Голос его срывался, зов разносился звучно и высоко.
– Майша! Майша! Именем моих отцов я призываю тебя, Владыка ветров!
И почти сразу же лесные деревья согнулись, словно чья-то огромная рука развела их кроны. Из ниоткуда раздался жуткий голос, похожий на рев бури. Все, кроме Элрика, который был погружен в транс, содрогнулись.
– ЭЛРИК ИЗ МЕЛНИБОНЭ! – Голос звучал, как раскаты отдаленного грома. – МЫ ЗНАЛИ ТВОИХ ОТЦОВ. Я ЗНАЮ ТЕБЯ. О НАШЕМ ДОЛГЕ ТВОИМ ПРЕДКАМ СМЕРТНЫЕ ДАВНО ЗАБЫЛИ, НО ГРАОЛЛ И МАЙША, КОРОЛИ ВЕТРА, ПОМНЯТ. КАК МОГУТ ЛАСШААРЫ ПОМОЧЬ ТЕБЕ?
Голос звучал чуть ли не дружески, но гордо, высокомерно, устрашающе.
Элрик полностью погрузился в транс, все тело его конвульсивно содрогалось. Голос, вырывавшийся из самого горла, срывался, а слова были незнакомые, нечеловеческие, противные ушам и нервам людей. Элрик кратко изложил свою просьбу Ветру-гиганту, и тогда снова раздался раскатистый голос:
– Я СДЕЛАЮ ТО, О ЧЕМ ТЫ ПРОСИШЬ.
И теперь деревья согнулись еще раз, а потом лес погрузился в тишину.
Кто-то из воинов чихнул, и это стало знаком для других – начался разговор, обсуждение.
Элрик долго еще оставался в трансе, наконец его загадочные глаза открылись, и он мрачно повел вокруг взглядом. На несколько мгновений на его лице появилось недоуменное выражение, а потом он тверже ухватился за эфес Буревестника и подался вперед, обращаясь к воинам Имррира.
– Скоро Телеб К’аарна будет в нашей власти, друзья, а это значит, что нам будут принадлежать и богатства дворца Никорна.
Дивима Твара пробрала дрожь.
– Я не так искушен в тайных искусствах, как ты, – тихо сказал он. – Но внутренним взором я вижу трех волков, ведущих стаю на бой, и один из этих волков должен умереть. Я думаю, моя судьба решена.
Элрик, преодолевая неловкость, сказал:
– Не тревожься, Владыка драконов. Ты еще посмеешься над собравшимся вороньем и поживешь всласть на деньги, добытые в Бакшаане. – Но голос его прозвучал не очень убедительно.
В постели из шелков и горностаевого меха зашевелился и проснулся Телеб К’аарна. У него было смутное предчувствие какой-то беды, и он вспомнил, что в усталости своей отдал Йишане то, чего отдавать не следовало. Он никак не мог вспомнить, что это было, и теперь ему казалось, что он в опасности. Близость этой опасности не давала сосредоточиться на мысли о том, где и в чем он ошибся. Он поспешно поднялся, натянул через голову одежду и, поправляя ее на ходу, направился к необычному зеркалу на одной из стен его комнаты – это зеркало ничего не отражало.
С затуманенным взором и дрожащими руками он приступил к приготовлениям. Из глиняного кувшина, стоявшего на полке у окна, он отсыпал какого-то вещества, в котором можно было узнать сухую кровь, перемешанную с затвердевшим синим ядом черной змеи, обитавшей в далеком Дореле, что на самом Краю Мира. Он пробормотал над этим порошком заклинание, потом пересыпал его с помощью совочка в тигель и, наконец, швырнул порошок в зеркало, прикрыв одной рукой глаза. Раздался резкий неприятный треск, потом появился и тут же пропал яркий зеленый свет. Зеркало засветилось в самой глубине, амальгама словно бы заколебалась, стала мигать, сверкать, а потом в зеркале вдруг появилось изображение.
Телеб К’аарна знал, что открывшееся ему теперь произошло совсем недавно. А увидел он Элрика, который призывал помощь Ветров-гигантов.
Темные черты Телеба Каарны свело гримасой страха, руки затряслись от ужаса. Бормоча что-то невнятное, он бросился к окну и, опершись руками на скамью, уставился в темень ночи. Он знал, чего ему нужно опасаться.
За окном бушевала страшная буря, а объектом нападения ласшааров был именно он – Телеб К’аарна. Он должен нанести ответный удар, иначе Ветры-гиганты вырвут его душу и бросят ее духам воздуха – и ветры будут вечно носить ее по свету. Его вопли, потерянные и одинокие, будут разноситься в холодных ущельях, подобные причитаниям плакальщиков. Его душа будет обречена скитаться с четырьмя ветрами по их прихоти и никогда не знать покоя.
Телеб К’аарна испытывал нечто вроде уважения, правда, основанного на страхе, к тому, кто мог повелевать ветрами. Редкому чародею подчинялись элементали ветра, а это была лишь одна из многих способностей, доставшихся Элрику в наследство от предков. Телеб К’аарна понимал, что противостоит ему – десять тысяч лет и сотни поколений чародеев, которые набирались знаний у земли и небес, а сейчас эта мудрость досталась альбиносу, которого он, Телеб К’аарна, пытается уничтожить. И тут Телеб К’аарна в полной мере пожалел о содеянном. Но было слишком поздно.
Чародей, в отличие от Элрика, никак не мог влиять на Ветров-гигантов. Единственная его надежда была в том, чтобы стравить одних элементалей с другими. Он должен вызвать элементалей огня. И побыстрее. Чтобы сдержать неистовую бурю, понадобится все умение Телеба К’аарны договариваться с огненными элементалями. А наступающий ураган вот-вот должен сотрясти воздух и землю. Даже Дц вздрогнет от громоподобного гнева Ветров-гигантов.
Телеб К’аарна быстро навел порядок в своих мыслях и стал дрожащими руками совершать странные пассы в воздухе, обещая нечестивый союз любым могущественным элементалям огня, которые согласятся помочь ему в его положении. Он был готов на вечную смерть ради еще нескольких лет жизни.
С приходом Ветров-гигантов ударил гром и начался дождь. Время от времени сверкали молнии, но они гасли, не долетая до земли. Элрик, Мунглам и воины Имррира ощущали эти движения в воздухе, но только Элрик, обладавший особым зрением, мог хотя бы частично видеть то, что происходит на самом деле. Другим глазам гиганты-ласшаары были не видны.
Те военные машины, которые сейчас собирались имррирцами из имевшихся у них составных частей, были детскими игрушками рядом с мощью Ветров-гигантов. Но именно от этих машин зависела победа, поскольку ласшаары должны были сражаться со сверхъестественными, а не с природными силами.
Боевые тараны и осадные лестницы быстро принимали свои очертания под руками работавших с фантастической скоростью воинов. Ветер усиливался, гром грохотал все сильнее. Приближался час штурма. Луну закрыли огромные черные тучи, и люди работали в свете факелов. Неожиданность в этой ситуации давала не очень много.
Они были готовы за два часа до рассвета.
Наконец воины тронулись к замку Никорна. Во главе отряда скакали Элрик, Дивим Твар и Мунглам. Элрик вдруг издал ужасный вопль, и гром ответил ему раскатом. Огромная стрела молнии рассекла небо в направлении дворца, который затрясся и задрожал, когда над замком неожиданно появился шар розовато-оранжевого огня и поглотил молнию. Схватка между огнем и воздухом началась.
