Для того чтобы прийти в себя всем разом и начать обсуждать произошедшее, понадобилось минут пять.
— Я?
— Сдается мне, что ты тут сыграла не последнюю роль, — сказал Лир, поглаживая меня холодными от снега пальцами по щеке.
У меня не было сил, чтобы даже ответить ему, так я устала. И хотелось спать. Очень.
— И самое паршивое, что единственные свидетели того, что здесь было, придут в себя не скоро, — съехидничал Рокот, — а нам тут умирай от любопытства.
На залеченное плечо сел мотылек — лимфил. Это было последним, что я видела перед тем, как закрыла глаза, проваливаясь в сон.
Я просыпалась, пила отвары, что протягивали мне, то Сирин, то Даринель, то Алона, и снова засыпала, потому что сил шевельнуть рукой или ногой до сих пор не было. Я просто знала, что все в порядке и все хорошо. Иначе и быть не могло. Вот интересно, где я только? И где Лир?
В Аридейле, во дворце. Я в соседней комнате. Меня к тебе не пускают, говорят, что нам обоим нужен покой, и лучше, если мы побудем порознь. Твоему брату я уже сказал, что он — идиот, и что я ему припомню, когда он встретит свою дайари.
Глин у тебя?
Да.
А кто еще?
Рокот и Тир. Твой отец заходил недавно. А с тобой кто?
В его голосе послышались ревнивые нотки.
Сирин, Даринель, Алона.
Вздох, который издал Лир меня, насмешил еще больше.
Тебе очень плохо? — спросил он.
Нет. Просто сил не осталось.
Я найду способ пробраться к тебе, как смогу вставать, и верну их тебе все до капли.
Вот наивный. В нем самом магии — капля, еще растить и растить.
Я просто люблю тебя. И ты должна мне рассказать, о чем говорила с Аранатариэль.
Расскажу. Если будешь слушаться Тира с Рокотом и Глина.
Лир фыркнул. И затих. Видимо, сил у него совсем не было.
Дальше я снова уснула, а когда окончательно пришла в себя, возле моей кровати сидела Эридейле.
— Привет, — сказала я хриплым голосом.
— Ари, — обрадовано воскликнула сестра. — Как я рада, что ты пришла в себя.
Эльфийка обняла меня и улыбнулась.
— Как Лир? — спросила я ее, глотая протянутую в кружке воду.
— Так же как ты. У него просто сил больше ушло, поскольку раны наносил Тезуэль именно ему. И психует, что его не пускают к тебе, — ответила сестра.
Я улыбнулась.
— Может, пустите, сжалитесь? — спросила я.
— Тогда все лечение насмарку, — заметила Эридейле.
Я вздохнула.
— Ты есть хочешь? — спросила она меня.
Я кивнула. Эридейле позвала горничную и попросила принести мне поесть.
— А сколько я тут дней уже валяюсь? — спросила я ее.
— Четвертый. Тут к тебе все по очереди наведываются. Надеются, что ты пришла в себя и расскажешь, как умудрилась сделать так, чтобы Аранатариэль и лорд Арасамин, помирились, — сказала моя старшая сестренка.
— Сами они молчат что ли? — спросила я.
— Сами они до сих пор не соизволили появиться, — хмыкнула эльфийка.
Я рассмеялась.
— Ешь давай, — сказала мне она, протягивая поднос с едой, который внесла служанка.
Отказываться я не стала.
— В городе отец навел порядок, а эльфы восстановили разгромленный сад. Часть дворца, которую зацепила Аранатариэль, когда уничтожала Совет, тоже восстановлена. Совет магов, правда, придется выбирать теперь Лиру, сразу же после коронации. Она, кстати, совсем скоро. Ее подготовкой занимаются драконы, во главе с Властелинами небес, ну и гномы на подхвате, — сказала Эридейле, и рассмеялась, видя, как скривилось мое лицо при словах о коронации. — Поверь, быть королевой совсем не так страшно, как кажется.
— Легко тебе говорить, ты то родилась во дворце, — пробурчала я, доедая восьмой по счету пирожок с яблоком.
Сестра рассмеялась.
— От этого сестренка, ты точно никуда не денешься.
Я со вздохом отодвинула поднос. Что верно, то верно.
— Поспи еще немного, скоро меня сменит Даринель с Ринурелем, и это тебе вряд ли удастся.
Я улыбнулась и последовала ее совету.
Проснулась я ночью, внезапно ощутив, что выспалась окончательно, и что мои силы ко мне вернулись, пусть не целиком, но встать я сама точно смогу, или даже сотворить что-то при помощи магии, простое только и незамысловатое. Левый бок что-то грело, я протянула руку — лимфил, рыжим котом, уткнувшись в мое ребро, сладко замурлыкал. Все это время он был у Лира, потому что посчитал, что ему помощь нужнее. Интересно, почему он ко мне перебрался? Лир поправился? Или ему стало хуже?
— Тшшшш, — прошептал голос у меня в районе груди. — Если обнаружат, что я здесь, то фиг знает, что выдумают наши сиделки, — прошептал Лир, целуя меня куда-то в районе сердца.
— Ты как здесь очутился? — спросила я его, разворачиваясь и вглядываясь в его серые глаза, сверкающие серебром в свете одной-единственной зажженной свечи.
— Соскучился, — спокойно сказал он мне.
— Я про то, — сказала я тихо, чувствуя, как его руки лезут под ночную рубашку, — как ты сбежал и от кого?
— От Силадерь. Она заснула нечаянно. Иногда, беременная женщина, сидящая возле меня, весьма кстати, — сказал Лир, целуя мое обнаженное плечо, пробираясь дальше по ключице. — А Даринель спустилась вниз покормить сына.
— Я смотрю, силы к тебе вернулись, — заметила я, краснея под его прикосновениями, как свекла.
Лир не ответил, отбросил мою ночную рубашку, и поцеловал меня долгим поцелуем.
— Расскажешь мне, что там произошло, когда Аранатариэль очнулась, — спросил он меня час спустя, помогая натянуть помятую ночнушку.
— Да, — ответила я, укладывая голову поудобнее на его плечо.
Рассказ вышел коротким, как ни странно, и Лир долго молчал.
— Спасибо, — сказал он мне тихо. — За дядю. И ты меня снова поразила, ненаглядная.
— Чем это? — спросила я его, целуя жесткий небритый подбородок.
Лир перевернул меня на спину, навис сверху, прошелся рукой по запутавшимся прядям.
— Своей добротой, ненаглядная. Великодушием, щедростью, милосердием.
Ой, сколько комплиментов-то!
— Лир, я так люблю тебя, — прошептала я тихо.
— И я тебя, — сказал он, наклоняясь и целуя меня в губы.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетел Рокот и Глин. Оба вытаращились на нас и выругались на орачьем языке.
— Лир, ты хоть понимаешь, как ты нас всех напугал! — рявкнул дракон.
— Силадерь весь дворец на уши подняла, — припечатал Глин.
Мы с Лиром переглянулись, и я, увидев грозные взгляды братцев, решила спрятаться у мужа на груди. И вообще я что-то так устала, и снова хочу спать. И клубники бы…
