– Да, но я не предполагал, что ему придется расколоть целый ледник, чтобы добраться до дракона! Я думал, имеются какие-то предположения о том, где именно он находится. А здесь лишь снег, лед и скалы. С чего начать?
Пиоттр пожал тяжелыми плечами.
– Наверное, с любого места, которое вам больше понравится.
Один из воинов Хетгарда с горечью рассмеялся. Рассерженный Чейд огляделся по сторонам. Он скользнул взглядом по моему лицу, но решил, что от меня все равно не будет никакой пользы, и вновь обратился к Пиоттру:
– Когда ты был здесь в последний раз, где именно видели дракона?
Пиоттр покачал головой.
– Я был здесь лишь однажды, вместе с моей теткой, еще мальчишкой. Она привела меня сюда, чтобы показать дорогу. Но мы так и не увидели дракона – лишь руны на скале. Прошла жизнь целого поколения с тех пор, как дракона видели сквозь лед.
Слова Пиоттра вызвали какие-то воспоминания у представителя Клана Филина. Он кивнул и заговорил с легкой улыбкой:
– Моя бабушка видела его, когда была девочкой. Я повторю вам то, что она рассказывала мне. Возможно, вам это пригодится. Бабушка пришла сюда вместе с матерью своей матери, чтобы оставить дар Айсфиру и попросить, чтобы наши овцы лучше плодились. Когда они добрались до места, мать ее матери показала ей темную тень, которую можно было с трудом различить во льду только в ясный полдень. «Вот здесь он лежит, – сказала она моей бабушке. – Раньше его было видно гораздо лучше, но с каждым годом лед становится толще, а дракон опускается ниже. Теперь он превратился в тень, но придет время, когда люди будут сомневаться в его существовании. Так что смотри внимательно, чтобы ни один потомок нашего народа не усомнился в мудрости своих предков». – Бард неожиданно замолчал.
Ветер трепал его длинные волосы и румянил щеки, Филин стоял и с довольным видом чему-то кивал.
– Значит, ты знаешь, откуда нам начинать поиски дракона?
Филин рассмеялся.
– Нет, не знаю. Но даже если бы и знал, я бы вам ничего не сказал.
– Интересно, – спокойно спросил Дьютифул, – ваш народ приносил дракону дары, а как Айсфир их принимал?
– Кровь, – тут же ответил Филин. – Глотку овце перерезали так, чтобы кровь пролилась на лед. Матери изучили форму лужи и место, где она просочилась внутрь, а где скопилась на поверхности. Так они определили, что Айсфир доволен их даром. Потом они оставили тушу овцы для Черного Человека и отправились домой. А следующей весной многие из наших овец принесли по два ягненка, и ни один из них не заболел. У нас был хороший год. – Филин мрачно оглядел нас. – Вот какая выпала нам удача, когда мы чтили Айсфира. Но стоит осквернить его или сомневаться в том, что он существует, – мне страшно даже подумать, какие несчастья падут на ваши дома.
– И на наши тоже, нравится это нам или нет, – только за то, что мы здесь присутствуем, – угрюмо заметил Тюлень.
Пиоттр даже не посмотрел в их сторону, когда напомнил:
– Наш материнский дом принял на себя всю ответственность за то, что здесь происходит. Вас это не коснется.
– Это ты так говоришь! – презрительно фыркнул Филин. – Однако я сомневаюсь, что ты выражаешь волю Айсфира, которого готов уничтожить из-за каприза женщины!
– Где дракон? – вмешался Чейд, чье терпение подходило к концу.
Ответ пришел из самого неожиданного источника.
– Он здесь, – негромко проговорил Свифт. – О да, здесь. Его присутствие накатывает, как волны мощного прибоя, но даже в те моменты, когда оно отступает, нет ни малейших сомнений, что дракон здесь. – Тело мальчика раскачивалось в такт словам, глаза были устремлены вдаль.
Кокл положил руку на плечо мальчика, а Уэб поспешил к Свифту.
– Посмотри на меня! – приказал он мальчику, а когда Свифт промедлил, он встряхнул его за плечи. – Посмотри на меня! – нетерпеливо повторил Уэб. – Свифт! Ты еще слишком молод и никогда не был связан с другим существом. Возможно, ты не понимаешь, что я говорю, но постарайся сохранить себя. Не иди к нему, не позволяй ему войти в твой разум. Мы ощущаем могучее присутствие, величественное и внушающее благоговение. Но тебе нельзя раствориться в нем. Я чувствую в этом существе очарование огромной кошки, манящей тебя к себе, готовой связать с собой юного человека, хочет он того или нет.
– Ты чувствуешь дракона? Ты хочешь сказать, что он действительно жив и находится здесь? – ошеломленно спросил Чейд.
– О да, – вмешался Дьютифул. Только сейчас я заметил, как он бледен. Все остальные лица порозовели на морозе. Дьютифул стоял чуть в стороне от нас и не сводил взгляда с нарчески. – Дракон Айсфир и в самом деле здесь. И он жив, хотя я не понимаю, как такое может быть. – Он немного помолчал, казалось, принц рассуждает вслух. – Я даже могу коснуться его разума. Я пытаюсь войти с ним в контакт, но он не обращает на меня внимания. И я никак не могу понять, почему в какой-то момент я чувствую его, но уже в следующий миг он бесследно исчезает.
Я постарался сохранять невозмутимый вид – мгновение назад принц с удивительной легкостью признался, что обладает Уитом. Кроме того, меня поразило, что он чувствует присутствие дракона, а я его ощущаю лишь с огромным трудом. Прежде у меня была возможность убедиться, что Уит принца намного слабее моего. Быть может, уроки с Уэбом обострили восприятие Дьютифула? И тут мне стало совсем не по себе. Он говорит об Уите или о Скилле? В моих снах драконица Тинталья входила со мной в контакт при помощи Скилла. Подозреваю, что и Неттл она нашла с его же помощью. Я перевел взгляд на Чейда. Старик старательно прислушивался к своим ощущениям, но я видел, что он разочарован. Однако разобраться, что к чему, мне помог Олух. Казалось, он полностью погрузился в свою музыку, продолжая кивать в такт головой. Как бы я хотел вновь услышать его музыку Скилла или хотя бы заставить поднять защитные стены! Никогда прежде я не видел, чтобы маленький человечек был чем-то так увлечен.
– Не пытайся его нащупать! – приказал Уэб принцу без малейшей почтительности. – Существуют древние легенды о магии Уита, в которых говорится о привлекательности драконов. Они способны полностью вскружить человеку голову, внушить ему почти рабское поклонение. Древние баллады предупреждают, что нельзя вдыхать воздух, который выдыхает дракон. – Он повернул голову, став похожим на военачальника, который отдает приказы своим войскам, и сказал Коклу: – Ты знаешь, о чем я говорю, не так ли? Сегодня вечером это будет самая подходящая для нас песня. В юности я не обращал особого внимания на древние баллады, но позднее узнал, как много мудрости в них скрыто. Я хочу послушать ее еще раз.
– Я тоже, – неожиданно согласился Чейд. – И любые другие песни, имеющие отношение к драконам. Но сейчас, если группа Уита способна ощутить присутствие дракона, пусть она нам покажет, где нужно копать.
– Рассказать вам, где он, чтобы вы его откопали и прикончили? Нет! Я не стану! – пылко произнес Свифт.
Он выглядел ужасно встревоженным. Чейд сразу же на него набросился.
– Быстро же ты забыл клятву, данную своему принцу!
– Я… – мальчик не мог найти слов.
Он покраснел, а потом побелел. Свифт мучительно пытался понять, что ему следует делать, и я пожалел, что не могу ему помочь. Я и сам прекрасно знал, как трудно дается подобный выбор.
– Прекратите, – спокойно сказал Уэб, повернувшись к Чейду, который не сводил сурового взгляда со Свифта.
– Это совершенно не твое дело, – так же спокойно ответил ему Чейд, и я впервые увидел гнев на лице Уэба.
Я почувствовал, как напряглось его тело, как бурно вздымается грудь. Уэб сдержался, но я видел, каких усилий ему это стоило. Впрочем, происходящее не укрылось от глаз принца.
– Прекратите, – повторил Дьютифул слова Уэба, но в его голосе все услышали холод королевского приказа. – Свифт, успокойся. Я не сомневаюсь в твоей преданности. И не стану ее испытывать, заставляя одного из моих людей выполнять данную им клятву верности вопреки тому, что ему советует сердце. Я не вправе возложить такую ношу на твои хрупкие плечи. Да и я сам еще не принял окончательного решения.
Неожиданно он обернулся к нарческе, и она отвела глаза. Тогда принц подошел к ней. Пиоттр сделал шаг, чтобы вмешаться, но Дьютифул не пытался к ней прикоснуться. Он спокойно сказал:
– Ты не могла бы посмотреть на меня?
Она повернула голову и подняла подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза. Лицо Эллианы застыло в неподвижности, лишь в глазах блеснул вызов. Некоторое время Дьютифул молчал, словно надеялся, что она с ним заговорит. Наступила тишина, которую нарушал лишь свист ветра, поднимающего в воздух кристаллики льда, и скрип снега под ногами стоящих вокруг людей. Даже Олух перестал напевать свой однообразный мотив. Я бросил на него быстрый взгляд. У маленького человечка сделался озадаченный вид, словно он пытался что-то вспомнить. Поняв, что нарческа не намерена ничего говорить, Дьютифул вздохнул.
