В игру уже давно влились по-настоящему серьезные люди, постепенно выдавливая из «бизнеса» конкурентов помельче. Едва отбив свои деньги, сошел с дистанции дальновидный Ашот, выгодно продав свое место пузатому дядьке в невозможно устаревшем малиновом пиджаке. Под давлением авторитетных коллег по цеху, ругаясь от досады, выбыл Вагиф. Сопровождающие сменяли друг друга с такой частотой, что вскоре Воронцов просто перестал запоминать их имена или клички. Один только Валдай каким-то чудом оставался рядом, не обращая внимания ни на посулы, ни на угрозы. Окончательно захмелевший, он таскался следом за парнем, продолжая рассказывать всем окончательно утратившую правдоподобие байку про племянника из Вологды. Казалось, ему единственному удалось сохранить какую-то иллюзию здравого смысла. Поэтому, когда Жердяй, улучив момент, что-то нашептал ему на ухо, Серый не удивился, а тихонько полуутвердительно спросил в ответ:
— Дергать собираетесь?
Жора кивнул с самым серьезным видом.
— Давно пора, — Серый обвел мутными глазами очередной переоборудованный под азартные игры подвал класса «люкс». — Вы такое осиное гнездо разворошили, что…
Он покачал головой, давая Жердяю возможность здраво оценить всю серьезность ситуации. К этому моменту Серый уже начисто забыл, что, по сути, сам заварил эту кашу.
— Чем дольше тянете, тем уйти сложнее будет… впрочем, и так уже поздно. Не выпустят вас, слышишь, каланча? Вы таких людей в это дело втянули, мама дорогая!
Поманив бармена, Серый нетвердым жестом попросил «повторить». На стойке мгновенно выросла стопка с кристально прозрачной водкой, леденящей одним своим видом. Серый аккуратно приподнял ее, ритуально выдохнул в сторону… но донести до рта не сумел. С удивлением посмотрел на отказывающуюся слушаться руку. Тощий спутник удачливого пацаненка Герки без видимых усилий удерживал его за предплечье. Как ни пытался Валдай перебороть очкарика, но сдвинуть руку не мог даже на миллиметр.
— Поможешь? — прошипел тощий. Лицо его на какой-то миг изменилось настолько жутко, что Серый разом протрезвел. Мотнул головой, отгоняя морок, недоверчиво посмотрел на полную стопку. Вытянутое лицо тощего не выражало никаких эмоций. Обычная заурядная физиономия. Никаких клыков и горящих огнем глазных впадин. И все же стопку Серый отставил в сторону.
— А куда деваться. Только пистолет вам зачем? Народу — прорва, и каждый при стволах. Всех не положите…
— Хочешь проверить, насколько далеко простирается его удача? — Мутные глаза за стеклами очков фанатично блеснули. — Твое дело маленькое — рюкзак, ствол и объявить об окончании банкета.
— Да хоть два ствола, — Валдай покачал головой. — Делайте что хотите…
Плюнув на последствия, залпом проглотил обжигающую водку. Шут с ними, с дьявольскими мордами. Для храбрости выпил, не для потехи. Подойти к этим людям и объявить, что «концерт окончен»… Действительно проще сказать, чем сделать.
* * *
Проводить разбор полетов поехали на заброшенный цементный завод. Место глухое, безлюдное. От основных маршрутов общественного транспорта далеко — меньше шансов натолкнуться на случайных свидетелей, внезапно ощутивших в себе тягу к эстетике заброшенных зданий. Уже после, когда отгремели выстрелы и затихли крики жертв, Валдай тихонечко выведал, что мысль о «заброшке», озвученную охранником какого-то авторитетного вора, на самом деле подкинул тощага-очкарик, Геркин опекун. После этого у Серого возник закономерный вопрос — с чего вдруг без малого полтора десятка деловых людей надумали решить дела так, как делали это в пресловутые девяностые? Но тогда такой выбор показался всем логичным.
Утро еще не занялось, оставаясь на уровне предчувствия. Но, судя по некоторым признакам, обещалось быть таким же беспросветно серым, как проникшая во все уголки заброшенного завода цементная пыль. Среди роскошных автомобилей авторитетов «бумер» Валдая выглядел машиной бюджетной, если не сказать бедной. Зябко поеживаясь, Серый вылез в предрассветную хмарь, опустившуюся, казалось, до самой земли. Кажется, лето, в конце концов, сдалось, уступая позиции хищной рыжей осени. За Серым потянулись «бойцы», раздраженные, не выспавшиеся, измотанные нервным напряжением. Они отчетливо понимали, в какой крутой замес их втянуло, но бросать предводителя считали «западлом». Тихой сапой, действуя с невозможной для такого угловатого тела плавностью, из машины вытек тощий. Без спросу открыл багажник, с легкостью вздернул рюкзак на плечо и скрылся в сумерках, только его и видели. На его уход никто не обратил внимания. Даже окликать не стали. Главное сокровище по-прежнему оставалось на месте — Герка Воронцов, мальчишка с божественной удачей, неторопливо выбирался из салона. Точно по команде, захлопали дверцы выстроившихся полукругом машин. Авторитеты в сопровождении охраны потянулись на высвечиваемый двумя десятками фар пустырь, словно мотыльки на свет. Серый загрустил. От назревающей ситуации ему вдруг остро захотелось уехать к матери в деревню. Если не на всю оставшуюся жизнь, то на большую ее часть — точно.
Валдай ждал подставы. Нутром чувствовал, не обойдется без пальбы. Но что переговоры пойдут наперекосяк, даже не начавшись? Нет, это оказалось полной неожиданностью! Герка просто повернулся спиной к слепящим фарам и пошел прочь. Вернее, попытался пойти. Относительную тишину заброшенного завода расколол громоподобный выстрел. Первый из тех, что еще прозвучат здесь в скором времени.
— А ну стоять! — Высокий мужчина с абсолютно диким взглядом застыл, направив в небо дымящийся ствол «стечкина». — Стой, мальчик, — уже мягче попросил он. — Не торопись. Со мной поедешь…
Гера остановился. Повернулся медленно, как будто неохотно. Но когда мощные фары высветили его лицо, Валдай внутренне похолодел. Пацан улыбался. И это было безумнее, чем вся сегодняшняя ночь. Чем мерещащиеся с перепою черти. Безумнее, чем сумасшедший дом.
— Ты, Захар, что-то больно быстро за всех решил, — раздался глубокий, прокуренный голос.
Говорящий выглядел лет на пятьдесят с длинным хвостиком. Сквозь черноту стильной стрижки то там, то здесь просматривались серебряные месторождения седины. Оружия при нем не было, однако пять стволов держали названного Захаром на мушке.
— Я так думаю, мальчонка должен со мной ехать. Я человек старый, опытный, ребенка не обижу…
В повисшей тишине звуча в разы громче недавнего выстрела, защелкали снимаемые предохранители. Все взяли на прицел всех. Люди недоверчиво переводили стволы с одной цели на другую, не зная, кто друг, а кто враг, но подсознательно понимая, что друзей здесь нет и быть не может. Образовавшееся напряжение уплотнилось настолько, что казалось, пули застрянут в нем, точно в желе. Закрыв глаза, Валдай, так и не отошедший от своей верной «бэхи», молился, кажется, в третий раз в своей грешной жизни. Он просил Всевышнего уладить дело хотя бы малой кровью, что, учитывая плотность заряженного оружия на квадратный метр, тянуло на самое настоящее чудо.
