– М-да, – только и смог выдать я.
Спец по нежити важно закивал, довольный тем впечатлением, которое он сумел произвести на всех нас.
– Стойте! – вдруг не своим голосом пискнул Рикк. – Где-то творится сильное колдовство.
Мы переглянулись.
Невесть откуда взявшаяся волна сбила меня с ног. Мне почудилось, будто это заклятие принадлежало Греду, однако его самого приложило не хуже. Арсэлл тоже не избежал тяжелой участи, врезавшись в гору старых бочек и коробок из-под провианта.
– Да чтоб… – Демонолог выругался самым грязным образом.
– Это не мы, – попытался оправдаться Рикк. В силу маленького размера поток силы его не задел. – Ой, вы гляньте!
Мы с Гредом, не сговариваясь, повернулись… Нет, все было тихо: злобных драконов, черных колдунов и дарн'варров не наблюдалось. Неприятности заключались лишь в том, что наш корабль поднялся в воздух на несколько локтей. Да-да, именно поднялся и именно в воздух. При этом судно накренилось, а корма выдалась вперед.
– Весело, – мрачно бросил я. – Мы так и будем висеть, точно на веревочках?
Словно в ответ над нашими головами пронесся резвый ветер, и «Речной краб» медленно поплыл к противоположному берегу, где нас с предвкушением скорой встречи ждали Дикие Леса. Заросший водорослями и облепленный ракушками якорь глупо болтался сзади – он не сумел удержать корабль на его законной стоянке и теперь виновато покачивался туда-сюда, словно маятник на старинных часах.
Очнувшийся после первого удара Арсэлл мертвой хваткой вцепился в перила. Судя по его разнесчастному виду, он не отпустит их ни за какие сокровища мира.
Палуба ожила, словно разворошенный лисой муравейник. Лиса конечно же не стала бы связываться с невкусными, а к тому же еще и кусачими муравьями, но лучшего сравнения я придумать не смог.
Среди разбуженного, а соответственно – очень злого народа я увидел худощавую фигуру Дэллу. Он тоже меня заметил и стрелой бросился к нам, на ходу сбив зазевавшегося тролля Облоба.
– О, явление бога простым смертным. – Орк ткнул в меня пальцем. – Ха, живой, здоровый и даже не помятый. Так что здесь происходит? Случайно не твоих рук дело, а?
– Увы, нет, – честно признался я, похлопав старинного приятеля по костлявому плечу.
Судя по виду зеленокожего шианца, он больше всего на свете мечтает расспросить меня о загадочном проклятии Тионы, вот только наше не самое удачное положение мешает этому.
Внезапно судно принялось трястись и качаться, словно при сильном шторме. Не сговариваясь, все члены экипажа похватались за борта, опасаясь нырнуть в темную муть Ниммии.
…Становилось все темнее и темнее, летнее солнце уже успело полностью спрятаться за горизонт, а мы медленно, но верно двигались к черной полоске Даркфола. Ужасно трясло и качало, жестокий ветер хлестал в лицо. Только что появившийся на темнеющем небе силуэт серпа-месяца нагло ухмылялся жалким бедолагам, оказавшимся во власти непонятного чародейства. Никто не знал, что же на самом деле происходит. Можно, конечно, предположить очередную пакость Адептов Хаоса, однако Рил'дан'неоргом тут и не пахло. Скорее некое стихийное волшебство по типу шаманства дарн'варров или орков, только очень могущественное. Такое одному человеку не под силу, нужен целый круг опытных магов, способных образовывать магическую цепь. Дарсейн в свое время применял нечто подобное для штурма Эльфокса, когда три десятка мистиков одновременно влили часть своей силы в одно-единственное заклинание, разрушившее врата неприступной людской цитадели.
– Разве можно так над нами издеваться, – страдальчески завыл Дэллу. Бедняга совершенно не переносил качки и потому успел выплюнуть за борт весь свой ужин; вот только легче ему от этого не стало.
– Эк его выкрутило, – захихикал Рикк, не желая проявлять сочувствия к перевесившемуся через борт несчастному шианцу. – Он весь зеленый.
– Он же орк, – напомнил я. – Ему положено быть зеленым.
Река закончилась, и теперь мы летели над верхушками деревьев, судя по всему, сосен. Острые сосновые иглы звучно царапали корпус корабля, недовольно горланили проснувшиеся птицы, а вдалеке послышался протяжный волчий вой. О, так тут и волки водятся? В таком случае спешу отметить, что здесь они самые милые и дружелюбные зверушки, особенно если сравнивать их с норан-дрегенами или вампирами.
– Там личи, – севшим голосом пробормотал Гред.
– С чего вы взяли?! – разом спросили Рикк с Арсэллом.
– Чую.
«Краб» наклонился еще сильнее, мерзко заскрипел всеми досками и снастями, а затем все так же медленно, но целенаправленно стал снижаться.
Внизу я углядел довольно широкое поле, где, собственно, наше суденышко и приземлилось. Несмотря на все мои опасения, удар оказался несильным. Броненосец мягко опустился на ковер из разнообразных трав – тот, кто нас сюда притащил, не собирался калечить несчастных пассажиров.
Магия стала слабеть, стихийная сила растворялась в сумраке Диких Лесов, и «Речной краб», не поддерживаемый больше чужим колдовством, с протяжным скрипом завалился на бок. Некоторые не успели схватиться за поручни и поплатились за такое разгильдяйство сломанными руками и ногами. К счастью, подобных оказалось совсем немного, двое или трое.
Устроившись поудобнее на перилах, я осмотрелся. Мы находились в самом центре круга выжженной земли. Со всех сторон непроницаемым строем могучих воителей высились исполинские сосны. На краю поля ярко-лиловым светом горела огромная руна. Судя по гладким краям и отсутствию резких переходов – это был своего рода символ удерживания магии. Такими мистики пользовались редко, а если и пользовались, то для создания практически непроницаемой клетки, способной надежно подавлять в своем чреве любую магическую нестабильность.
Все ясно, личи знали о нашем приближении уже давно, поэтому начертили руну для сбора и хранения чистейшей магии. Сейчас этот знак был «выжат» до предела, чародейской силы в нем оставалось не больше, чем воды в решете. Бережливо собранная энергия выплеснулась в один миг и без труда перетащила наше суденышко прямо в цепкие лапы злобных хозяев Диких Лесов.
Сами хозяева являть миру свои уродливые лики не спешили. Вместо них появилось несколько десятков (если не сотен) рогарнов, которые окружили завалившийся на бок корабль. Через кольцо таких тварей нам не пробраться, значит, придется отсиживаться на броненосце до тех пор, пока нас не попытаются выкурить огнем или вытеснить грубой силой.
Повисла зловещая тишина. Люди больше не кричали и не пытались драпануть в каюты. Все как один уставились на замерших, подобно статуям, рогарнов. Живой Прах пока не проявлял агрессии, пепельные гепарды с гордым видом сидели кругом, никто из них даже не шелохнулся.
