— Знаете, а ведь и со мной тоже в этот миг было что-то не совсем обычное, — чуть помолчав, заговорила Люся. — Мне стало как-то очень легко и свободно, и я будто поднялась над собой, над этой полянкой, над речкой. Увидела вас, потом Генку с Машей, а потом просто куда-то улетела.
— А потом вернулась? — совершенно серьезно спросил Митька.
— Нет, улетела — и все, — так же серьезно ответила Люся.
— Постой-постой, но если ты улетела, то с кем же мы теперь разговариваем — не с тобой? — не то в шутку, не то всерьез допытывался Вася.
— Не знаю, — тихо ответила Люся. — Может, и не со мной.
— Ну, все ясно, — подытожил Митя. — Мы все трое с ума спятили.
— Пойти искупаться, что ли? — сам себя спросил Вася. И сам себе ответил: — А что, схожу.
Это решение удивило не только Митьку с Люсей, но и Чаликову: не только в детстве, и в более зрелом возрасте Дубов не любил воды, и даже под душ становился очень редко и неохотно. А уж искупаться в речке для него и вовсе было целым событием. Друзья с пониманием относились к этой маленькой странности, хотя порой и подшучивали, впрочем, весьма добродушно. Если уж Вася, уступая уговорам, все-таки входил в воду, то это было настоящее представление: сначала он щупал воду пальцами ноги, отдергивал, зябко ежился — словом, изображал тяжкие мучения. Потом все же заходил поглубже, пару раз нехотя окунался и стремглав выскакивал на берег.
Но сегодня все было иначе: к общему изумлению, Василий спокойно вошел в воду и, зайдя по пояс, поплыл, по-собачьи колотя руками и ногами по воде.
Проводив Васю задумчивым взором, Люся спросила у Митьки:
— Как ты думаешь, чем теперь Машка с Генкой занимаются?
— Наверное, целуются по-французски, — не задумываясь, ответил Митька.
— А как это? — удивилась Люся. Вместо ответа Митька просто показал, как.
— Да что ж ты делаешь, черт возьми! — отбиваясь, закричала Люся.
— Целую по-французски, — спокойно ответил Митька. — Но если тебе не нравится, то больше не буду.
— Почему не нравится? — возмутилась Люся. — Давай теперь я тебя. Пока никто не видит…
Тут раздалось воронье карканье, означавшее, что над Васей нависла смертельная опасность. Недолго думая, Надя с невысокого бережка кинулась в воду и как могла быстро поплыла к Васе, который продолжал беззаботно плескаться, даже не подозревая о том, что ему грозит.
Хотя Чаликова и была невидимой, но всплеск от ее резкого входа в воду оказался достаточно заметным даже для занятых французскими забавами Васиных друзей.
— Щука, наверное, — предположил Митька. — Или сом.
— Как бы эта щука нашему комиссару Мегре чего-нибудь не откусила, — хихикнула Люся, нехотя оторвавшись от Митьки. — Ну, что встал? Продолжай давай!
В этот миг Василий почувствовал, что тонет. Вернее, что какая-то неумолимая сила тянет его ко дну. Он хотел крикнуть, но чуть не захлебнулся…
Та полянка, где уединились Генка и Маша, с трех сторон была окружена кустарником, но к реке выход имела. Вопреки Митькиным смелым предположениям, Маша с Генкой вовсе не предавались французским глупостям, а просто очень тихо и серьезно о чем-то разговаривали, сидя на бережку и болтая ногами в воде. Маша нежно держала Генку за руку чуть выше локтя, а Генка так смотрел на Машу, что было ясно — ее чувства не остались без ответа. Лишь в какой-то миг, заглянув в Генкины глаза, Маша прочла в них страшную тоску и немой вопрос: «Господи, за что это именно мне?», впрочем, относившийся вовсе не к Маше, а к чему-то совершенно другому.
— Ой, Ген, кто там? — вдруг проговорила Маша, увидев чью-то голову на поверхности реки.
Генка поправил на носу очки:
— Неужто Васька? Да куда ж его занесло — он же плавать не умеет!
И Генка, не задумываясь, сиганул в воду и резкими движениями поплыл к Васе.
— Генка… — прошептал Вася, увидев друга. — А я тут чуть не утонул.
— Вижу, — усмехнулся Генка и, подхватив Васю, уверенно загреб к берегу, где их уже ждали Митька с Люсей и Маша, пришедшая на «основную» полянку через ивняки.
— Что случилось? В чем дело? Вася, ты живой? — забросали они вопросами и утопленника, и его спасителя.
— Живой, живой, — ответил Генка, бережно укладывая Василия на подстилку. Люся тут же принялась его растирать махровым полотенцем.
— Ребята, здесь вообще купаться нельзя, — тихо и медленно заговорил Вася, едва придя в себя. — Там что-то такое… Или подводное течение, или двойное дно. Или что-то и вовсе необъяснимое. Сначала меня стало засасывать, и я уже решил, что все, мне капут. Но потом кто-то, или что-то, не знаю что, подняло меня на поверхность и держало, пока не подплыл Генка.
— Прямо борьба темных и светлых сил, — усмехнулась Маша.
— Вы можете смеяться, сколько хотите, но, по-моему, так и было, — тихо, но твердо ответил Вася. — Другого объяснения я не нахожу.
— Ты это расскажи на приемной комиссии в комсомол, — не удержался Митька от глупой шуточки.
— А я уже не знаю, буду ли туда вступать, — вздохнул Вася.
Выйдя победительницей из борьбы с «темными силами» (имеющими, впрочем, имена и фамилии) за душу юного Василия Дубова, Надежда вдруг обнаружила, что у нее с головы не то слетела, не то была сорвана шапка-невидимка. Стараясь держаться под водой, она поплыла в сторону Васятки. По счастью, ребята, занятые утопленником, ее не заметили.
Одевшись в «учительское» платье, Чаликова углубилась в лес, где вскоре услышала знакомый голос Анны Сергеевны Глухаревой, бранившей своего нерадивого напарника. Каширскому доставалось за все — от происшествия на боровихинском огороде до некачественных «установок» юному Дубову войти в речку. Попутно Анна Сергеевна осыпала многоэтажными и весьма заковыристыми проклятиями немалое количество физических и юридических лиц: от Дубова и Чаликовой до Херклаффа и Путяты и от Кислоярской милиции до охраны Загородного терема. Надя поняла, что «пилить» Каширского Анна Сергеевна будет еще долго, и следовательно, в ближайшее время непосредственная опасность Василию не угрожает.
А Вася, приподнявшись на подстилке, внимательно посмотрел на Генку и Машу:
— Скажите мне откровенно — незадолго до того, как… В общем, не было ли у вас какого-то ощущения, как будто что-то не совсем так, как обычно. Нет-нет, — поспешно добавил Дубов, — я не имел в виду ничего личного, а другое. Ну, вы понимаете.
Генка с Машей поглядели друг на друга, потом на Васю.
— А откуда ты знаешь? — спросила Маша.
— У нас у всех троих такое было, — вместо Васи ответила Люся. — Вот мы подумали, что и у вас тоже?..
— Да, Вася, ты прав — что-то было, — первым решился Генка. — Это длилось считанные мгновения, но мне открылись некие, назовем их так, тайные знания.
