— Я не знал, что Фэель нуждается в дополнительной безопасности.
— Мой босс чувствовал потребность. Теперь я спрошу еще раз: ты
откажешься от нашего гостеприимства? И подумай хорошенько, кузен,
поскольку старые правила все еще в ходу у моего рода. У меня нет выбора.
Это был хитрый вопрос, потому что Рыжие люди как раз были известны
тем, зимой, в поисках тепла, они могли появиться у домашнего очага. Или
Рыжие люди могли быть единственным убежищем в ненастной ночи, и
человек мог забрести к ним, привлеченный их огнем. Если Рыжих людей
прогоняли или невежливо обращались с ними, то они использовали свой
гламор, чтобы принести зло обидчикам. Если к ним относились хорошо,
они могли оставить тебя целым, а иногда еще и делали хозяйственные
работы по дому в знак благодарности, или дарили человеку удачу, но
обычно лучшее, на что можно было надеяться, это чтобы вас оставили в
покое.
Но я не могла вечно прятаться за широкими плечами Холода и
начинала чувствовать себя глупо. Я знала репутацию Рыжих людей, и еще
я знала, что по каким-то причинам другие фейри, особенно древние, не
заботились о них. Я коснулась груди Холода, но он не станет двигаться,
пока Дойл не разрешит ему, или пока я не подниму шум. Я не хотела
шуметь перед незнакомцами. То, что мои охранники иногда слушали
больше друг друга, чем меня, все еще обсуждалось нами.
— Дойл, он ничего нам не сделал, только был учтивым.
— Я видел то, что его род делает смертным.
— Это настолько хуже того, что я видела, что мы делаем друг с другом?
Холод посмотрел вниз на меня, оставаясь в готовности отразить любую
угрозу. Его взгляд даже через очки говорил, что я слишком любезничаю с
кем-то, кто не относился к нашему двору.
— Мы слышали, что золотой король сделал тебе, Королева Мередит.
Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Золотой король — это мой
дядя Таранис по материнской линии, точнее он мой двоюродный дед, и он
король Благого Двора, золотой толпы. Он использовал магию, чтобы
изнасиловать меня на свидании, и у меня были доказательства
изнасилования, которые теперь хранились где-то в суде. Мы пытались
обвинить его по законам людей за это насилие. Это была худшая
реклама, которая когда-либо была у Двора Благих.
Я попыталась выглянуть из-за Холода и посмотреть, с кем говорила, но
и тело Дойла заблокировало мне вид, создавалось впечатление, что я
говорила с воздухом.
— Я не королева.
— Ты не королева Неблагого Двора, но ты королева слуа, и если я
принадлежу какому-нибудь двору, с тех пор как покинул волшебную
страну Саммерленд, это — двор слуа Короля Шолто.
Волшебная страна, или Богиня, или оба, короновали меня дважды за
одну ночь. Первая коронация была с Шолто в его волшебном холме. Мы
были коронованы как Король и Королева Слуа, темное войско, кошмары
волшебной страны, настолько темные что даже неблагие не позволяли им
оставаться в собственном холме, но в бою они всегда шли первым. Корона
исчезла у меня, когда на моей голове появилась вторая корона, которая
короновала меня Королевой всех земель неблагих. Дойл стал бы моим
Королем, и было традицией, что короли Ирландии женились на Богине,
которая когда-то была реальной королевой, на которой каждый король
” женился“, по крайней мере, в течение одной ночи. Мы не всегда
следовали традиционным человеческим правилам единобрачия.
Шолто был одним из отцов детей, которых я носила, так нам показала
Богиня. Формально я продолжала быть его королевой. Шолто за
последний месяц не настаивал на моем возвращении домой, казалось, он
понимал, что я изо всех сил пыталась найти опору в изгнании.
Единственное, что я придумала сказать вслух, было:
— Я не думаю, что Фё Дэрриг должен выказывать преданность какому-либо
двору.
— Некоторые из нас боролись со слуа в последних войнах. Мы принесли
боль и смерть, чтобы ваши народы остались нетронутыми, — в его голове
были слышны горочь и презрение, — нас выслеживали, нас приговаривали
за то, что мы делали, за то, что в нашем характере. У сидхе любого двора
к Рыжим людям нет претензий, не так ли, родич?
— Я не признаю родства с тобой, Фё Дэрриг, но Мередит права. Ты был
любезен. Я не могу сделать меньшего. — Интересно, что Дойл пропустил
” Принцессу“, которую он обычно использовал в присутствии всех
низших фейри, но он не стал обращаться и ” Королева“, а значит, он
признавал меня таковой перед Фё Дэрригом, и мне было интересно это.
— Хорошо, — сказал Фё Дэрриг. — Тогда я возьму тебя к Доббину, ах, Роберту,
