Отчаяние и безысходность навалились на меня со страшной силой. Даже поступление меня перестало радовать. Терпеть это еще семь лет?!! Даже пять! Даже два! Боги дайте силы!! Ну, действительно, смешно вызывать девушку на дуэль, даже если эта девушка — мастер боевых искусств и в три секунды уделает и не такого, как я. А всякие пакости, чтобы ответить ей той же монетой, я не умею делать, не хочу делать и не буду делать!
Свента вдруг устало и печально, ну почти ведь нормальная бывает, сказала мне.
— Филин. Я не приказываю, не требую — я ПРОШУ тебя проводить меня в ресторан. Нам надо поговорить и… есть очень хочется.
Что бы вы думали? Конечно же я поперся в этот клятый ресторан провожать голодную Свенту. О еде, честно, даже не думал. Некоторое время мы шли молча и, чтобы прервать затянувшуюся паузу я спросил.
— Свента. А когда ты успела перенести вещи из гостиницы и переодеться? У тебя магическая безобъемная сумочка?
— Ох, Филин! Какой же ты невнимательный!
— Хмм!
— Да, не ко мне. Хотя, конечно же, мог бы и оценить мой наряд: «Ах, Свента! Ты в этом платье выглядишь божественно! Оно тебе так к лицу! А эти рубины мягко переливаясь в свете магических светильников…». Ладно — ладно. Не ворчи. Я имела ввиду другое. Из тебя плохой разведчик — ты не заметил мое сопровождение. Думаешь, мама с папой и впрямь отпустили меня в столицу в гордом одиночестве? Щаззз. Они приставили ко мне тайную охрану. Я, естественно, сразу всех вычислила, переговорила с капитаном и решила — пусть себе сопровождают. Главное, чтоб не мешали. Теперь ты, наверное, уже догадался? Да я подала знак доставить мои вещи в общежитие, что и было сделано, пока мы заселялись. Кстати, а где остановился ты? Не спорь — это им не трудно, а мне ничего не стоит. Пока мы ужинаем, твои вещи в целости и сохранности будут переправлены в общежитие.
— Как все просто. А сумочка у тебя, значит, обычная?
— Обычная… магическая безобъемная. Но таскать в ней свой гардероб — увольте! Так. Разные полезные любой девушке мелочи — помада, пудра, зеркальце, пара кинжалов, кастет, дюжина метательных ножей… — как само собой разумеющееся перечислила Свента содержимое.
Ресторан, к которому мы подошли, был небольшой, уютный и… жутко дорогой. Как истинный благородный в…дцатом колене я, вероятно, должен буду взять все расходы по назревающему банкету, но на подвиги, в том числе предписанные правилами и традициями, меня уже не тянуло. Я что ли приглашающая сторона?! А вот закажу черного хлеба с чаем и все на том. Даже два! Черных хлеба. И не от жадности это. Меня просили проводить — я проводил. Моя миссия на этом, считаю, выполнена. Точка!
Эта язва, похоже, предвидела мою возможную реакцию, поскольку, не дав мне открыть рот, сказала.
— Ужин на двоих уже оплачен, так как пригласила тебя все-таки я. Поэтому расслабься и постарайся получить удовольствие. Отпразднуем наше поступление.
Учтивый лакей проводил нас к столику в углу, покрытому накрахмаленной до звона скатертью, и уставленному фарфоровыми тарелочками, салатниками, соусниками, вазочками и прочей посудой с разнообразной закуской. На столовом серебре интимно помаргивали огоньки четырех свечей, вставленных в подсвечники бронзового фигурного канделябра. Разглядев предложенные деликатесы, я со всей очевидностью понял, что… есть не просто хочется, а ОЧЕНЬ хочется.
— Горячее, когда прикажете подавать? — уточнил лакей, рассадив нас по местам.
— Примерно через час, — ответила Свента.
— Будет исполнено, леди.
Лакей, прислуживающий нам за столом, разлил по бокалам коллекционное вино и деликатно отошел в сторону.
Свента подняла свой бокал и коротко сказала.
— За наш успех!
Когда спустя некоторое время первый червячок был основательно заморен, Свента перешла к обещанному разговору.
— Филин, а ты вообще знаешь, что Люция вышла замуж за Бермиана? Я была у них на свадьбе. Выглядят счастливейшей парой.
— Совет да любовь! — пробормотал я, — Нет, не знаю. Я три месяца безвылазно проторчал в Брасеро — готовился к вступительным испытаниям.
— А они тебя очень даже хорошо помнят, — вот… язык дамский. До свадьбы только и смогла его удержать за зубами. Девушка, плачущая в алькове, помните, я уже рассказывал? Ну, поговорил с ней пару тройку раз. И что такого? Да и молодожен, блин, тоже, полагаю, оказался не сдержаннее, — И очень сожалели, что тебя невозможно было никак вытащить из замка. Невеста подробно рассказала, как ты ей помогал, что говорил и что делал. При этом очень смешно было видеть, как по мере ее рассказа жених открывал рот в изумлении и потом, заикаясь, признавался, что тоже получал от тебя помощь. А уж когда подошел один из гостей, парень из нашей же схолы, и, услышав о чем речь, начал выкладывать свои признания, все чуть со стульев не попадали. Кстати, они со старшим братом, которого он чуть было, не возненавидел насмерть, теперь, хорошие друзья. И он тоже просил передать тебе свою благодарность.
— Спасибо. Я тронут, — смущенно выдавил из себя я.
— Знаешь, Филин. Я знала тебя раньше с одной только, не самой лучшей стороны. Недавно узнала с другой. Эта вторая нравится мне гораздо больше.
— Это что-то меняет в наших отношениях?
— На самом деле нет. Я и так не собиралась продолжать против тебя боевые действия. Все! Детство закончилось.
— Сказала пожилая умудренная опытом прожитых лет женщина, — скептически усмехнулся я.
— Не смешно. Тогда, на свадьбе Люции, я это поняла очень четко. И хватит смеяться! — похоже, она здорово обиделась.
— Извини. Я не хотел тебя обидеть. Значит ты обещаешь мне, что дашь мне дышать свободно и избавишь от своего общества?
— Даю слово.
Огромный, не весь правда, кусок скалы свалился с моей души.
— И где это горячее?
— Уже несут.
Дальше мы ужинали, болтая о разных пустяках. Все было фантастически вкусно, и я пожалел, что на стипендию, хоть и королевскую, питаться здесь постоянно вряд ли у меня получиться.
Поздним вечером мы вернулись в общежитие и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Самый длинный день в моей жизни, слава Богам, благополучно закончился.
Утро следующего дня началось для меня…, мягко говоря, нетипично.
— Филлиниан! Вставайте же! Уже ж пора, — вставать так не хотелось. Я, скорее сова, чем жаворонок. Могу зачитаться интересной книгой допоздна и, если не надо в схолу, встать ближе к обеду, вволю понежившись под одеялом с полчасика — час. Люблю я это состояние умиротворения и расслабленности, когда сладкая дрема незаметно и неощутимо причудливо сплетает обрывки сна и реальность, и непонятно, что есть что, и сюжеты сновидений, пересекаясь с реальностью, начинают выписывать странные вензеля в попытках сохранить свою фантастическую логику.
