Оборотень потемнел лицом.
— Ага, давай! — заметив это, кивнул лис. — Давай, врежь мне! Это будет вполне по-человечески!
— В отличие от людей, я бью только тогда, когда собираюсь убить, — приблизив вплотную лицо, прошипел оборотень, — а убивать тебя пока ещё рано — ты ещё можешь пригодиться.
— Спасибо на добром слове, напарничек! — сплюнул лис.
Но оборотень его уже не слушал: он равнодушно отвернулся, дав понять, что разговор закончен.
Тем временем, вампир встал и подошёл к стене. Вынув нож, он пометил какую-то, известную только ему, точку, затем сделал шаг назад, и вдруг резким, почти неуловим движением ударил открытой ладонью по стене.
Сначала ничего не происходило, но потом появилась маленькая трещина, за ней ещё одна, и ещё, послышался нарастающий шорох — и простенок, наконец, рухнул внутрь, подняв облако пыли.
Только что рядом с ним была стена, и вдруг она рассыпалась мелкой крошкой, будто состояла из песка, а не из камня! Но Робин-то знал, что это не так! Почти триста ночей ему понадобилось, чтобы продолбить небольшой лаз! Даже не лаз — а узкую щель, в которую кроме него вряд ли кто ещё смог бы протиснуться.
Старик осторожно заглянул в проём и тут же отшатнулся: из темноты прямо на него смотрел лис! Рука сама собой метнулась к поясу, но выхватить украденный час назад кинжал бывший вор не успел: мелькнула тень, и раб оказался прижатым к полу.
— Э-э-а! — захрипел он, чувствуя, что ещё вот-вот — и шейные позвонки хрустнут.
Незнакомец расценил его хрип как попытку сопротивления, и усилил давление коленом. Теряя сознание, вор услышал чей-то спокойный голос:
— Не перестарайся, Марн! Сначала нужно его выпотрошить.
Давление на шею слегка ослабло.
— Один лишний звук, и ты мёртв! — пообещал ласковый шёпот.
Вор вздрогнул. Он много чего опасался в этой жизни, но по-настоящему боялся только смерти. Не той, что неминуемо настигнет всякого, кто отважился жить, а смерти в человеческом обличии. Смерти, которая ест, пьёт, спит, разговаривает и… убивает! Безжалостно, мгновенно, без колебаний.
— Лис, останься здесь, — приказал всё тот же голос.
Робина подняли и отволокли в сторону. Когда ему позволили сесть, он, наконец, смог разглядеть этих людей. «Людей ли?» — отрешённо подумал старый вор.
— Я буду задавать вопросы, ты — отвечать! — невозмутимо заявил тот, что постарше, и Робин поспешно кивнул. Он не сомневался, что так и будет, и ни в коем разе не желал узнать, что его ждёт в случае отказа.
Вопросы посыпались один за другим. Робин отвечал быстро и внятно, иногда он сбивался, стараясь рассказать всё и сразу, но его тут же останавливали и снова задавали чёткий и конкретный вопрос, заставляя вернуться к основной нити повествования. Вор даже не предполагал, что помнит столько мелких деталей, событий, лиц. Эти двое будто копались у него в голове. Когда он почувствовал, что ничего сверх того, что уже рассказал, вспомнить не может, допрос прекратился. Незнакомцы обменялись быстрыми взглядами. Худощавый чуть заметно повёл бровью, но старший отрицательно качнул головой.
— Иди к лису и жди, — распорядился он. — Насчёт того, чтобы сдёрнуть — даже не думай! Пожалеешь!
Вор не ответил — он был уверен, что всё написано у него на лице. Он поднялся на ноги и, сгорбившись, поплёлся в угол, где, опустив голову, сидел лис.
— Слышь, рыжий, кто это?, — по-воровски — почти не разжимая губ — тихо спросил он, усаживаясь рядом.
— Нелюди, — равнодушно ответил лис. — Вампир и оборотень.
Вор сглотнул.
— Вы за принцем?
— Они, — кивнул в темноту лис, — а я так — балластом.
— Так чего ты ждёшь? Дёргаем? У меня всё готово — есть щёлка!
— Бесполезно, — покачал головой лис, — они нас не видят, но чувствуют. Стоит сделать нам хоть один шаг, и вампир тут же будет здесь.
— Они же нас замастрячат! Неужели ты не понимаешь? Может быть, прямо сейчас!
— Не мельтеши, а? — раздражённо хмыкнул лис. — Вступил в дерьмо — замри, не дёргайся, а то весь измажешься.
— Вам бы лисам, всё в дерьме ковыряться — знать, любите вы это дело! — зло сплюнул вор. — Ты что, все дела переделал? Не ждёт никто?
— Тихо! Идут! — прошипел лис. — Хочешь ещё немного пожить — подпевай! Но только вполголоса — чуйка у них получше лисьей!
Нелюди ещё не успели подойти, а лис уже начал говорить:
— Вот почему след двоился, Винс!
— В смысле?
— Два вора — два следа! — пояснил лис.
— Справился и хорошо, — отмахнулся оборотень. — Вставай!
— А вор?
— Он тебе что, брат?
— Да нет, — в зевке потянулся лис, — я их щемил и, сохрани меня Шаур, щемить буду. Дорогу-то знаете? Куда идти?
— Встанешь на след и поведёшь! — приказал Винс.
— Ты что, совсем рехнулся, нелюдь? — округлил глаза лис. — Часа через два может и смогу на след встать, а сейчас дальше собственного носа я ничего не чую.
Вампир вопросительно взглянул на оборотня. Тот пожал плечами:
— Тогда лиса. Двое нам не нужны.
— Я вас выведу, не сомневайтесь, — залебезил Робин. — Я тут все проходы знаю!
— И в самом деле, зачем я вам? — подхватил лис. — Правда, я могу время от времени брать «верхний след», чтобы проверить, правильно ли ведёт вас этот «добрый человек», но ведь это не нужно? Вы ж его за три минуты прокачали, и вам сразу всё стало ясно! А чего сомневаться-то? Раб оказался здесь случайно! Вас он боится больше, чем своих хозяев! Засады никакой нет и быть не может! Я правильно излагаю?
— Спелись? — мрачно процедил оборотень. — Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу, как лис будет выгораживать вора. Что ж, коли так, выбирайте оба: или вы с нами, или умрёте сейчас же!
— Условия? — быстро спросил Робин.
— До того как закончим Дело, никто вас не тронет!
— А потом?
— Сумеете выжить — делайте что хотите! Всё равно отсюда бежать некуда!
— Ему можно верить? — Робин повернулся к лису.
— Ты же знаешь, вор, до конца верить никому нельзя! — усмехнулся лис. — Но сейчас он говорит правду. Для него главное — выполнить задачу, а что будет после, его мало интересует.
— Ну, тогда пошли, — решительно произнёс Робин и рывком встал на ноги. — Смерть, отложенная хотя бы на несколько минут — уже не смерть, а несколько минут жизни…
* * *
За всё время Чилам ни разу не шевельнулся. Он словно окаменел — настолько безжизненной выглядела его поза. На мраморно-бледной коже обозначились прожилки кровеносных сосудов, но текла ли в них кровь, или она застыла, как сама вечность — было ведомо только Многоликому…
Грег осторожно переступил с ноги на ногу, стараясь незаметно размять затёкшие мышцы, и тут же пожалел об этом: в тишине огромного зала лёгкий хруст в колене прозвучал громовым раскатом. Принц похолодел. Чилам вздрогнул и открыл глаза.
