- Не тебе судить об этом, - покачала она головой. Сейчас они были только вдвоем, оставив весь мир за пределами. И Джил знала, что всегда хотела оставаться вот так, выше всех людей, не стоящих ни сочувствия, ни сожаления в их мелочности, хотела силы, несущей разрушение, власти, чтобы поставить всех на колени, и знания, бесконечного, как целая вечность. И сейчас всё это стояло перед ней. Она догадывалась, что человек перед ней может дать ей всё это.
Люциан протянул руку, касаясь её щеки, и они стояли двумя зеркальными отражениями друг друга.
- Он не был достоин тебя. Никто не был достоин тебя. В тебе так много тяги к знаниям, такой пытливый ум, который не хочет находиться в границах обыденности, которую может предложить серая жизнь. Ведь тебе всегда хотелось большего, но ты никогда не знала - как получить это, - он говорил с ней так, как говорят старшие братья с сестрами или подругами.
Джил слушала Люциана, который говорил о том, что она всегда знала, но не могла выразить так ясно и четко, как это сделал он. Он был прав настолько, насколько она всегда думала, что все её проблемы от того, что она не может выбрать между тем, к чему привыкла, и тем, что хочет. Всю жизнь она делилась внутренне на две стороны - одна из них была холодной и чуждой всему, что окружало Джил. А вторая оставалась нелепым ребенком, верящим в нечто из области сказки.
Сейчас первая половина протягивала ей руку и хотела, чтобы Джил наконец перестала разрываться между ними и выбрала её. Люциан стоял молча, и Джил знала, что он будет ждать ровно столько, сколько она будет принимать решение. Даже если на это уйдет вся оставшаяся жизнь.
- Ты даже не представляешь, как мы можем вместе изменить весь мир, - произнёс он, - мир, в котором всё будет так, как ты хотела.
С ним она больше никогда не будет неудачницей, пожелавшей изменить мир и оставшейся у разбитого корыта.
Неожиданно мысли Джил споткнулись, и она словно стряхнула с себя наваждение, вызванное словами Люциана. Ей нужно сделать совсем другое. Она моргнула, раздумывая - почему вдруг ей показалось, что голубые глаза Стоуна могли стать черными, и какого чёрта он, всегда спокойный и сосредоточенный, стоит сейчас, держа её лицо в своих ладонях? Что происходит?
- Ты убил его, - сказала она Стоуну. Эта фраза должна была объяснить ему - почему Джил так поступает. Затем она отодвинулась от него, заставляя отпустить её, и вытащила из кармана куртки пистолет, направляя его на Стоуна.
Он замер от неожиданности, напряженно следя за её движениями.
- И я думаю, что ты заслужил это, - произнесла Джил, нажимая на курок.
Время замерло.
Её палец медленно нажимал спусковой механизм курка. Лицо Стоуна выражало удивление и неожиданно - восхищение, словно он восторгался тем, что она делает. Что-то темное и большое бросилось к ней, выхватывая пистолет и сбивая с ног. Пуля медленно приближалась к Стоуну. Джил смотрела на её полет, поражаясь тому, как она идеально и плавно движется, рассекая воздух.
Затем мир вернулся на место. Звук выстрела заставил людей, находящихся вдалеке от них, закричать и броситься бежать. А Джил, сбитая с ног тем, кто выхватил у неё оружие, лежала на полу и не могла понять - что происходит, и кто стрелял. Она с ужасом смотрела на Стоуна, который осел на пол, а на его плече расцветало кровавое пятно, отчетливо видное на ткани пиджака. Затем Джил перевела взгляд на того, кто стоял с её пистолетом в руках. Он тоже смотрел на Стоуна с таким выражением, словно не мог поверить в то, что произошло.
Потом он повернул голову к Джил, и она подумала, что бредит наяву. На неё смотрел Гай, но его лицо было лицом Райза, которое она узнала бы из тысячи лиц.
Он отбросил пистолет и опустился рядом с ней, притягивая её к себе так, словно ей что-то угрожало.
- Нет, - Джил начала вырываться из его рук потому, что ей было крайне важно ещё раз взглянуть в его лицо и убедиться в том, что это действительно Райз.
- Всё хорошо, теперь всё будет хорошо, - он не отпускал её, видимо полагая, что она всё ещё в состоянии шока. Кажется, тут он был прав потому, что Джил понятия не имела - как она оказалась во Дворце Правосудия, что происходит и почему у неё так болит голова.
Стоун, явно теряющий сознание от боли, пытался приподняться, словно хотел подползти к ней, и Джил отстраненно подумала, что ему срочно нужна помощь, что надо что-то делать. Но она не могла даже собрать воедино свои мысли, и всё, о чем она могла думать, так это о том - почему этот человек похож на Райза.
Её попытки вырваться оставались по-прежнему безуспешными, он держал её крепко и вообще вёл себя так, как ведут люди, сильно напуганные за кого-то, а затем боящиеся отпустить того хоть на мгновение. Где-то очень далеко кричали люди, раздавался вой сирен. Полицейские окружали их троих, явно считая опасным человека с лицом Райза, и Джил неожиданно подумала, что история повторяется снова.
Держа его под прицелом, они требовали, чтобы он отпустил её и отошел в сторону, видимо ожидая, что он воспользуется ею как заложницей. Это всё напоминало какой-то сумасшедший сон, и Джил думала, что сейчас она откроет глаза и окажется дома, а всё происходящее будет лишь очень плохим кошмаром с элементами боевика.
Мужчина внезапно отпустил её, и она, наконец, смогла заглянуть ему в лицо. Округлив глаза Джил смотрела на Гая и не могла понять - куда делся Райз, которого она так отчетливо видела несколько минут назад. Гай же смотрел на неё, и в его взгляде было что-то непонятное - сожаление, надежда, просьба. Прощание.
Затем он поднялся и, подняв руки, отошел от неё.
Джил не видела, как его схватили полицейские потому, что в этот момент из толпы к ней подбежал другой человек, так же непонятно как очутившийся здесь, во Дворце. Блондин с черными прядями в невероятно светлых волосах подхватил её, поднимая с холодного пола. Он озабоченно смотрел на неё, и его губы шевелились, произнося какие-то слова, которые Джил не могла понять. Кажется, он пытался спросить - не ранена ли она? Джил медленно покачала головой, и блондин, бросив взгляд поверх её головы туда, где были полицейские и Гай, повёл её в толпу, смешиваясь с людьми.
Последнее, что Джил ещё помнила, это был Стоун, лежащий на краснеющем от крови полу и смотрящий на неё. Она внезапно подумала, что он придет за нею, эта мысль словно прозвучала в её голове. А затем всё вокруг внезапно накренилось, как палуба в хороший восьмибальный шторм, и Джил начала падать в черноту, где глохли любые звуки и терялось всё в полнейшем небытие.
Когда она закончила, его сил хватило лишь на то, чтобы доползти до края кровати, испачканной кровью, потом и чем-то ещё. Его вырвало. Затем снова. И снова. Тело, покрытое ожогами, кровоточащими ранами от когтей, её алой помадой и багровыми синяками, отказывалось подчиняться.
