Он предпочел бы вести сам, но, доверив руль Хэмфри, получил возможность перечитать текст собственной речи. Он также мог подкорректировать второе обращение, с которым ему предстояло выступать сегодня вечером уже в Эдинбурге на благотворительном представлении “Волшебной флейты” — это был еще один повод поручить вождение Хэмфри. Адам терпеть не мог парковаться в городе. Помимо этого, плотный график не позволял им заехать между двумя мероприятиями в Стратмурн, и поэтому Хэмфри захватил для него вечерний костюм, чтобы он мог переодеться по дороге в концертный зал. В общем, у сэра Адама Синклера, баронета, выдалась типичная суббота.
Несмотря на непогоду, мероприятие у Гамильтонов прошло гладко. В короткий просвет между дождями Адам вывел старого герцога на стоянку потыкать ногой шины “бентли” и повздыхать о золотых временах, когда они с отцом Адама гоняли на куда более старых машинах гораздо быстрее, чем делали это Адам или Хэмфри на почтенном “МК VI”. Потом, когда большинство гостей разъехались, Адама уговорили задержаться выпить, и ему даже хватило времени на то, чтобы переодеться перед отъездом из Шательхиро.
Затем ему предстояло заехать за своей спутницей на этот вечер. Она уже ждала его, и они прибыли в концертный зал как раз вовремя. Дженет, леди Фрейзер, была замужем за одним из коллег Адама по клинике, которого вызвали для консультаций в Париж. Фрейзеры жили севернее Эдинбурга, на другом берегу Фирта, и подобно Адаму являлись большими поклонниками оперы. Адам дружил с обоими Фрейзерами с детства.
Кроме того, Дженет Фрейзер была неисправимым романтиком; поэтому она безжалостно подшучивала над холостяцкими привычками Адама и вечно пыталась свести его с юными леди подобающего происхождения. Когда Адам произнес свою речь и вернулся в ложу, она несколько умерила свои старания, позволив ему целиком отдаться чарующей музыке, но позже, в интимной обстановке салона старого “бентли”, ничто уже не мешало ей возобновить свои попытки.
— Право же, ты совершенно невыносим, Адам, — говорила Дженет, пока Хэмфри вез их на север через Форт-Роуд-Бридж. — Мне всегда приятно видеть тебя в качестве провожатого, когда Мэттью уезжает по делам, но тебе нужна собственная дама. Стоит тебе захотеть — наверняка найдется сколько угодно желающих провести с тобой вечер.
Адам вздохнул и поудобнее устроился на кожаных подушках “бентли”. Он уже начинал уставать от этой игры. В принципе он не потерял надежды разделить свою жизнь с женой и семьей, однако женщина его мечты (надо заметить, достаточно взыскательной) с досадным упорством не попадалась ему на жизненном пути.
Разумеется, в этом не было никакой вины Дженет, но он все же был рад, что она не видит, насколько его раздражают настойчивые попытки вернуться к этой теме. Хотя его белый шарф и воротничок наверняка хорошо были видны в полумраке салона, он знал, что лицо его различимо с большим трудом. Она тоже была в черном, так что почти целиком растворялась в темноте, если не считать бриллиантового ожерелья на светлом треугольнике шеи под светлым пятном ее лица.
— Стоит ли мне напоминать, что я просто берегу себя для той, единственной? — парировал он все тем же непринужденным тоном. — В конце концов, ты-то уже замужем.
— Ох, Адам, ты непогрешим. И ведь не то чтобы у тебя не было нормальных аппетитов — я помню это по давним временам. Вот только потом тебе, похоже, просто ПОНРАВИЛОСЬ жить монахом.
Адам обдумал это обвинение. Некоторые особенности его жизни, которую он разделял с несколькими по-настоящему близкими людьми, и впрямь требовали монашеских дисциплины и самопожертвования, однако обсуждать это с Дженет он был явно не готов, какими бы друзьями они с ней ни были.
— Может, ты будешь меньше сравнивать меня с монахом, если мы заедем в Стратмурн выпить, прежде чем я отвезу тебя домой? — беззаботно предложил он. — И кстати, обрати внимание: это всего лишь приглашение выпить. Красивые замужние дамы — всегда желанные гостьи в Стратмурнском аббатстве, но моя монашеская келья остается неприкосновенной.
— Ах, Адам! — хихикнула она. — Уж и не знаю, зачем соглашаюсь. Вообще не знаю, зачем имею с тобой дело.
Впрочем, она позволила сменить тему разговора. Он велел Хэмфри изменить маршрут, и ко времени, когда они подъезжали к Стратмурну, голова Дженет сонно покоилась на его плече.
Шипя шинами по гравию, “бентли” подбирался по извилистой дорожке к воротам усадьбы. За последним поворотом Хэмфри потянулся к кнопке дистанционного управления воротами, но удивленно охнул и нажал на тормоза.
“Бентли” замер под проливным дождем посреди дороги. Адам выпрямился и посмотрел через ветровое стекло. Дженет сонно пошевелилась. Прямо перед воротами, загораживая въезд, стоял темно-зеленый “мини” с деревянными боковинами. Слева от машины виднелась в свете фар “бентли” долговязая, насквозь промокшая фигура.
— Боже праведный, неужели Перегрин Ловэт? — воскликнул Адам, протягивая руку к двери.
Ни шапки, ни шарфа на художнике не было. Дождь насквозь промочил его плащ, и мокрые волосы прилипли к черепу. Судя по всему, он ходил взад-вперед под дождем уже довольно долго, так как успел протоптать в палой листве небольшую тропинку. На мгновение он застыл, словно завороженный светом фар, потом, спотыкаясь, неверной походкой лунатика направился к “бентли”. Очков на нем не было.
— Он что, пьян? — спросила Дженет.
— Не думаю.
Накинув на плечи плащ, Адам выбрался из машины как раз вовремя, чтобы подхватить художника прежде, чем тот упал на колени. Вблизи, в безжалостном свете фар, Перегрин выглядел еще хуже, чем ожидал Адам. Глаза его налились кровью и глубоко запали от недосыпания, на правом виске багровела ссадина.
— Ради всего святого, Перегрин, что с вами? — ужаснулся Адам. — У вас совершенно кошмарный вид!
Перегрин издал нечто среднее между стоном и всхлипом и вцепился в рукав Адама ледяными от дождя пальцами.
— Спасите меня, — отчаянно прохрипел он. — Прошу вас… спасите меня.
— Ну конечно, — заверил его Адам. — Только давайте сначала уйдем с дождя.
Хэмфри выбрался с водительского места “бентли” и остановился рядом с ними у капота машины. Лицо Дженет смутно белело в темном проеме открытой левой двери. Приняв наконец решение, Адам повел Перегрина к “мини” и с помощью Хэмфри усадил его на левое, пассажирское, место, предварительно накинув ему на плечи свой плащ.
— Я справлюсь сам, — сказал он дворецкому, закрывая дверцу со стороны Перегрина и направляясь к водительской двери. — Отвезите леди Фрейзер домой. Скажите, что я позвоню ей завтра утром и все объясню.
Хэмфри кивнул и зашагал обратно к “бентли”. Пока он садился в машину и поворачивался к Дженет, Адам разглядывал Перегрина. Съежившись под плащом Адама, художник порылся в кармане, достал очки и дрожащими от холода руками нацепил их на нос. Адам потянулся к зажиганию, чтобы отвезти Перегрина в дом, но ключей на месте не оказалось.
