою энергию и ту, что появлялась в монете. Какой-то ореол, вроде, промелькивает, но ничего конкретного. Прекратил подачу энергии, и камешки на монете сразу переставали светиться. Вот уж предки… были выдумщиками. Да и ладно, не очень-то и хотелось. Тем более, что делать фальшивые монеты всегда опасно, а уж монеты, которые перестали выпускать более пятисот лет назад, тем более. Всё равно где-нибудь в чём-нибудь проколюсь, и маги точно сильно возбудятся от появления такого талантливого мошенника. Зачем мне это надо? Тем более, что золота и так хватает.
Монет разного достоинства и материала было, наверное, тысячи четыре, но похожих на местные современные было мало. Как говорил тот банкир, которому я показывал монеты, многие монеты могли представлять коллекционную ценность, но где мне искать любителей старины? Придётся расплачиваться по весу, и я отобрал полсотни самых затёртых, чтобы расплачиваться в тавернах и на рынках. На самый крайний случай у меня есть и полсотни современных монет.
И ещё набралось килограмм двадцать пять всякого прочего золотого лома (накладки с оружия, доспехов, всякие цепи, непонятные бляхи, обычные кольца и медальоны). Можно всё продавать не спеша, когда прижмёт, но меня бесит необходимость таскать с собой такой груз. Мне бы что-нибудь попроще, полегче. Да и в больших городах быстро обратят внимание на парня, который постоянно таскает в скупку старинные вещи. Опять будут вопросы, но и с криминалом связываться не хочется — по мелочам я и сам могу продать, а вот увидев такие богатства, мне быстро открутят голову. Так что делать?
Долго крутил всякие варианты, но додумался лишь до имитации пожара. Развёл за домом костёр, а рядом с огнём поставил пять коробочек, сложенных из дощечек. Ну и в каждую коробочку по горсти золотого лома (цепи, монеты, кольца, накладки). По моим мыслям, коробочки загорятся, золото оплавится, потеряет форму, покроется сажей, и получим оплавленный комок, в котором ещё угадываются украшения. Получится вариант с пожаром в доме деда, а обгоревшую шкатулку нашли уже когда разбирали пожарище. Может прокатит?
А на следующий день уехал. Танела принесла завтрак, но я уже собрал все вещи и запряг лошадь в двуколку. Танела было запричитала, что я уезжаю, но я многозначительно сказал, что я нужен и в других местах, и она сразу замолчала. Если уж я в её понимании какой-то там посланец или посыльный, то как можно мне мешать?
На прощание положил на стол две стопочки по пять золотых.
— Так, Танела, пять монет — это тебе. Присматривай за домом какое-то время, может я ещё вернусь. А эти пять монет Лине как приданое на свадьбу. Пусть у неё всё будет хорошо.
А потом снова дорога. Я никуда не торопился, с интересом поглядывая по сторонам. Даже мелькнула мысль и в самом деле начать писать путевые заметки. Что видел, что слышал, интересные случаи. Хорошее прикрытие для моей легенды путешественника и очень нехорошая улика для тех, кто решит заинтересоваться мной. Нет уж, протокол на самого себя я составлять не буду.
В городках, что покрупнее, искал ювелиров, чтобы сбыть своё золото. Двое приняли золото без вопросов, двое поморщились, но тоже не стали задавать вопросов. А пятый, седой старик, после долгого разглядывания моего слитка вдруг спросил с интонациями старого одесского еврея.
— И зачем была необходимость портить такие хорошие вещи?
— Так это… пожар был, а когда разбирали, вот это и нашли.
Старик с упрёком посмотрел на меня.
— Молодой человек, я давно живу на свете, и поверьте, могу отличить вещи с пожара от тех, которые положили рядом с костром. Так в чём причина?
Я невольно насупился.
— Деньги нужны. И не хочу, чтобы мне задавали вопросы.
— А вопросы могут быть неприятными?
Я помолчал, не зная что говорить. Потом решился.
— Золото честное, если вы думаете про преступления и убийства. Можно сказать, что я нашёл клад, но не хочу, чтобы об этом кричали на каждом углу.
— И… много у вас… хороших вещей?
Я невольно хмыкнул.
— Думаю, побольше, чем у вас есть денег.
Старик тоже усмехнулся.
— Ну что ж, приносите ваш… клад. Будет даже интересно, если вы окажетесь богаче меня.
— Так чего тянуть, сейчас и принесу.
Когда я вернулся с сумкой и стал выкладывать золото на стол, старика проняло.
— Да уж… — только и сказал он.
Осмотр и оценка затянулись на пару часов. Несколько раз старик показывал на какую-нибудь вещицу.
— Если бы вы не срезали эту пластину, а принесли нож или меч в целости, это стоило бы в десять раз больше.
Я не возражал. Не объяснять же, что утащить всё железо было просто невозможно, а меня в первую очередь интересовало только золото. Может когда-нибудь, в другой раз, я и привезу что-то покрупнее, но только если точно буду знать кому это можно будет продать.
В итоге старик разделил золото на несколько кучек. То, что он посчитал откровенным ломом, простую ювелирку и две кучки, которые он посчитал ценными по каким-то своим мыслям. Мне было безразлично. Я всё равно не знал ни точного веса этого золота, ни его истинной ценности, и был счастлив, когда меня отпустили, вручив пачку билетов королевского банка почти на четыре тысячи золотых. Думаю, старик тоже внакладе не остался, потому что выглядел он весьма довольным, и даже предложил заходить, если появится ещё что-то интересное. Но хорошего помаленьку. Денег мне теперь хватит минимум лет на пять, даже если буду питаться только в дорогих ресторанах. Теперь у меня только одна задача — добраться до большого города и жить там тихой жизнью обеспеченного путешественника. Никаких разговоров, никакого сближения ни с кем, никакого лечения. В крайнем случае, дать денег, чтобы лечились у настоящего целителя.
