Но вместо того чтобы обосноваться на диване, как и планировала сначала, Элька невольно потянулась к окну. Ее до сих пор не переставал удивлять странный феномен, отличавший этот мир от того, в котором выпал жребий родиться, больше, чем все колдовство вместе взятое. А может, и в самом деле это было колдовство, но погожих дней здесь выпадало гораздо больше, чем плохих. Вот и сейчас солнце слепило глаза просто с беспардонным оптимизмом, а птицы гомонили так, что их сумасшедший щебет легко долетал даже через закрытое окно. Почувствовав, что губы ее невольно расползаются в радостной улыбке, Элька отдернула тюль, распахнула окно и, скинув пушистые домашние тапочки на ковер, забралась на подоконник. Свесив ноги наружу, она умиротворенно оглядела окрестности, подставляя лицо ласке лучей и свежему утреннему ветерку, слушая деловитый птичий гомон и гудение насекомых, вдыхая запахи трав и цветов с клумб, разбитых у самого окна, и из сада. Золотистые цветы, похожие на лилии, на клумбах уже отцвели, но продолжали красоваться кусты роз и начали набухать новые бутоны похожих на махровые ирисы луковичных растений. Во всяком случае, запах от них был таким же обожаемым Элькой изысканно-тонким, как от привычных ирисов.
Отмахнувшись от одной излишне трудолюбивой пчелы, вздумавшей исследовать ее халатик на предмет наличия нектара, девушка улыбнулась и клумбам, и саду, и пчелам, и даже Галу, как всегда с утра пораньше выделывавшему на площадке у дома странные вензеля руками и ногами. Воин был бос, непослушные светлые волосы собраны в хвост, из всех одежд – лишь мешковатые застиранные штаны неопределенного цвета. Глядя на него, Эльке вдруг тоже очень захотелось пройтись босиком по едва теплым светлым камням дорожки.
Не удержавшись от искушения, она спрыгнула с окна вниз. Плиты и правда оказались почти прохладными, случайные мелкие камешки приятно покалывали ноги. Элька и раньше при любой возможности привыкла скидывать обувь, когда гостила в деревне. Прошлепав к площадке, где занимался Эсгал, даже не повернувший пока в ее сторону головы, девушка весело крикнула:
– Привет! – После мрачных утренних откровений о его прошлом ей внезапно захотелось сказать воину что-нибудь хорошее.
Только тогда Гал соизволил заметить присутствие посторонних, о котором уже был прекрасно осведомлен благодаря чуткому слуху и обонянию оборотня. Элькины любимые духи – свежесть арбуза и мяты – он учуял уже давно, еще когда девушка только подошла к окну. Завершив очередное упражнение сложным движением сплетенных рук, воин повернулся, смерил Эльку оценивающим взглядом и строго спросил:
– Это твоя ночная рубашка или дневное платье?
– Я тоже рада тебя видеть, – фыркнула Элька, специфическое отношение воителя к ее гардеробу уже стало притчей во языцех и нескончаемой темой для шуток всей команды. Благородный порыв поговорить о приятном был задушен на корню. – Конечно, на мне ночная рубашка, Гал, – с видом оскорбленной невинности улыбнулась девушка. – Разве мои платья могут быть такими длинными?!
Воин только вздохнул и отвернулся. Маленькая нахалка опять смеялась над ним, но по крайней мере не дулась, как вчера.
– Знаешь, если бы ты был начальником, я бы люто возненавидела тебя за эти бесконечные попытки читать мне мораль, – откровенно призналась Элька, выводя пыльными босыми пальчиками какие-то кривули на плитах площадки. – Но поскольку мы в команде равны, то общаться с тобой и подкалывать – одно удовольствие. Ты такой прикольный мужик, Гал!
– Обуйся, простудишься, – велел ей воин.
– Уже иду, – рассмеялась девушка и побежала к дому. Подпрыгнула, подтянувшись на руках, забралась на широкий подоконник и легко спрыгнула в комнату. Только нескромно мелькнули под задравшимся халатиком и рубашкой две маленькие луны.
Воин поспешно отвел взгляд и ошалело пробормотал про себя: «Прикольный мужик?» Значение этого прилагательного, благодаря общению с Элькой, он уже усвоил, но никогда бы не мог подумать, что его можно назвать прикольным мужиком. Каким угодно: мрачным, занудливым, жестоким, но прикольным? Да, так обозвать его могла только эта взбалмошная девица, всюду сующая свой нос. Гал не переставал удивляться тому, как настоящая мудрость сочетается в Эльке с совершенной беспечностью и детским легкомыслием. Причем, что выкинет девушка в следующий момент, воин предугадывать так и не научился. Его самого она мало того что совершенно не боялась, так и ни во что не ставила авторитет более опытного и старшего члена команды. Обдумывая это недоразумение, он продолжил упражнения.
Как и обещала Галу, к завтраку Элька надела босоножки на самых высоких шпильках (хоть особо не любила каблуки, но ради такого дела готова была пожертвовать удобством) и самое короткое из купленных вчера в Виесте платьев – нежно-голубое в сиреневый цветочек на самых провокационных местах.
Рэнд, встреченный в коридоре по пути в столовую, присвистнул, оглядев наряд подруги, и восхищенно уточнил:
– Гал это уже видел?
– Нет, но оно ему обещано, – довольно ухмыльнулась Элька.
– Даже так? Страшна твоя месть! Может, стоит Мирей предупредить, чтоб каких-нибудь травок успокоительных заварила и наготове держала? – уточнил вор, поглаживая крыса.
– Переживет, – ответила беспечная провокаторша, мимоходом почесав Рэта за ушками. – И так ташит без перерыва хлещет, сам скоро совсем лиловым станет.
Гордо вскинув голову, Элька прошествовала в столовую, все равно бежать на огромных каблуках было бы просто невозможно. Соблазнительные запахи, долетавшие даже в коридор, подсказывали, что самобранка уже приготовила завтрак.
– Мадемуазель, ma cherie, вы с каждым днем все неотразимее, – приветливо воскликнул мосье Лукас, когда девушка, поздоровавшись с командой, садилась на свое место между Галом и Рэндом. Маг любил делать комплименты и никогда на них не скупился.
– И на ней все меньше одежды, – сурово вставил воин, прихлебывая ташит.
– Это чтоб меня, такую великолепную, было лучше видно, – гордо пояснила Элька, наливая себе персикового сока из большого пузатого кувшина, запотевшего от холода.
Макс и Мирей прыснули, технарь уронил на шорты кусочек масла, который собирался намазать на горячую булочку.
– Опять придирается, – посочувствовал соседке Фин, засовывая в рот себе и крысу по куску сыра. – Вечно он всем недоволен. А небось если б ты в одежду до пят рядиться начала, он заявил бы, что это для здоровья плохо, ты в ней упреешь.
– Пускай развлекается, – разрешила Элька, выбирая булочку, на которой побольше мака. – Мне это аппетита не испортит.
