— Вы что-нибудь скажете мне, или я так и буду вялиться на этой постели?
Рыцари переглянулись и, сложив ногу на ногу, снова пристально уставились на князя.
— Так что?
— Сударь, вас объявили заговорщиком и скоро повесят. Вы ведь помните, что натворили в городе? — иронично произнес Марус.
Дейлон внимательно посмотрел на гостей. Их веселый вид говорил совсем об обратном, нежели говорили его уста. Храмовник не мог так легко говорить о таких вещах. Ведь смерти для князя, Марус не желал и, пожалуй, даже боялся.
— А вы, почему на свободе? Вы ведь мой соучастник. Неужели вы свалили всю вину на меня?
Дейлону было трудно говорить. Рана болезненно отдавала в боку. Так что князю пришлось откинуться на подушки, чтобы уменьшить свои страданья.
— Про меня просто забыли. Вы так красиво врезали в нос любимчику наместника, что на меня не обратили внимания. Так что я свободен.
— Да вы шутите?
— Конечно, шутим, — вмешался Астен. — Наместник и, правда, хотел тебя повесить, пока ты не проснулся, но твоя зубная фея Марус, отбивался изо всех сил, пока не прибыл граф Пален. Он то и сказал, что мы не вешаем героев. Именно так тебя называют солдаты и горожане Антверпена.
— Пален? Временный магистр Белого тигра спас меня от виселицы? Не знал, что рыцари ордена любят эльфов.
— Эльфов может, и не любят, а вот тебя уважают. Я приехал в Дижон и рассказал, что ты отправился один на помощь горожанам. Рыцари были удивлены твоей храбрости. Так что ты заслужил славу и уважение среди знати ордена. Можно считать, что ты им как брат. Они любят брататься с храбрецами.
— О, да ты, похоже, изменил мнение обо мне. Тоже считаешь меня братом?
— Еще чего. Выздоровеешь, и я сам выпущу тебе кишки, — засмеялся Астен.
— Спасибо хоть дал время подлечиться. А что там с орками и с армией Императора?
— Орки отступили за реку. Передовые отряды ордена, гоняют их по берегу, но нащупать основные силы не могут, а то война бы уже закончилась. Император подойдет только следующим утром. Говорят, у них возникли какие-то проблемы с дисциплиной в подразделениях ополчения. Так что выздоравливай, мы все закончим без тебя.
— А я и не собираюсь больше влезать в эту мясорубку. Я выполнил свой долг. Пусть теперь другие сражаются.
— Только не говори это больше никому. Не нужно разочаровывать людей. Они-то считают, что ты бесстрашный эльф, который, как в древних легендах сражается за простых людей, не требуя за это ничего взамен, — вмешался Марус.
— Ну, раз люди этого хотят. Я не буду разбивать их мечты и идеалы. Я тут вспомнил, что орки во время штурма проникли в город через подземный ход. Как они про него узнали? Никто не интересовался этим?
— Почему же не интересовался. Граф Пален, увидев разрушения города, сразу потребовал отчет о проделанных работах по его спасению. Он радушно отзывался о вашем решение собрать ополчение и о расположение сил на стенах. Но он тоже не мог понять, как враг проник в город, причинив такой ущерб. Так что сейчас ведется расследование. Уже нашли первых подозреваемых. Говорят это сектанты. Они поклоняются темным богам. Похоже, многие знатные граждане от испуга вступили в ряды предателей. Если бы я был религиозен, то сказал бы: пусть боги хранят наши души, — ответил Астен.
— Марус, найди пожалуйста того стражника, который разрешил раздачу оружия. У меня плохое предчувствие на счет его.
— Ты думаешь, он предатель?
— Нет. Мне кажется, его жизни что-то угрожает. Если мы узнаем что с ним, то тайна, нависшая над городом, приоткроется перед нами. Я даже сам не понимаю, откуда я все это знаю. Ко мне в который раз приходит неведомое чувство, знания так и распирают меня. На башне я вспомнил, какое-то странное заклятие. Я никогда не читал его, но откуда-то знал. От него веяло смертью, но только его сила спасла нас.
— Ты маг? — возопил Астен. — А я-то начал проникаться уважением к тебе. Ни за что больше не приду к тебе на помощь.
— Ты не любишь магов? — обратился Марус к Астену.
— Нет, не люблю. Меня кинула одна образованная бестия. Так что я теперь не люблю общество умников.
— Хочу тебя разочаровать, но я тоже немного владею психической энергией, — произнес Марус.
— И ты тоже! Нет, я этого не вынесу, — Астен вскочил с постели и вышел за дверь.
— На счет того заклинания. То, что ты знаешь заклинания крови, это плохой знак. Береги себя, а мы пока разведаем, что случилось со стражником, и попытаемся узнать, как орки проникли в город, — Марус протянул Дейлону пару заряженных пистолетов от львиного доспеха.
— С чего ты взял, что это была магия крови? Чтобы использовать кровавое заклятие, нужна чья-то жизнь. А я никого не приносил в жертву. Тем более этому нужно учиться. А я никогда не изучал темные книги.
— Я воин, судьбой которого является убивать нечисть. Маги крови часто являются нашими врагами, так что я без труда распознаю, противный запах кислоты. Попробуй разобраться в себе. Я не знаю, как ты высвободил темную энергию, но я знаю точно, что она сеет смерть вокруг себя.
— Постой, а те воины, что были со мной, что сними?
— Они все погибли. Задохнулись, не в силах вдохнуть кислоту. Так что будь осторожен. Да, твои доспехи и оружие в соседней комнате. Я приказал найти твое оружие и как следует вычистить. Как поправишься, поведешь нас в бой.
Дейлон попытался улыбнуться, но улыбка получилась натянутой. Он не понимал, что случилось в башне. Как он благородный эльф, мог сотворить магию крови. Ведь я даже не маг.
Основные силы Имперской армии были в двух днях пути от Антверпена. Из-за огромного обоза и большого количества молодых воинов, армия двигалась медленно, так что Император начала бояться, что войну выиграют без него. Он уже узнал, что войска ордена двинулись к Антверпену. Наместник и Дейлон отчаянно обороняют укрепления, не давая врагу прорваться в город. Генриху было не по себе от того что эльф еще жив. Он так не хотел умирать, что начал доставлять много проблем душевному спокойствию Императора. Каким бы хорошим он не был, и как бы он не был приятен, он должен умереть, на благо государства. Если орки не лишат его жизни, то это сделает Астен. Он знает, что обязан мне, так что беспрекословно выполнит поручение.
Прошлой ночью, в лагере, случилось несчастье. Великий маршал Империи, на которого возлагались большие надежды по выработке тактики предстоящего сражения, скоропостижно скончался, не выдержав тягот похода. Генрих не сильно переживал, рассчитывая на легкую победу. Ведь если город продержится до подхода войск ордена, то для орды будет все кончено. Когда подойдут основные силы, орда будет уже ослаблена и не способна к решающей битве. Император ехал в окружение своей свиты, разглядывая поля и леса своего государства. Ничто не сулило опасности для тридцати тысячного войска, кроме его самого.
