— Думаешь, стоит попробовать в другом месте? Где? У твоего компа? Или проверять все крупные узлы по очереди?
— Не знаю. Я так, подумала.
— Вопрос интересный, но подумать над ним надо тщательнее. Ладно, садись, потом обмозгуем твою гениальную идею. Эй ты, кузен непризнанный… Или дядюшка, разберешь вас… тоже садись. Сюда вот. — Шери похлопала по сиденью, объясняя непонятливому родственнику, чего от него хотят. Судя по обезумевшему взору, бедняга впервые видел байк и не понимал, что это такое. — И копыта подбери, дубина, оторвет в момент! Нет, ну ты видела такого тормоза? Такое впечатление, что он в жизни ни на чем, кроме лошади, не ездил!
Догадливая Шери даже не подозревала, как она была права…
Шеллар поднял голову и тут же со стоном опустил на прежнее место, пытаясь рассудительно убедить себя, что у живого человека мозг кипеть не может, следовательно, это есть субъективное ощущение, вызванное жестоким стрессом. Воссоединение двух разных ветвей памяти произошло одним рывком, массы информации мгновенно смешались в нечто беспорядочно-бредовое, изгнанная часть личности ворвалась в свое законное обиталище с деликатностью стенобитного орудия, и если бы не защитное свойство человеческого организма отключать мозг в таких случаях, возвращение короля могло закончиться банальным и позорным помешательством. С этой точки зрения невыносимая головная боль могла считаться меньшим злом и даже, можно сказать, и не злом вовсе, но Шеллара это почему-то мало утешало.
«Сколько же я так провалялся?» — подумал он, с трудом нащупывая в кармане часы. Поднимать голову или как-то ее поворачивать было больно, поэтому Шеллар поднес часы к глазам, едва не оторвав потянувшуюся за цепочкой пуговицу. «Бездельники и разгильдяи вокруг! — сердито подумал он, обнаружив, который час. — Советник валяется без чувств почти четыре часа, и до сих пор никто не заметил! Если бы кому-то понадобилось меня убить, труп обнаружили бы только через пару дней, после вопросов наместника, почему я не являюсь с докладом… Кстати, где я?»
Копаться в перепутанных событиях последних дней было вряд ли проще, чем поднять больную голову и осмотреться. Но и вряд ли сложнее, решил Шеллар, попробовав по очереди одно и другое и ни с тем, ни с другим не справившись. Не желая сдаваться без боя, он попытался осторожно повернуться на бок — так, чтобы не отрывать голову от пола, — и все-таки посмотреть, где же это он так валяется, что до сих пор никто не заметил.
«Полки… Деревянные стеллажи с книгами до самого потолка… И ковер знакомый… Ах да, библиотека кузена Элмара. Правильно. Я же здесь живу. Да. Вернее, живу наверху в спальне, а в библиотеке работаю. Кстати. У кузена часто болит спина. У него должны быть какие-то лекарства в доме. Если удастся встать и подняться по лестнице… и прочесть, что написано на склянках в тумбочке… И если повезет… Кстати, а где сам кузен?.. Ладно, с этим можно разобраться потом, сейчас надо подумать, как встать и дойти до спальни… Хорошо, задача-минимум: просто встать. Слуги не должны видеть, что я валяюсь на полу. Возникнут вопросы. Я не в том состоянии, чтобы внятно на них ответить. Кто-нибудь что-нибудь заподозрит. Проклятье, если я сейчас уйду наверх и начну пить лекарства и укладываться в постель в такое время, это все равно будет выглядеть подозрительно… Надо что-то придумать… Например… О, вон там стоит стремянка, чтобы добираться до верхних полок. Допустим, я с нее упал. Нет, все равно подозрительно — ни одного ушиба, ни шишек, ни царапин… Так не пойдет. Надо обеспечить убедительные доказательства…»
Собравшись с силами, Шеллар все-таки оторвал голову от пола и ползком, чтобы не утруждать себя бесполезными подвигами, добрался до запримеченной стремянки. Первое «доказательство» пришлось повторить раза три, прежде чем тыльная сторона кисти ударилась о ближайшую полку с достаточной силой, чтобы можно было надеяться на приличный синяк. И оказалось это так больно, что с продолжением Шеллар тянуть уже не стал, понимая — если и без того нездоровой головой достаточно сильно обо что-нибудь удариться, есть шанс на время лишиться чувств. Поэтому он наспех прикинул, как должно лежать тело после падения со стремянки, переполз в нужное положение, привстал, насколько сумел, и со всего маху ударился лбом о полку повыше.
«Членовредительство, статья триста восьмиде…» — успела пронестись безотчетная мысль, и мучения на сегодня милосердно закончились.
Настя всегда поражалась Шерькиному бесстрашию и даже иногда завидовала, но это вовсе не означало, что она его разделяла. Бросить ненормального родственничка без присмотра она, видите ли, не решилась, а вот бросить лучшую подругу в чужой квартире наедине с психом — это ей ничуточки не страшно! А вдруг он маньяк или преступник? Вдруг он из психушки сбежал? С какой стати Шери так уверена, что член Семьи маньяком быть не может? И почему его радость при виде ванны должна непременно означать, что он в своем уме? По логике дорогой подружки, психи должны непременно испытывать к мытью отвращение? Интересно, а то, что взрослый мужик не способен без посторонней помощи воду включить, тоже, по ее мнению, нормально? Наручники он за несколько секунд открыл отверткой, а откуда вода в ванне берется, не знает…
Самым разумным, по Настиному мнению, было бы запереться до прихода подружки в комнате или на кухне, но двери в квартире не запирались. Торчать на площадке, чтобы каждая проходящая соседка интересовалась, кто она такая и что тут делает, тоже не самая лучшая идея. На всякий случай Настя не стала разуваться и оставила незапертой дверь, чтобы облегчить предстоящее бегство. Если только он чего-нибудь не то затеет, она сразу же — шмыг! И за дверь! И пусть погоняется за ней босиком по морозу.
Пока же она включила обогреватель, запустила пылесос, щелкнула чайником и принялась шарить в кухонных шкафах в поисках чего-нибудь съедобного. Этого дистрофика надо будет чем-то покормить, наверное, а то если он не умеет включать воду, с едой проблемы будут еще серьезнее. Помрет с голоду при полном холодильнике.
Исследовав кухню, Настя убедилась, что голодная смерть бедного психа будет не настолько уж глупой: в шкафу сиротливо скучала початая банка растворимого кофе, а в холодильнике — засохшая горчица и прокисший год назад огуречный рассол. Не хватало только повесившейся мышки для полноты картины. Надо связаться с Шери да попросить, чтобы чего-нибудь съестного принесла. Она, конечно, может и сама догадаться, но вдруг?..
Настя полезла было в карман за телефоном, но вспомнила, что денежек-то на счету нет, а чтобы их туда как бы положить (какой же уважающий себя ломовик платит за телефон свои кровные!), надо добраться до дому и сесть на штекер. Вот незадача! У дяди Вити, конечно, тоже комп в углу пылится, но можно смело спорить на что угодно, что под штекер он не заточен. На кой лишние навороты простому честному пользователю. Разве что попробовать через сетку с Шерькой связаться, если она хоть подключена и оплачена и если этот пыльный старец вообще исправен.
