Он жестом прервал меня, к чему-то прислушиваясь, потом отдернул вышитую штору.
— Тебе пора!
В четыре руки мы разом отомкнули защелки, удерживавшие двойные рамы, и распахнули тяжелые створки. Напоследок я успела-таки всунуть монету в его пальцы и кивнуть.
— Спасибо! Сочтемся!
И ногами вперед съехала по заснеженному карнизу. Приземлилась я удачно — тихо и мягко, и тут же скользнула за высокий сарай. За спиной со стуком закрылось окно, а еще минут через пять послышался злобный собачий лай в три глотки, басистый нецензурный монолог — в две, и заискивающее, с покаянными подвываниями, бормотание моего нового знакомого. Шустрый малый успел и обратно в харчевню проскочить, и собак отвлечь, и «засветить» засаду! Теперь можно и дальше двигать.
Включив сенсоры на всю мощь и во всю ширь, я безмолвной тенью перетекала вдоль высокого забора, пытаясь попутно решить классический вопрос: что делать? Принц велел ждать его за воротами, и в случае необходимости срочного ухода от погони мое послушание было бы залогом успеха. Опять же — если у него получится добраться до этих самых ворот! Он, конечно, крутой — дальше некуда, но законы физики не отменить: на каждое действие найдется противодействие, а на каждую силу — куда большая… Нет, не та у меня натура, чтобы смыться втихаря, пока другие разгребают жар! Слишком уж много в этих краях развелось охотников за головами, а я пока не готова делать им столь щедрые подарки, так что… прости, любимый, как-нибудь в другой раз покомандуешь!
Я решительно свернула в сторону переулка, над которым, видимые только мне, полыхали всплески багрового и алого свечения — явное свидетельство нешуточного накала страстей и высокой концентрации напряженности и физической боли. Прямо тебе полярное сияние вперемежку с фейерверком в разгаре дня, только вот любоваться им почему-то не тянуло… Запущенная в том направлении «поисковая сеть» выдала мне трехмерную динамичную картину, причем никаких зевак рядом не наблюдалось. Наверняка жители сего славного городка давно и хорошо усвоили, что не стоит пополнять собой список свидетелей вооруженных разборок, если хочешь и дальше оставаться жителем, а не строчкой в ежемесячном некрологе. Тем лучше для них…
Но моим партизанским намерениям не суждено было сбыться: неожиданно сердце сжала ледяная когтистая рука — из бокового проулка надвигалось нечто куда более опасное, чем толпа вооруженных стражников прямо по курсу. Я недолго думая кинулась к пролому в каменном заборе, проскочила в заброшенный двор, заметенный снегом чуть ли не по пояс, и по разваленной поленнице взобралась на крышу хлипкого строения, судя по всему, когда-то служившего сеновалом. Обзор был вполне приличным, и скоро я увидела причину своего беспокойства.
Четыре массивные фигуры в доспехах несколько иного вида и черных плащах размеренно и целенаправленно рысили к месту схватки. Казалось бы, что особенного, просто подкрепление отряду городской стражи, который подвергся коварному нападению злого заговорщика, но меня при первом же взгляде на предводителя этой теплой компании скрутило болезненной судорогой. Раздумывать над вопросом, чем же сия особь не приглянулась моей хваленой интуиции, времени уже не было — как и необходимости.
Будь я потрезвее, наверняка бы еще поколебалась, что именно предпринять, и драгоценное время было бы упущено. Теперь же мне море было по колено, сам черт не брат, сто верст не крюк и все такое в том же духе. Рука сама нашла ножны и вытянула «перо сокола», пальцы удобно перехватили рукоять, в глазах что-то переключилось, приблизив цель и сделав ее движения замедленными, а мышцы послушно и отработанно сократились в нужной последовательности…
Я сморгнула и целых полторы секунды не верила своим глазам: рослая фигура вдруг словно споткнулась, взмахнула руками и тяжело сползла по каменной стенке в еще не примятый снег. Стоило ли удивляться — из его шеи слева торчала пестрая рукоять, увенчанная головой хищной птицы… Надо же, не пропали даром все мои мучения под чутким руководством заботливых соратников! Ладно, с меня причитается, дайте только выйти живой из этой заварухи.
Трое оставшихся воинов будто растворились на ровном месте. Один залег за грудой камней у пролома, двое других перемахнули через полуразрушенный забор и затерялись в зарослях кустарника. Тот, что повыше ростом, свернул за угол и пропал из виду, но вскоре мой до предела обострившийся слух уловил какую-то возню и сдавленный вскрик. Я перенаправила сенсоры и получила дивную «картинку»: огромная антрацитово-черная псина с куцым хвостом и обрезанными ушами, глухо рыча и встряхивая лобастой головой, пыталась облизать широким красным языком окровавленные брыли, а рядом неподвижно лежало нечто похожее на кучу скомканной одежды, только алая лужа с каждой секундой расползалась все шире…
Додумать, кому бы и для чего бы это вдруг понадобилось посреди бела дня спускать с цепи натасканную столь серьезно болонку Баскервилей, мне так и не удалось. Видимо, я неосторожно высунулась больше, чем следовало, и меня засекли — над обледенелыми досками плоской крыши внезапно показалось очень сосредоточенное лицо воина, которому скорее всего надоело загорать в сугробе у забора. Он прямо-таки расцвел при виде меня, и я, не в силах устоять перед обаянием кривой редкозубой ухмылки, щедро и ласково двинула его сапогом прямо по грызлу.
Все-таки толстая подошва со стальными набойками — это незаменимая вещь хоть при лазании по горам, хоть в банальной драке! Удостоившийся моего внимания мордоворот еще не успел толком приземлиться, а я уже съезжала на пятой точке по угрожающе заскрипевшим доскам в полузаметенную снегом кучу старой соломы, попутно молясь о том, чтобы там не оказались позабытые нерадивыми хозяевами вилы. Да и грабли были бы ни к чему…
Обошлось. В смысле — вил там не оказалось. Грабель, кстати, тоже. Зато не в меру глазастый дядя, у которого почему-то заметно испортилось настроение, уже выворачивал из-за угла ставшего почти родным сарая. Не вступать в единоборство с противником, который втрое превосходит меня по силе, хватило ума даже на нетрезвую голову, и я спешно вспомнила, как проводится «ускоренное наступление в обратном направлении» — развернулась и рванула галопом из низкого старта, между делом уводя преследователя подальше от места основной схватки.
Следующие минут пятнадцать моей неповторимой жизни слились в сплошное мелькание кустов, заборов, ступенек и крыш. Я даже не буду пытаться вразумительно рассказать, куда именно заносило меня в тщетной попытке оторваться от погони, как и чем я цеплялась, когда карабкалась вверх, и на что приземлялась, когда летела вниз. Настырный преследователь не отставал, и я уже начинала думать, что никогда не смогу отделаться от его непрошеного сопровождения, как вдруг добрые небеса решили сделать мне подарок — он споткнулся. А поскольку летел во весь опор, то и приземлялся красивым кувырком через голову в ближайшем сугробе, при этом потеряв меня из виду на целых пару секунд, которых вполне хватило, чтобы свернуть в какой-то глухой проулок.
