— Говорят, что нужен герант, чтобы найти иглу, — сказала Арка рядом с ней. — Тебе нужна высота, чтобы найти кого-то, потерявшегося в толпе.
— Он должен был услышать меня… — Но Яз поняла ее мысль. Она повернулась спиной к Арке и начала возвращаться в клетку. Протискиваясь сквозь толпу, она увидела, как Эррис перегнулся через край, чтобы передать свою ношу Турину. Као прыгнул на клетку, и та закачалась под его весом, когда он начал карабкаться по ней. Она надеялась, что с ним лезет Зин, но он был один.
К тому времени, когда Яз положила руки на прутья и увидела Квелла, смертельно бледного, уставившегося на огромную дыру над ними, ей пришлось вытянуть руки, чтобы ухватиться за клетку. Поразительно, но у нее едва хватило сил подтянуться так, чтобы нога могла найти опору на нижней стороне клетки. Усилие едва не сломило ее. Она дважды прикасалась к реке, и это оставило ее разбитой, хотя, честно говоря, она должна была быть мертва.
Она будет искать Зина сверху. Если он лежит раненый или без сознания, она увидит его и пошлет за ним Эрриса. Если она не сможет его увидеть, то спрыгнет обратно. Чего бы ей это ни стоило, она не уедет без брата.
Она добралась до верха поднимающейся клетки и несколько раз глубоко вздохнула, когда Эррис и Као начали спускаться внутрь. Шум толпы окружал ее, все еще звеня от радости воссоединения, боли от очищаемых ран, плача осиротевших, стонов умирающих. Но что-то изменилось. Послышался приглушенный разговор, и Яз повернула голову в том направлении, откуда он доносился.
Сломанные расступились перед Бексеном, телохранителем Пома, самым крупным герантом на поле битвы, звезда-свет тускло отражался от его железного нагрудника. Оба его глаза — и здоровый, и молочный — смотрели в сторону Яз, сверкая злобой. Когда люди поспешно убрались с дороги Бексена, Яз увидела рядом с ним Пома. Он все еще держал красную звезду, которая дала ему контроль над своим охотником. Теперь он сжимал ее голой рукой. Левая сторона его лица была исцарапана и разорвана, как будто его протащили какое-то расстояние по камню; возможно, он отказался отпускать свою звезду, когда она двигалась, повинуясь воле Яз, вместе со всеми остальными.
Последние несколько человек убрались с их пути, открыв Зина, беспомощного в руках Бексена, одна огромная рука обвилась вокруг его шеи, другая держала рядом с боком зазубренный черный клинок. Два других геранта подошли к ним сзади, свирепо глядя на толпу, словно призывая их сделать шаг.
— Яз из Икта. — Пом улыбнулся, натянуто и победоносно. — Твои спутники выйдут из клетки, а ты просунешь руки сквозь прутья, чтобы связать запястья. Если ты все этого не сделаешь, Бексен убьет мальчика, а твоих друзей убьют ударами копья.
— Отпусти его! — крикнула Яз. Но улыбка Пома только стала шире.
Он поднял свою звезду, алое сияние просочилось между его пальцами. Свет заставил его лицо окунуться в тени и кровь.
— Ты не единственная, поднимающая звезды. — Он повысил голос, обращаясь к толпе, его магия позволила отравленным словам найти дом в некоторых сердцах, которые в противном случае отвергли бы их. — Девушка, Яз, должна вернуться на поверхность, как этого требует регулятор, и ответить за свои преступления там. Мне не нужно напоминать вам, что без доброй воли жрецов у нас не было бы ни рыбы, ни соли, ни шкур. Вы все слишком молоды, чтобы знать, но Эулар помнит время без соли. Это медленная, уродливая смерть. Проходит около десяти дней, прежде чем человек начинает болеть и умирает еще через несколько дней, но уже после первых двенадцати он жалеет, что еще не умер. — Он кивнул одному из своих герантов. — Иди и свяжи ей руки.
Некоторые из Сломанных выглядели сердитыми из-за угрозы жизни ребенка, но теперь этот гнев колебался, раздираемый эгоизмом, под влиянием Пома. Они не могли питаться одними грибами, а крыс было слишком мало. Жрецы могли быть милями выше, но они могли дотянуться и обхватить руками горло Сломанных точно так же, как Бексен делал с Зином.
С каждым мгновением клетка поднималась все выше. Сломанные теперь видели дно клетки, выше досягаемости любого человека обычного роста. Герант, подошедший, чтобы связать руки Яз снаружи клетки, был почти достаточно близко, чтобы это сделать. Яз должна была спрыгнуть внутрь и просунуть запястья сквозь прутья, чтобы подчиниться.
— Я должен остаться. — Турин начал вылезать, его лицо было мрачным, но он заставил себя улыбнуться. — Пом должен позволить тебе забрать Квелла обратно. В конце концов, жрец сам послал за тобой твоего друга.
Эррис, находившийся уже около верха клетки, вылез обратно и начал спускаться:
— Я найду тебя снова, Яз.
Турин фыркнул и указал на дыру над ними:
— Ты хороший скалолаз, а?
Эррис улыбнулся:
— У меня есть талант выбираться из мест, в которых я не хочу быть.
Као висел там, где был, на полпути внутрь. Он посмотрел на нее голубыми глазами из-под копны грязных светлых волос и глубоко вздохнул.
— Голин все равно не возьмут меня обратно, — сказал он, его голос был хриплым от боли в сердце мальчика, и с еще одним вздохом он начал вытаскивать из клетки свое тело мужчины, каждая конечность была покрыта порезами и укусами, которые он получил, спасая ее от Запятнанных.
Яз не могла их отпустить, но понимала, что спорить с ними бесполезно. Вместо этого она обратилась к Сломанным, надеясь настроить их против Пома.
— Жрецы нуждаются в вас так же, как и вы в них, — крикнула Яз, забираясь в клетку. Для ее собственных ушей она звучала как нервная девочка, пытающаяся спорить со старейшиной, но она продолжала настаивать, когда начала спускаться к тому месту, где лежал Квелл, свернувшись вокруг своей ножевой раны. — Им нужно железо, которое вы собираете. Железо, при помощи которого они влияют на племена и завоевывают их благосклонность. Им нужна торговля. Это делается не по доброте душевной. Они заперли вас здесь для собственной пользы.
Пом рассмеялся.
— Как ты думаешь, у них кончится железо раньше, чем у нас кончится соль? Какая потребность более насущна? — Веселье исчезло с его лица, оставив после себя что-то уродливое.
На мгновение отчаяние захлестнуло Яз, затмив ее разум. Но темнота обрела форму, когда поплыла в ее мыслях.
— Подождите! — крикнула она. — Там кит! Мы нашли кита, запертого во льдах. Одного из великих китов, которого хватит, чтобы прокормить вас всех в течение многих лет. Он находится в самой дальней пещере черного льда, но я очистила ее от демонов. Вам не нужны жрецы.
Она почувствовала перемену в толпе. Раздался ропот: «она очистила Запятнанных», «им должно быть позволено уйти», «мы ничего не должны жрецам». Мятежные лица повернулись в сторону Пома. Некоторые из фракции Арки двинулись к нему, и никто, казалось, не собирался их останавливать.
Турин остановился на верху клетки, цепляясь за наружную стенку, готовый спуститься вниз.
— Э-э, Яз? — Као, побледневший, теперь болтался под клеткой, пальцы его ног почти царапали камень. — Что мне делать? — Расстояние, на которое он должен был упасть, росло не очень быстро, но для человека такого тяжелого телосложения падение даже на несколько футов могло причинить тяжелую травму.
Прежде чем Яз успела ответить, Пом зарычал и снова поднял над головой свою алую звезду.
— Это не подлежит обсуждению, — прорычал он.
Звезда вспыхнула, и с лязгом и скрежетом металла о камень охотники начали выходить из трещин и ям по всем руинам. Три, четыре… Полдюжины железных чудовищ. Некоторые внутри огромного ореола, образованного дрейфом звезд и звездной пыли, некоторые за его пределами.
Пом начал кричать, все следы убеждения исчезли из его голоса.
— Вы будете повиноваться жрецам. Все вы. Для вас я — жрец. Теперь здесь правлю я, и мое слово — закон. — Он поднял руку, и из-под его мехов появилось запястье, испещренное пятнами демонов, но не из черного льда, не кусков, которые отрезали от себя Пропавшие, а дьяволов его собственного изготовления, отколотых от него слишком яростным светом звезды, с которой он не умел правильно обращаться. Это были части безумия Пома, теперь получившие свой собственный голос, их влияние от этого стало только сильнее.
