И, тем не менее, храм стоял, величественный даже в своем упадке. Массивные колонны возносились вверх, объединяемые там огромным портиком, обильно украшенным грандиозными барельефами. Прямоугольный храм был увенчан огромным куполом, сооруженным прямо над центральным алтарем. Весь ансамбль выглядел мрачным и каким-то необъяснимо холодным.
Когда процессия, предводительствуемая в пределах города принцем Солкраном, вошла во внутренний двор дворца, туда же опустилась и Аврайа, сопровождавшая их всю дорогу, держась высоко в небе. Вид дракона, приземляющегося на мощеную площадь, вызвал переполох и замешательство, сменившиеся после разъяснений неудержимым приступом любопытства. Всяк, находившийся во дворце, нашел повод выглянуть хоть на миг во двор, чтобы поглазеть на невиданное чудо. В качестве жилья Аврайе определили пустующую конюшню около сада к востоку от дворца. Ни на миг не забывающий о своем долге мажордом, на удивление легко и быстро справившийся с опаской и любопытством, или же убедительно сделавший таковой вид, поинтересовался, что приготовить дракону на ужин. Аврайа не могла не поглумиться, а потому с самым серьезным видом надиктовала меню из тридцати с лишком блюд, но заметив, что этим не изменить каменного выражения на лице мажордома, добавила, что подавать лучше всего в посеребренных ведрах. Убедившись, что и это не вызывает никакой видимой реакции, она даже слегка обиделась, но возражать против того, чтобы направиться осматривать свое новое жилище, не стала, а только состроила Руффусу и Валерию рожу, которую следовало трактовать, как «вот так, мол, бывает».
Его же и чародея проводили в тронный зал, роскошно убранный бархатом, гобеленами и бесконечными геральдическими щитами. С потолка свисали массивные золотые люстры, а колонны были отделаны малахитом. Роскошь зала была за пределами нормального, так что оставалось только предполагать, как же должны выглядеть превосходящие богатством всякое воображение, по крайней мере по слухам, дворцы мондаркских князей. Особенно удивительным был контраст этого зала со скромностью в убранстве остального дворца. Трон был установлен на возвышении таким образом, чтобы всякий, не находящийся на нем, чувствовал себя подавленным, маленьким и ничего не значащим в сравнении с богоподобным владыкой, восседающим на троне. Но ни на Руффуса, ни на Валерия эта обстановка не оказала должного воздействия. Сказалось умение выделить магическое воздействие (а над созданием тронного зала совершенно очевидно потрудились, и не без успеха, волшебники) и посмотреть на мир вне его влияния. То ли почувствовав это, то ли по доброй воле, но император не стал даже пытаться давить на гостей, используя нехитрую магию зала. После краткой официальной церемонии он спустился с возвышения и пригласил их в небольшую обеденную залу, где за обильным застольем в весьма ограниченном кругу и состоялась основная беседа.
Сначала пожилой император, не скрывая удивления и опасений по поводу того, что вместо ожидаемого Малойана, появился молодой бертийский принц, попросил разъяснений, получив которые, в общем-то удовлетворился. Не без помощи сэра Ринальда, отметил про себя Руффус. Затем он попробовал привести их к присяге, но получил достаточно решительный отпор. Пришлось вновь повторять всем известные истины, что маги, мол, никому не служат и, более того, не имеют на это права, что они могут добровольно помогать тем или иным правителям и не более. Выслушав это, император лукаво улыбнулся и заметил, что это именно тот ответ, на который он и рассчитывал, а потому просит не придавать инциденту излишнего значения. Вот и разбери, что у правителей на уме на самом деле.
Затем уже последовали ничего не значащие светские беседы, потому как, по общему согласию, большое совещание, посвященное согласованию планов, было решено перенести на завтрашний день после полудня.
Поздним вечером Руффус долго беседовал в своих покоях с Валерием. Разговор, в общем-то, не клеился. Много было сказано слов, не несших за собой никакой смысловой нагрузки. Скорее это был обмен ощущениями и рассказы о настроениях, чем что-то конструктивное. Не удавалось даже выработать какую-то общую позицию, с которой им стоило бы выйти на завтрашнее совещание. Ничего, наверное, удастся сделать это сегодня, чуть попозже. А пока надо сделать одно дело.
«Ты уверен в своих силах?»
«Думаю, что да».
«Тогда это действительно самое важное, что ты можешь сделать здесь, в Хаббаде».
Закончив завтрак, Руффус встал и, накинув на плечи меховой плащ, стал спускаться вниз. Выйдя из восточного крыла дворца, он направился через оголенный сад к Усыпальнице, но встретил у пруда сэра Ринальда в состоянии глубокой задумчивости. Тот настолько был погружен в себя, что далеко не сразу обратил внимание на стоящего поблизости Руффуса.
— А, доброе утро, принц… или маг? — как бы просыпаясь, сказал офицер. — Не знаю, как вас теперь правильнее называть.
— Называйте меня Руффус, — ответил он и добавил после секундного колебания: — По крайней мере, когда мы один на один.
— Добро, тогда для вас я буду просто Ринальд. Нам ведь придется работать вместе, так что обращаться друг к другу по имени будет, пожалуй, удобнее. Вы, знаете ли, с первого нашего знакомства мне понравились, так что, надеюсь, нам удастся сработаться.
— Спасибо. А вас, я так понял, повысили со времени нашей последней встречи?
— Да, — как-то неожиданно холодно ответил Ринальд.
— Мои поздравления.
— Спасибо, хотя, в общем-то, не с чем. Не много радости командовать войсками в такой момент. Можно, конечно, утешать себя, что в случае успеха меня еще долго не забудут, но только надо быть реалистом, шансов на это почти нет. К тому же у меня есть навязчивое ощущение, что мое назначение связано не столько с высокой оценкой моих действий и способностей, сколько с очередным сезоном охоты на ведьм внутри императорского двора. Хотя, это я уже зря…
— Готовясь к поражению — победы не одержишь, — подхватил Руффус, всем своим видом показывая, что пропустил последнюю фразу собеседника мимо ушей, и если что и слышал, то уже давно забыл об этом, — и нам на нее работать. Все будет зависеть от нас, и, по моей оценке, шансы не так уж низки.
— Будем надеяться.
— До встречи на совещании, — откланялся принц, намереваясь не слишком отвлекаться от цели.
— До встречи, — поддержал его настроение Ринальд, возвращаясь к прерванному состоянию задумчивости, близкому к медитативному.
Руффус замер, немного не дойдя до фамильного склепа. Вблизи он выглядел еще более впечатляюще, но и еще более запущенным. Он уже был в курсе слухов, что последнее время из глубины склепа стал периодически пробиваться свет, а стены при этом начинали вибрировать, некоторые даже утверждали, что пульсировать, как живые. Обратив на это внимание, люди перепугались настолько, что попытались обстрелять усыпальницу из катапульт, надеясь уничтожить ее, но не добились сколь-нибудь заметных успехов. Никаких повреждений тяжелые камни нанести не смогли и только затрудняли теперь Руффусу путь внутрь, скатившись к фундаменту.
