Волна панического нечеловеческого ужаса нахлынула так резко, что девушка едва удержалась на ногах. Там, в лесу, освещенном факелами погони, – там был кто-то. От которого непереносимо пахло властью и... Эвелина невольно оскалила зубы, забыв, что сейчас она не в облике зверя. От чужака, чье лицо она никак не могла вспомнить, разило благовониями императорских покоев. Терпким, душным запахом, который однажды уже вскружил ей голову.
– Ронни, – прошептала девушка. – Там был Ронни. Он захватил Далиона, а я…
Эвелина осела прямо в снег, завыла раненой волчицей, словно со стороны увидев, как постыдно драпала она от дяди. Мелкие шавки и то достойнее встречают врага лицом к лицу, даже если эта встреча грозит им смертью.
Перекидыш в душе девушки смущенно молчал. Он сам не понимал, почему незнакомец так напугал его. Что-то было в нем неправильное. Нет, не во внешности, но в самой фигуре. Будто за его плечом таилось существо, намного более могущественное и древнее, чем зверь. Которое просто негромко рыкнуло, показав, – не лезь не в свое дело.
Эвелина насторожилась. Еще слишком обостренный после превращения нюх указал, что к ней приближаются люди. Слишком медленно для обыкновенных путников – растянувшись широкой цепью и тщательно проверяя каждый ствол, каждый небольшой куст на своем пути.
«Загонщики, – с горечью усмехнулась девушка. – Ищут трусливую добычу, которая ускользнула накануне».
Ее звериная сущность исходила от нетерпения, умоляя броситься наутек. Нельзя медлить, каждая секунда приближает к плену. Но Эвелина впилась ногтями в кору дерева, не позволяя животной ипостаси взять над ней вверх. Она словно пыталась оправдаться перед собой за недавнее позорное отступление. Да чего уж там. Если говорить откровенно, девушка просто предала Далиона, когда бросила его один на один с Ронни в лесу. Казалось бы, чем она рисковала, оставшись плечом к плечу с гончей напротив врага? Еще в ту пору, когда Эвелина была его тенью, Далион не раз говорил, что иноземцы не могут пользоваться магией на Запретных Островах. А на землях Безымянного Бога способность к колдовству исчезала и у исконных обитателей этих мест. В самом худшем случае Ронни сражался бы против них лишь силой своего оружия. Разве это угроза для могучего зверя, практически неуязвимого как для мечей, так и для заклинаний? Да он бы с легкостью справился с десятком имперцев, даже не запыхавшись. Но вместо этого Эвелина бежала. Бросила друга на произвол судьбы, забыв недавний ритуал и следуя лишь звериному инстинкту самосохранения. Кто она после этого? Даже не животное, хуже – жалкое создание, не достойное сострадания.
Перекидыш уже не требовал – умоляюще скулил, упрашивая хозяйку отвлечься от горестных раздумий на более повседневные дела. Например, на незамедлительный отход подальше отсюда. Но девушка его не слышала. Точнее – не хотела слышать. Она изо всех сил вцепилась в дерево и зажмурилась.
– Я не могу его бросить, – шептали ее побледневшие губы. – Это неправильно. Пусть заберут и меня тоже. Вместе мы справимся.
Волей-неволей зверь затих, прислушиваясь к тихому бессвязному бормотанию Эвелины. В последний раз просительно фыркнул и смирился с чудачеством хозяйки, покорно ожидая очередного пленения.
Загонщики не дошли до девушки самую малость. Наверное, если бы она пошевелилась, то выдала свое присутствие – настолько близко от нее чадило бесцветное в утреннем свете пламя факелов. Когда Эвелина уже приготовилась услышать окрик и почувствовать на плече тяжелую длань, показывающую, что ее мимолетная свобода окончилась, преследователи вдруг согласно развернулись и побрели в обратную сторону. Будто услышали чей-то неслышимый приказ. Впрочем, почему «будто»? Наверняка так оно и было.
Отчаяние девушки еще не дошло до такой степени, чтобы бросаться вслед за загонщиками и умолять забрать ее с собой. К тому же в теле еще ощущалась сильная слабость, вызванная утомительным превращением. Поэтому бывшая ученица императора не торопилась подниматься, хотя и понимала, что сидеть на льду – не самое лучшее решение.
Эвелина не знала, сколько времени она провела вот так – не пытаясь даже пошевелиться, чтобы хоть немного согреться. Девушка не заметила, как сгустились тучи и непроглядной плотной стеной повалил снег. Здесь, под надежными кронами разлапистых елок, царили тишина и спокойствие. Только изредка какая-нибудь ветка не выдерживала тяжести и обрушивала целый ком накопившегося груза. Наконец один из наиболее сильных порывов ветра опрокинул и на Эвелину холодную тяжелую массу смерзшихся иголок, мелких прутиков и ледышек. Звериное чутье выручило имперку и на этот раз. Она успела отскочить в сторону, немыслимым движением сразу же став на ноги. Затем провела рукой по встрепанным волосам и накинула капюшон, решив не геройствовать бездумно.
– Что же делать? – вслух спросила девушка. – Если я не вернусь – Ронни убьет Далиона. Хотя, вероятно, он разделается с ним в любом случае, выполняя приказ императора. Уйти?
Эвелина вспомнила серьезный взгляд темно-фиолетовых глаз Далиона, когда он открыл ей свое имя. Наверное, боги не сочтут такой постыдный поступок нарушением ритуала. Ведь она не обязана всячески оберегать мужчину от окружающего мира. Но предательство от этого не перестанет быть предательством. Это все равно что убить гончую собственными руками. Не стоит забывать – Далион пошел на все это только ради нее.
Девушка всхлипнула, но тут же упрямо дернула головой, прогоняя горестные раздумья по поводу того, что ждет ее в Рокнаре. И сделала первый неуверенный шаг по направлению к поселку. Она не боялась заблудиться. Обостренные чувства зверя безошибочно показывали ей, куда идти в плотном мареве усиливающейся непогоды. Пронизывающий до костей ветер то и дело приносил запахи близкого жилья и обрывки разговоров. Один раз Эвелина даже расслышала веселый детский смех, смутно знакомый, который почему-то заставил ее раздраженно передернуть плечами и ускорить шаг.
Бывшая ученица императора достаточно быстро достигла опушки леса, но выходить в хорошо просматриваемое со стороны деревни поле не стала. Там бушевала метель. Низкая поземка струящейся дымкой окутывала кусты, ощутимо усилившийся на открытом пространстве ветер заставлял деревья стонать и пригибаться под его безжалостными ударами.
«Что же делать? – навязчиво крутилась в голове одна мысль. – Что делать?»
Девушка понимала, что выбора, собственно, у нее нет. Конечно, можно было плюнуть на все свои убеждения и чувства, развернуться и как можно быстрее бежать прочь. Вероятнее всего, Ронни организует погоню только завтра, когда поймет, что его племянница не собирается возвращаться за другом. Эвелина растерянно потерла лоб. Даже в таком случае шансов на удачный исход дела почти нет. Она не знает округи, поэтому быстро заблудится. К тому же на своих двоих в буран далеко не уйдешь, да и провиант, как ни прискорбно осознавать, уже закончился. Вполне может получиться и так, что загонщики обнаружат лишь окоченевший на морозе труп, когда наконец-то возьмут след. Или голод заставит саму девушку с радостью сдаться преследователям.
