утопление… годовалая дочь… имя…
Времени почти не остаётся, моя белокурая напарница в синем с надеждой смотрит на меня, а затем и все в аудитории. Даже мистер Густав прекращает шевелить губами, когда я успеваю крикнуть имя: Кира!
Вот как по-настоящему звали «богиню моря».
Я радостно иду вниз по ступеням, все вокруг смотрят на меня. Моя помощница-блондинка улыбается…
Стал слышен звук прибоя… Наверху открывается дверь – я чувствую морской бриз, тихий шум волн… И вот ко мне идёт Кира.
Я очень боюсь её (и уже понятно, что очень люблю)…
Я пробую рассказать ей её же собственную историю… Вся аудитория следит за нашими перемещениям по периметру помещения (я пытаюсь как бы уйти от Киры, а она будто хочет догнать меня)… В итоге мы оба усаживаемся за парту «нашей» блондиночки в платье цвета морской волны. Я пытаюсь успокоить Киру, уговариваю её не погружать город на дно… А она плачет, рассказывая мне свою же собственную историю:
Кира была дочкой богатых помещиков какого-то знатного древнего рода. Она родилась в начале 19го столетия. У них в доме среди прислуги была умственно отсталая гувернантка (молодая безобидная девушка), которую великодушно держали при себе из жалости, что бедняжка окажется в приюте для умалишённых…
Обычный летний день. Жара и солнце. Гувернантка просто захотела искупать малютку Киру в самом ближайшем от поместья прудике. Зашла в воду с ребёнком на руках, всё было нормально (она проделывала это не впервые)… Внезапно на край пруда выскочила разъярённая собака и стала злобно лаять. Гувернантка испугалась, выронила Киру и бросилась прочь, на другой край пруда… Девочка утонула. Но окончательно не умерла – древние силы водной стихии наделили её властью быть Богиней Моря. Так она и «жила», постепенно превращаясь в девушку (красивую и смертельно опасную, точно само море)…
Я сам не заметил, что обнял Киру… Она уже не плачет.
Все в аудитории молча смотрят на неё. Тут в дверь врывается (по-видимому) та самая «умственно отсталая» гувернантка и вполне доходчиво пытается объяснить Кире что-то про её настоящих родителей, которых она так и не узнала после преображения в Морскую Богиню…
Кира снова плачет и не хочет слушать слова гувернантки, которая уходит… Я обнимаю Киру крепче… Мистер Густав сообщает, что лекция закончилась, и все могут быть свободны… Аудитория постепенно пустеет. Мы (Кира, моя напарница по «охоте на монстров» и я) выходим последними…
Нам нужно спешить на следующий урок.
Мы в школе… Вокруг обычные дети, светлый коридор, перемена… Я иду к подоконнику, сажусь и жду следующего урока. За окнами – почти лето, хороший солнечный день. Передо мной ребята из нашего класса. Мальчики, девочки… Все говорят о чём-то, листают учебники, смеются… Среди них я вижу Киру – она смотрит на меня. Она мне улыбается…
Охотники на монстров, Водная Богиня, мой друг-напарник и белокурая девушка в синем платье… Всего этого нет…
Я простой школьник… и Кира в моём классе…
Фицхук недоверчиво «кричит» на меня глазами. И говорит:
– Меня охерительно пугает сама мысль о погружении в воду хотя бы на метр… В тёмную, тёплую такую, тихую по виду воду…
Я докуриваю до фильтра, щелчком выстреливаю обрубок сигареты за борт. И говорю:
– Когда отчалим, никто не будет тебя заставлять. Сам прыгнешь.
Фицхук пялится на линию горизонта. Наш пароход пришвартован. Впереди первый рейс.
Мой лучший (в этом рискованном круизе) друг следит за полётами чаек с разными именами и спрашивает у меня:
– Выспался за вчера?
Я ухмыляюсь океану, говорю:
– Не поверишь, уснуть так и не смог. Опять весь день прошёл, как у чёртовой летучей мыши. Во сне и без кошмаров…
Мы оба собрались переправиться через Атлантику на этом корабле. Но вот незадача – забыли купить билеты.
– Да в шизофрении нет ничего ужасного! – убеждает Фицхук пустоту вокруг. Я согласно киваю. Далеко впереди кит хлещет в небо фонтаном, изображая бутылку шампанского. Мой нарочитый друг итожит свою мысль:
– Всего лишь нельзя жить или заводить детей, и всё такое… Ерунда ведь…
– Рождённый позже – тот в Вечности исчезнет тоже, – сообщаю я с эмигрантским восторгом, пришитым на голос.
Наши чемоданы забыты в карманах пальто старого клерка (гостиничный номер, в котором пришлось ночевать, принадлежал ему). Этот господин ещё в баре стал «выдавать чудеса». Сообщил, что он тайный агент Невидимой Власти. И что ему известно о предстоящем теракте потому, что он его и готовит. Этот мистер задумал взорвать стоянку велосипедов. Мы согласились ему помочь в обмен на деньги (плюс место в гостинице). В конце концов этот дядя напился и разнёс пол-этажа к чертям свинячим, орудуя неким устройством «будущего» и преимущественно молотком.
Полицейские повязали его по пути в ресторан отеля. При этом он истошно кричал, что просто ошибся в расчётах, а нам пришлось удариться в бега.
И вот мы на палубе. Утро над океаном.
В такт биению сердца Фицхука к нам ковыляет кок, неуместно загримированный под контролёра кинотеатра.
Я слишком не выспался, чтоб волноваться. Мой лучший друг наоборот – готов выпрыгнуть за борт, лишь бы избежать проверки документов.
Кок-контролёр требует показать наши билеты на рейс. Его грозный взгляд отлично сочетается с испугом Фицхука. Я скорбно вздыхаю и говорю, что мы заблудились в королевстве дельфинов, что общение с нами будет заслуженной наградой любому пассажиру среднего класса, что с палубы открывается замечательный вид, что лучше поздно, чем всегда…
Я понимаю, что кок меня абсолютно не слушает.
Этот огромный кретин хватает нас прокуренными руками и тащит к сходням.
Мы покидаем пароход бесславно. Причал печален, точно клоун-расист на празднике у чернокожих.
Фицхук, конечно, чуть не плачет. Я же вижу прекраснейшую леди в самом начале улицы. Она идёт именно к нам. С восторгом замечаю белокурые пряди волос, застенчиво выскользнувшие у неё из-под шляпки.
Блондинистая леди подходит, говорит:
– Парни, это был не ваш экипаж.
– Мы уже поняли, – отвечаю я ей.
Она с явной симпатией глядит куда-то за шиворот моего плаща. И сообщает:
– Этот пароход затонет в первом рейсе. Погибнет много людей.
– Откуда информация, красавица? – Фицхук недоверчиво «орёт» на неё взглядом. Блондинка-чудо говорит:
– Мне рассказал об этом один, знающий тайны, господин. Он, вроде как, агент Невидимой Власти…
Мы втроём покидаем пристань. Меня слегка клонит в сон, но общество милейшей блондинки вперемешку с шутками Фицхука действует вполне ободряюще. Зайдём в ближайшее кафе, я выпью кофе – станет легче.
