— Пробирочки, — Мирэлле безумно улыбнулась, разглядывая лабораторию.
— Хм, можно подумать, это я за год до астероида ограбила банк спермы, — Ольга занималась систематизированием генофонда, распределяя участки для лаборантов.
— Не напоминай, я ограбила, я. Словно чувствовала, что пригодится, — испанка раскручивалась в кресле, изучая потолок.
— У тебя поразительная интуиция. Каждый спасал, что мог: семью, драгоценности, книги… а ты похитила меня у подготовки работы к Нобелевке и позаботилась о грядущей демографической ситуации.
— Подумалось, что кровосмешение не самое лучшее, что может произойти с той кучкой людей, которой удастся спастись. А так — хоть какая-то альтернатива. Тем более, с таким генетиком, как ты.
— Черт, это я тогда была генетиком. И чем я теперь занимаюсь?
— Ты гений, я всегда тебе поражалась, в любой науке можешь преуспеть, если захочешь. Кстати, почему ты сама занимаешься систематизированием?
— Предпочитаю первичку проводить сама, потом буду знать, с кого за что спрашивать. Тем более, команда у нас небольшая. Как там дела с кораблем?
— Конструкторы обещают через полгода. Врут, сволочи. Хорошо, если за год управятся.
— Торопись не спеша. Кстати, Мир, как ты пережила изменения тебя накопителем?
— Терпимо. Думала, будет хуже. Хотя приятно осознавать, что тело сбросило пару десятков лет. Энергии прибавилось.
— Пик развития — двадцать пять лет, дальше старение. Вот он и сориентировался по пику, обновив клетки до состояния, соответствующему этому возрасту.
— Спасибо за пояснение, а то я не знала, — рассмеялась испанка.
Запуски челноков шли безостановочно, работа на орбите кипела. Мирэлле сверялась с графиком, понимала, что даже при заданном темпе наблюдается значительное опоздание. Она рычала на сотрудников, подгоняла их, но иногда одергивала себя, вспоминая слова Ольги. И все же, несмотря на торможение, бригада конструкторов значительно продвинулась в построении станции, близилась сдача объекта. Напряжение накалилось до предела, нагнетая обстановку перед отбытием Николаса и его команды. Остающиеся в бункере не хотели отпускать ученых, хотя те оставляли после себя новое поколение деятелей науки, передав им все свои знания. Возмущения возрастали также потому, что многие из молодежи решили примкнуть к будущим космическим скитальцам, не желая цепляться за остатки человечества на погибшей планете. Испанка с трудом сдерживала ситуацию, не позволяя Саймону отвлекаться на внутренние разбирательства. Он должен быть там, на орбите, должен следить за тем, чтобы станция оправдала надежды тех, кто поверил в Николаса Саймона.
— Вы этим ничего не добьетесь. Саботаж не поможет, мы все равно сможем завершить станцию собственными силами и покинуть Землю, — Мирэлле даже бровью не повела, когда к ней явились представители стачкома, настаивая на отмене полета.
— Мирэлле, мы ведь можем заставить вас силой, — произнес один из бастовавших.
— Головой подумать не забыл? Силовой перевес на нашей стороне, вы можете только зубами щелкать. И все же никогда не поздно передумать и присоединиться к нам, — испанка оставалась непреклонной.
— Огонь, а не женщина! Я с вами! — от группы отделился паренек.
— Генрих, не смей! Нас и так мало!
— Я выбираю неизвестность и надежду, бесплодное ожидание медленного угасания не по мне.
— Интересно, а кто из вас с ним спит? — поинтересовался новый помощник Мирэлле и тут же втянул голову в плечи, ожидая подзатыльника за наглость.
— Не думал, что обе? Такая идея не приходила тебе в голову? — неожиданно спокойно ответила испанка.
Последний челнок ожидал старта в подземном ангаре. Мирэлле покидала планету с последней группой. Ольга и Николас давно уже хозяйничали на станции, подготавливая звездолет к путешествию. Противостояние и уговоры остались позади, остающиеся смирились. Многие передумали и заняли место в крио-камерах, поверив в то, что впереди будущее.
— Как он сказал? — испанка окинула взглядом собравшуюся группу. — Вот и мы тоже.
Последний взгляд в иллюминатор на умирающую планету. С момента падения астероида прошло пятьдесят лет, а разверзшаяся огненная бездна все еще продолжала убивать Землю бесконечными извержениями зарождающихся и погибающих вулканов, распластавшись потоками лавы по всей поверхности. Где-то там внизу бункер, единственный оплот человечества в этом отравленном огненном аду. Они остались уповать на прочность стен убежища, так и не решившись сделать шаг вперед. К звездам.
— Ты это заварил, тебе и капитаном быть, — Ольга пришпилила Николаса леденящим взглядом к стене. — И горячая наша тебе в помощники.
— Почему я? — попыталась возмутиться Мирэлле.
— Потому что мы с тобой одной крови, — рассмеялся Саймон, разряжая обстановку. Никто из сформировавшегося экипажа не возражал.
— Поехали! — Николас дал отмашку на счет "ноль", и станция, набирая скорость, начала удаляться от Земли, неся в себе новые надежды отчаянных и смелых, выбравших жизнь.
— Капитан, она здесь останавливалась. Бросила лошадь и ушла в лес?
— Нет, следы в лес и обратно. По нужде, что ли? "Медвежья" прихватила девку, — хохотнул тот, кого назвали капитаном.
— Похоже, отпечатки копыт не стали мельче, вес всадника все еще давит, — подтвердил догадку капитана следопыт, внимательно рассматривающий отметины на дороге. Погоня продолжилась, преследуя добычу по тракту.
— Идиоты, — злорадно прошептала Мирка, слезая с дерева. Этот трюк ей был знаком давно. Следы туда-обратно, неизменный вес. Вот только всадником теперь служила коряга, притороченная мошенницей к седлу. Сама же девушка влезла на дерево по веревке, натянутой во время похода в лес. На воздухе не остается отпечатков.
Землянкой давно не пользовались, но она все еще была пригодна для того, чтобы переждать недельку. Мирка нашла это убежище по знакам. Соратники часто делали подобные схроны недалеко от городов. Небольшой запас пищи, одежда, лечебные травы. В таких убежищах всегда хранилось самое необходимое.
— Эх, Карим, чего-то ты точно не учел. Не думаю, что ты рассчитывал так помереть, — приговаривала Мирка, в восьмой раз купая голову в крепком отваре ромашек. От подобной процедуры волосы светлели. Спустя несколько часов водно-травных упражнений вместо темноволосой девицы из зеркала на мошенницу смотрела "настоящая" блондинка.
— Это что ж получается? Этот сукин сын выискивал девиц, приручал их добротой и заботой, а потом скармливал этому булыжнику? — размышляла мошенница, перешивая найденную одежду. — А ведь и правда, если надо, чтобы жертва сама надела это украшение, то иного пути нет. Никто не возьмет просто так дорогой подарок, разве что куртизанка, а там, если верить барону, нужна невинность. Хех, а здорово ты со мной промахнулся, фон Гратц. Вот уж точно никогда не пожалею о потерянной девственности!
