– Ты прикинь, – сказал он Вадику, – какую ветошь народ хранит. – И тут же зачитал вслух: "Постановление ЦК КПСС: "О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма", постановление Совмина СССР "О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения"… ЦК КПСС! Май 1985 года! Ой, убили! Преодолению пьянства!
Вадик поржал вместе с Владиком, но потом почему-то дернулся.
– Слышь, – осторожно сказал он. – А почему она не желтая?
– Кто – не желтая? – недоуменно спросил его Владик.
– Газета, – объяснил Вадик. – Если она старая, она должна быть желтая. А эта – нет. Она белая. Как будто… как будто… только отпечатанная…
Владик недоуменно посмотрел сначала на газету, потом на Вадика. Потом еще раз.
– Точно, – ошарашено пробормотал он. – Почему она не желтая, а?
И тут же вскрикнул. Потому что заметил, как прямо на него смотрит дуло двуствольного ружья.
Nissan Navara
– Откуда здесь ветки? – тупо спросил Димон, поигрывая ветвями с зелеными листьями, влезшими в открытое окно "Навары". – Ты в дерево вписалась, что ли? – и перевел взгляд налево.
Сидевшее за рулем существо торопливо затрясло головой и жалко проблеяло:
– Нет… Я никуда не врезалась.. Я по.. я по дороге ехала…
– А ветки откуда? – задал свой вопрос Димон неизвестно кому и стал выбираться из машины.
Лес. Вокруг простирался самый что ни на есть обыкновенный лес. Ни на какую московскую улицу это было никак не похоже. Да и вообще, дороги, ни протоптанной, ни тем более, проезженной, около них никакой не имелось. Просто лес, трава и… Nissan Navara посреди этого леса, едва не впершаяся в дерево.
Существо выбралось вслед за Димоном.
– И где это мы? – на правах больше весящего поинтересовался у существа Димон.
– Не… не знаю, – задушенно пискнуло оно.
Подумало и оживилось:
– А давайте навигатор включим!
Только вот навигатор почему-то не работал. Равно как не работал мобильный – в смысле, не ловил сеть. Выходило, что после вспышки он, Димон, а заодно и существо оказались черт знает где и черт знает каким образом туда были перенесены. Только вот где?
Димон пристрастным взором осмотрел окрестности. И насторожился: нигде поблизости от машины трава не была примята. Но, если довольно-таки тяжеленькая Navara приехала сюда своим ходом, то от ее колес по-любому должны были остаться следы!
Их, тем не менее, не было.
– Апчхи! – от души чихнули где-то сбоку. Димон возрадовался: "Значит, правильно подумал!" и повернул голову в ту сторону, откуда раздавался звук. Оказывается, чихало существо. В данный момент оно вертело головой, обозревая окрестности.
– Следов нет, – просто сказал Димон, подходя к существу.
Уточнять, к счастью, не потребовалось. Существо сообразило сразу: пошарило глазами по траве, ойкнуло и пробормотало:
– И правда, нету… Мы по воздуху припилили, что ли…
Ответить на это Димон затруднился. Вместо этого он почесал репу, повздыхал и заявил:
– По воздуху не по воздуху, а выбираться из этого говнища надо…
– Из говнища – легко, – пожало плечиками существо. – Полный привод все-таки. И лебедка есть…
– Дура, – беззлобно огрызнулся Димон. – Если бы об этом говнище речь шла. Я о другом…
Существо шмыгнуло носом. Димон аж сжалился.
– Тебя хоть как зовут, недоразумение? – спросил он. Переход от официального "вы" на "ты" дался ему абсолютно безболезненно.
– Соня, – серьезно ответило существо. И тут же поправилось: – Софья то есть.
– Какая ты, на фиг, Софья, – махнул рукой Димон. – Соня и есть… Проспала все на свете…
– Ну, так получилось, – как бы оправдываясь, пробормотала Соня. Огляделась и дернула Димона за рукав куртки:
– Вон там вроде просвет. Может, пойдем, людей поищем?
– Не все проспала, – одобрительно заявил Димон, вглядываясь в указанную Соней сторону. – Пошли. Машину закрой только.
Сонька повела правильной дорогой – как только они добрались до просвета в лесу, как обнаружили луг. И – людей тоже! Люди на этом лугу занимались таким архаичным делом, как косили траву. И не газонокосилками, а добротным таким и испытанным способом. Самыми натуральными косами то есть.
– Эй, народ! – радостно заорал Димон, прорываясь сквозь траву. – Эй, люди! Ваш совет нужен!
Люди бросили свое занятие, обернулись и…
То, как у людей от удивления отвисают челюсти, Димон видел впервые. Прежде ему встречалось это выражение только в художественной литературе. Но вот вживую, в реале, в натуре, или еще как это назвать, он подобное видел в первый раз.
Траву косили двое. Мужик и баба. Причем эти мужик и баба были одеты не в треники какие-то или другое какое поношенное шмотье, пригодное для работы в поле, а в архаичные же одежды, как-то рубаха со странными штанами, стопудово, какими-то домоткаными, и сарафан – баба. И еще на голове у бабы был платок. В принципе, в последнем ничего удивительного не наблюдалось – солнце пекло только так (кстати, а откуда солнце в зените, если вспышка в машине случилась, считай, под вечер? – мелькнуло у Димона), если бы платок не был крепко так завязан у бабы под подбородком. Нормальная тетка, наверное, повязала бы этот платок на затылке, а эта…
"Староверы какие-нибудь, блин, вот занесло-то нас…", – успел подумать Димон, глядя на парочку. Рты у обоих тем временем распахнулись настолько, насколько это вообще было возможно…
Спустя секунду тетка истошно завизжала, а мужик… мужик вообще, услышав ее визг, цапнул косу и пошел с ней прямо на Димона.
Димон, мягко говоря, перепугался. Не каждый день, понимаете ли, на вас замахиваются косой. Тем более не бутафорской, а, судя по всему, достаточно остро заточенной. Поэтому Димон дернулся и автоматически отступил назад. Как тут…
– Барин! – внезапно раздался визгливый возглас. Из некошеной травы показался какой-то силуэт. – Ба-арин! То ж барин наш, али вы не видите? Тимошка, брось косу, то ж барин вернулся!
И убийца с косой застыл на месте.
Димон одеревенел. Но не успел он достичь полного астрала, как из травы выползла какая-то старушонка в не менее затейливых одеждах, чем у парочки, и, подслеповато щурясь, начала верещать, умильно глядя на Димона:
– Ба-а-арин! Родненький ты наш, Димитрий Савельич! Вернулися со своих иноземщин!
Не успел Димон поправить бабку, что вовсе не Савельич он, а Николаич, по паспорту точно, как бабенция в платке что-то глухо вскрикнула и повалилась Димону в ноги. Да и мужик, немного подумав, сделал то же самое. Плюс еще и заголосил:
– Боярин наш милостивый! Помилуй холопа твоего! Не вели казнить, не признал!
– Кино, что ли, снимают? – еле слышно пробормотал Димон.
