— Их здесь нет. Потом все расскажешь Лекане и Оршану. А пока срочно измени этот наряд, иначе я отправлю тебя в зал Совета голой, чтобы неповадно было позорить славное имя мир Лоо’Эльтариусов!
Я только скривилась в ответ:
— Теперь я верю, что ты Равная Сульфириуса!
Бабушка промолчала, выразительно глядя на меня. Пришлось срочно менять свой наряд и прическу.
Ткань плотная, сдержанного оттенка спелых слив, но эта скромность ложная, обманчивая. Я сотворила на платье оригинальную спинку, красиво обнажающую лопатки. Рукавов нет, зато есть две широкие бретели из атласной ленты. Глубокий вырез открывает ложбинку между пышных грудей, а тонкую талию подчеркивает изысканный пояс, украшенный вышивкой и крупным бантом.
Призрачная родственница смерила меня придирчивым взором и сообщила:
— Можно было сделать вырез чуть скромнее!
— Еще чего! Мне есть что показать, вот пусть и смотрят.
— Для своего дракона стараешься? Хочешь показать ему, что девочка выросла?
— А даже если и так, то что?
— Да ничего! Кстати, это он ночью тебя во дворец принес и весьма злился, правда, скорее оттого, что ты очень не вовремя уснула, — усмехнулась бабушка.
— Да-а? — воодушевилась я.
— Да! Ладно, давай поспешим, нам некогда болтать. Прическу меняй, а я пока Йену позову, сотворишь и ей подходящий наряд.
— И Лиссе?
— Лиссе? — Собеседница загадочно улыбнулась. — Боюсь, Лиссе не до Совета, как и ее жениху. Они как вчера покинули Арену Хаоса, так больше их никто и не видел.
Я округлила глаза и призадумалась, но бабушка меня поторопила:
— Чего остолбенела? Вас уже ждут!
Спустя какое-то время оценивающе рассматривала Йену, которая, как обычно, попросила платье поскромнее.
— Тебе бабушка напоминала о том, что мы относимся к мир Лоо’Эльтариусам? — строго спросила я, глядя, как кузина нервно теребит золотые браслеты, украшающие ее запястья.
— Напоминала, поэтому и оправдываться не стану.
Кивнула, отметив, что платье для сестры получилось таким, каким я его и задумывала. Расшитый кружевом верх из нежно-голубого шелка и пышная юбка.
Взявшись за руки, мы с разноглазкой вышли в коридор и следом за скальным отправились в зал Совета Снежной империи.
— Не дрожи, — шепнула я Йене.
— Ага, иначе бабушка устроит нам хорошую головомойку! Никогда бы не подумала, что у нас такая бабуля!
— Она же Равная Сульфириуса — его пара, вторая половинка.
— Ты хочешь сказать, что со временем я стану такой же язвой, как и Эльлинир?
— А я буду такой же вспыльчивой и несдержанной особой, как и мой дракон!
— Кстати о драконе… Ты помнишь, как он вчера явился в дом мир Лаэртелей?
— Нет, я так увлеклась танцами, что все пропустила.
— Это было страшно! Пришел, встал посередине зала, глаза пылают огнем, руки сжаты в кулаки, а изо рта торчат такие длинные клыки, что мне сразу поплохело. Но он живенько осмотрел помещение, узрел тебя, извивающуюся у камина, и ходко направился в твою сторону. Едва дошел, как ты так блаженно улыбнулась и рухнула на его когтистые, спешно протянутые лапки!
— И что было дальше? — поморщилась я.
— Ничего особенного. Дракон просто взял тебя на руки и ушел с помощью стихийного портала в неизвестность, даже не взглянув на целующихся у окна Арри и Тарниона.
— Дела-а-а, — протянула я. — И чем все закончилось?
— Ничем особенным. Все успокоились и продолжали веселиться, а к утру меня Рион доставил во дворец. Только проснувшись, я поняла, что мне совершенно не весело вспоминать вчерашнее.
— Интересно, что нам об этом скажут господа правители? — мрачно поинтересовалась я.
— Скоро узнаем, — отозвалась сестрица и вздохнула.
Скальные остановились у высокой, богато украшенной двери и услужливо распахнули ее перед нами. Мы с Йеной расправили плечи, гордо вскинули головы, глубоко вдохнули и вошли в зал Совета Снежной империи. Я знала это помещение, так как именно в него мы с Вейлом попали в прошлый раз.
Большой круглый зал с высокими окнами, задрапированными изысканными портьерами, освещала огромная хрустальная люстра, достойная украшать Обитель богов. В центре на высоком, пафосно декорированном троне восседал Повелитель Сульфириус, а рядом с ним замер призрак его Равной. У стен стояли каменные скамьи, на которых расположились драконы и демоны, входящие в состав Совета. Я узрела среди них знакомых, но мои вчерашние спутники отчего-то были невеселы. Рронвин мрачно хмурился, как и незнакомый синеволосый дуайгар, чем-то похожий на Левалику и ее братьев. Шайнер смерил меня прищуренным взглядом, на его скулах ходуном заходили желваки. Это означало лишь одно — любимый дракон пришел в ярость. Вот уж новость!
Мы с кузиной смело прошли к трону, остановились напротив и дружно воззрились на Сульфириуса. Бабушка едва заметно кивнула нам, давая понять, что одобряет наше поведение. Учитель-мучитель нервно барабанил пальцами по подлокотникам трона, и мы с Йеной единодушно принялись изучать стену за его спиной.
— Шерра мир Лоо’Эльтариус, вы сознаете, что натворили вчера в нашем государстве?
Мы с сестрой переглянулись, и она едко заметила:
— Господин мир Оллариль, уточните, пожалуйста, к кому именно вы обращаетесь. В зале присутствуют три представительницы нашего славного семейства.
Сульфириус громко скрипнул зубами и процедил:
— Нилия мир Лоо’Эльтариус, я обращался к вам!
Я заранее подготовила ответ, поэтому долго не раздумывала:
— Отлично сознаю — я спасла вашего сына от смерти.
— В таком случае поясните мне и Совету, в кого вы превратили Ксимера? — не растерялся главный демон.
— Это важно? — картинно приподнимаю бровь, а сама раздумываю над достойным ответом.
— Важно, — прошипел мой учитель-мучитель.
— Я превратила вашего сына… — демонстративное молчание и уверенный ответ: — В демона!
Глаза Повелителя дуайгаров заволокло тьмой. Мне бы следовало испугаться, но призрачная бабушка не дала меня в обиду, что-то зашептав на ухо своему Истинному. И он, на удивление, сдержался, зато высказался Рронвин:
— Шерра, даже я знаю, что высший целитель не способен спасти умирающее существо, не изменив его.
— Господин Торргаррский, а вы часто общались с высшими целителями? Нет? Тогда откуда вам известно, что мы можем, а что нет? — смело спросила я.
Главный дракон позеленел от злости, а его старший сын, сидящий рядом с ним, с досадой попросил меня:
— Нилия, ты можешь хоть иногда промолчать?
— Сударь, — бросила на жениха высокомерный взгляд, — меня учили быть вежливой и всегда отвечать на все обращенные ко мне вопросы.
