- Вот на них я бы и хотел посмотреть, сотник, - кивнул новоиспечённый главнокомандующий. - Если тут воевать будем, на них вся надежда. - Моррест возвысил голос, обращаясь напрямую к солдатам: - Ваши огненные катапульты - наша главная сила. Покажите, чему вы успели научиться!
- Сотня, слушай мою команду! - распорядился сотник.
Понятное дело, в бою команды будут короче - но сейчас-то важно произвести впечатление на начальство! В голосе юноши звякнула сталь. "Волнуется!" - понял Моррест. Он и сам бы беспокоился под пристальным взглядом командующего, имея под началом сто двадцать оболтусов, ещё месяц назад и не помышлявших о том, что станут солдатами. А ведь не так уж много времени пройдёт, прежде чем им придётся схлестнуться с головорезами Амори.
- Задача - поразить учебные цели разрывными снарядами, - отрывисто бросил сотник. - Время - пять минут.
- Бегом! - раздался крик командиров расчётов. Эта сотня делилась не на десятки, а на пятёрки: в десятке имелось два расчёта. Когда они с повстанческими вождями думали, как использовать новое оружие, они решили, что в десятке нужно иметь два орудия. Они могут стрелять залпом, а могут по очереди, страхуя друг друга от вражеских контратак или уменьшая время между выстрелами. Пять десятков, то есть десять расчётов, образовывали полусотню, и таких полусотен Дагоберту подчинялись две. Итого двадцать нелепых на вид, но опасных орудий - доморощенная артиллерия обладала солидной огневой мощью.
Раздался скрип колёс, бойцы приподнимали орудия, упирая казённой частью в подмёрзшую грязь, для устойчивости их подпирали распорками. Выдолбленные изнутри брёвна - не железные орудия Амори, поднять их может и один крепкий мужик. Увы, и разорвать их может запросто, поначалу, пока не научились отмерять нужное количество пороха и не укрепили стенки орудий толстыми железными скобами, несколько расчётов погибло. Работа много времени не заняла: несколько минут - и в хмурое небо уставились шесть чёрных жерл.
- Орудия - на огневую! - командовали пятидесятники, их команды повторяли десятники и командиры орудий, расчёты без суеты, но и без промедления выполняли заученные действия. В каждом из них спрессовались десятки учебных стрельб, с настоящими снарядами и муляжами, расход не только пороха, но и крови, ведь никто не застрахован от разрыва стволов и преждевременного подрыва снарядов. Этот опыт действительно оказался сыном ошибок трудных. - Поднести снаряды! Зажечь фитили!
Один за другим снаряды шли по рукам. Привычные, какими стреляли катапульты и требюше, они мало чем напоминали. Те же выдолбленные изнутри колоды, длинные и узкие, с заострённым, как у брёвен частокола, концом. Внутрь набили пороха и ржавых гвоздей, щебня, кусочков свинца - всего, что, разлетаясь, могло ранить и калечить. Другой конец снаряда закрыт толстой дубовой плашкой, просверленной посередине. В неё вставлен фитиль - просмолённая бечёвка, по которой огонь доберётся до основного заряда. К плашке крепился ящичек с вышибным зарядом: при выстреле он выбросит из дула снаряд и заодно подожжёт фитиль. Поджигался вышибной заряд другим фитилём, способным гореть подольше: его нужно поджечь и успеть забить снаряд в ствол... Зато уж если выстрелит и долетит до противника, да ещё разорвётся не на земле, а в десятке локтей над строем неприятеля - выкосит всё, что окажется в чистом поле. Ну, или хоть крышу взрывом разнесёт...
"Миномёты" изобрели ещё в отряде Огга. Ещё весной выяснилось, что некому и не из чего лить железные орудия. Да и сколько их удалось бы изготовить? Тогда кто-то и предложил делать стволы... из стволов. В смысле, стволов деревьев. Сначала Огг только отмахнулся - и потерял пару драгоценных дней. Но тот "настоящий учёный" не отстал, и добился разрешения попробовать. А уж в городе началось массовое изготовление. Дагоберт ван Восс сперва был настроен скептически, но "учёный" и Огг смогли убедить парня попробовать. Сотник и сам не заметил, как уверовал в идею. Они спорили до хрипоты, делясь разными идеями.
В итоге получилось нечто среднее между примитивной ракетой и миномётной миной. Точность, конечно, оставляла желать лучшего, да и дальше трёхсот метров снаряд не летел, хоть тресни. "Учёному" из отряда Оггп было далеко до Королёва, а Дагоберту до Вернера фон Брауна. Зато навесная траектория позволяла стрелять из любой ухоронки, через дома, крепостные стены и холмы, и совсем не обязательно прямой наводкой. Осколки, разлетающиеся метров на двадцать, компенсировали низкую точность. А если выстрелит залпом десяток, или сразу полусотня, выжить подвергшимся обстрелу будет непросто. Увы, годились "миномёты" только для уличных боёв: в поле их бы просто снесли издали алкские пушки или расстреляли расчёты стрелки с винтовками.
Моррест тронул конские бока, и подарок Олберта - здоровенный вороной жеребец, на котором он лишь недавно выучился ездить - порысил вбок от позиции "миномётов". Следом устремилась "свита", возглавляемая братьями-рыцарями.
- Интересно, что они там понаставили? - услышал Моррест за спиной бас Олберта.
- Сейчас увидишь! - отозвался он.
Мишени - пара десятков чучел из соломы и ивовых прутьев, поверх них натянуты мешки и какая-то невообразимая рванина, наверняка пожертвованная местными бомжами - расположили удачно. За холмиком, скрывавшим мишени от глаз "артиллерийской" сотни, находилась неглубокая ложбинка с протекающим по дну ручейком, склоны поросли каким-то колючим кустарником. Между кустами, будто в засаде, расположили чучела. На них надели самые рваные и ржавые кольчуги со складов, которые отказались чинить оружейники, в хлам разбитые щиты - ни дать, ни взять подобранные на полях прошлогодних сражений. Правильно: надо знать, возьмут ли осколки одоспешенных противников.
На противоположном склоне холма, но так, что его полностью скрывала вершина, притулился неказистый домишко - выстроенная с крестьянской основательностью старая, но брошенная в прошлом году изба. Пару чучел расположили внутри; тоже верно: наверняка придётся вести огонь и по домам, ставшим опорными пунктами. Моррест обратил внимание на дугообразную траншею, отрытую сбоку - самый настоящий окоп полного профиля, даже укреплённый толстыми жердями, с насыпанным со стороны чучел бруствером. Небось, отсюда Дагоберт и наблюдал результаты обстрелов. Следуя примеру сотника, Моррест спешился и спустился в хлюпнувшую грязью на дне канаву. Олберт нехотя последовал его примеру; лошадей заставили лечь на траву.
- Вправо на два пальца! - едва донёсся до Морреста крик корректировщика.
Здесь было слабое место их задумки. Стрельба с закрытых позиций предполагает корректировку. И, в общем, не проблема посадить на дерево, в крепостную башню или высокий дом паренька посообразительнее, который, сам не высовываясь и не стреляя, будет подсказывать своим, как быть. Но, во-первых, кто его услышит в горячке боя? А во-вторых, ведь и алки не дураки. Скоро они просекут сколенскую тактику, и в первую очередь станут выбивать именно корректировщиков. А дальнобойной артиллерии, особенно если будет нарезная, сколенцам противопоставить нечего.
