Нават отступил назад.
Али посмотрела на него и опустила руки. Ей показалось, что он оттолкнул ее.
– Целоваться не будем? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно. – Я расстроена.
– Ты сама говорила, что я не должен целовать тебя перед людьми, – напомнил ей Нават. – Они заподозрят тебя в распущенности, если увидят, что мы целуемся.
– Но мы же не на людях, – объяснила Али терпеливо, – мы ведь можем зайти за дерево, Нават, и поцеловаться там.
Она шагнула вперед, Нават вновь отступил.
– Я вот думаю, – произнес он, – ты позволяешь мне целовать себя и чистить тебе перышки, но спариваться со мной ты не собираешься. Наверное, ты думаешь, что спаривание не важно, если можно целоваться и чистить перышки. И вот я думаю, может, если я тебя не поцелую, ты захочешь со мной спариваться? И завести птенцов? И остаться со мной на всю жизнь?
Али потерла виски. Трудно заставить бывшего ворона смотреть на жизнь под другим углом.
– Я не говорила, что не буду спариваться с тобой, потому что мы целуемся и чистим друг другу перышки, – сказала она терпеливо. – Просто я не могу отвлекаться. Весна и лето обещают быть очень опасными. Сейчас неподходящее время для спаривания. Мы не можем рисковать.
– Вся жизнь – это риск, Али, – ответил Нават рассудительно. – В любой момент в нас могут выстрелить. Можно сгореть при лесном пожаре или при извержении вулкана. Риск не закончится, когда бог получит свой Архипелаг обратно.
Али вздохнула.
– Нет, но моя задача будет выполнена, и тогда мы сможем спариваться.
– А что, если тебя убьют? – спросил Нават. – Или если меня убьют? Или Броно унесет тебя далеко?
«Иногда с вороном трудно разговаривать, – нетерпеливо подумала Али. – Этим можно заработать себе только головную боль. Ничего, совсем скоро он снова будет красть поцелуи».
Желая поменять тему разговора, она спросила:
– Что было утром? Это выглядело так, будто все вороны Архипелага решили привлечь внимание к нашему прибытию.
– Вороны прилетели, чтобы выполнить обещание, данное богу, – ответил Нават.
Али удивилась:
– Я думала, это касается только Танаира, и только прошлым летом.
Нават покачал головой.
– Не только Танаира, – объяснил он, следя темными глазами залетавшими стормвингами. – Бог держит пари со всеми воронами Архипелага.
Али уставилась на него.
– Со всеми?
Ее друг кивнул.
– Пока ты тут, они помогут охранять Сарэй и Дов. Но пари Киприота действует только в том случае, если ты останешься в живых.
– Надо же, как вы рискуете, – усмехнулась Али. Нават по-птичьи пожал плечами, поднимая лопатки выше, чем плечи.
– Это не для тебя, – сказал он холодно. – Это для ворон.
В третий раз за день Али почувствовала себя словно после пощечины. Она спросила таким же голосом, как спрашивали презираемые ею девушки, заискивающие перед парнями:
– Ты на меня сердишься?
Нават закрыл глаза, словно прося о терпении. Он притянул к себе Али и нежно поцеловал ее. Они постояли рядышком, как будто не существовало ничего, кроме них. Наконец он отпустил ее. Теперь Али подумала о том, что сказать ей нечего.
Али не отводила от него взгляд, и он ответил ей:
– Никогда. Никогда. Никогда.
Отвернулся и ушел.
Все потихонечку обустраивались. Леди пообедали с Нуритин и удалились к себе. Прежде чем присоединиться к ним, Дов отозвала Али и сказала, что отпускает ее на ночь, и, если она хочет спать, то может укладываться. Али совершила последнюю прогулку вокруг дома, зная, что заговорщики будут ждать, пока не заснет весь дом. Только после этого они смогут встретиться. Наконец Али зашла в кухню и оттуда отправилась в комнату для встреч. Нават уже был там, Чинаол и Улазим тоже. Нават забрался на стойку, все остальные выбрали удобные стулья. Они разделили кувшин ликера под названием арак, фрукты и орехи. Предлагать арак Али никто не стал. Она никогда не пила, опасаясь, что арак развяжет ей язык.
Али опустилась на стул, вошли Фесгао и Окобу. Окобу привела с собой стройного молодого рэка со своеобразными ушами – они выглядели как ручки у кувшина.
В магическом Зрении Али он светился своим волшебным Даром. Это был маг, который наложил новые заклятия на дом.
– Али, это Юсуль, – сказал Улазим, показывая на нового товарища, – маг Цепи. Он будет жить в доме и заботиться о безопасности наших леди.
– Он немой, – сказала Окобу, – мучители короля Орона сделали это, когда он был маленький. Не пользуйся его беззащитностью.
Али покачала головой и усмехнулась. Юсуль показал рукой знак, означающий: «Я не беззащитен».
«Не говори Окобу, – знаком ответила ему Али. – Пусть думает, что обманула меня».
Юсуль серьезно кивнул и сел на пол около одного из буфетов. Вообще эта комната была предназначена для хранения льна, но такую функцию она выполняла только днем.
– Где Кведанга? – спросил Фесгао. – Теперь, когда мы все в Раджмуате, она должна присоединиться к нам.
– Она на дежурстве, – ответил Улазим. – Каждый из нас стоит на страже треть ночи, принимает сообщения. Я встаю на дежурство около полуночи, Чинаол от рассвета до восхода солнца.
– Мне это время удобно, – сказала Чинаол. – Мне ведь все равно надо выпекать хлеб.
Нават ел орехи, раскалывая их пальцами. Улазим вручил Али кувшин с соком гуавы и кубок, а Окобу произносила слова, устанавливающие волшебные заклинания. Они вспыхивали на стенах комнаты и медленно исчезали, пока не стали невидимы.
Улазим чуть поклонился не вставая со стула.
– Рад видеть вас, – сказал он.
– Да что ты? – проворчала Окобу. – Как ты мог позволить этой старухе притащиться сюда? Она все испортит.
Улазим вздохнул и поправил рукой длинные волосы.
– Мать, невозможно запретить что-то леди Нуритин Балитанг, – разъяснил он. – После смерти его светлости она глава семейства Балитангов. Ведь это дом Балитангов, а не ее светлости. Все, что касается этого дома, решает леди Нуритин.
– Как же мы сможем удержать что-то втайне, когда в доме находится эта женщина со своими слугами? Они сидят тут, как нарыв в сердце, – ворчала Окобу.
Чинаол усмехнулась и налила арак в два кубка. Один она предложила Окобу, но старуха отмахнулась. Повариха пожала плечами и отпила из кубка сама, поставив другой рядом.
– Нам удается хранить тайны от всяких посыльных, которые постоянно толкутся в нашем доме, – сказала она Окобе. – Предоставь нам переживать из-за Нуритин и ее слуг. Хорошо бы привлечь ее на нашу сторону, чтобы она связала нас с луаринскими семействами.
– Если бы мы не приняли ее в доме, это привлекло бы ненужное внимание, – добавил Улазим. – Топабоу думал бы, что у нас есть что скрывать.
