— А чего это ты до сих пор не в постели? Режим нарушаешь? — весело удивилась Элька, чуть вздрогнув, когда что-то высокое и черное пошевелилось во тьме пустого помещения.
— Я ждал тебя, — коротко ответил воин.
— Хочешь убедиться в том, что не ринусь рассказывать ребятам подробности твоей биографии? — съехидничала Элька.
— Что скрыто тьмой во мраке лет, всегда всплывет на белый свет, — с тяжким вздохом покачал головой Гал, подходя к девушке и скользя пристальным взглядом по ее тонкой шейке. — Как бы мне не хотелось навсегда оставить ужас собственного безумия в прошлом, но пятно греха лежит на моей душе, от самого себя не сбежишь, не сотрешь его так же просто, как шрам со щеки. Нет у меня права на твое молчание, и я не буду его просить. Мне давно пора было самому рассказать вам обо всем. Я ждал, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
— Я чудесно развлеклась, Ильдавур просто прелесть, — мстительно заверила девушка воина, изо всех сил стараясь скрыть неловкость, возникшую после слов воителя.
— Вампир не может быть прелестью, тем более Господин Темной Крови. Они всегда преследуют свои цели. Я боялся, что он может причинить тебе какое-нибудь зло, чтобы отомстить мне, — сказал мужчина.
— Он же дал слово, — возмутилась Элька несправедливости обвинения.
— В любой клятве найдутся лазейки, тем более в клятве Тьмой, — серьезно возразил Гал.
— И вообще, что, по-твоему, Ильдавур не мог заинтересоваться мной просто потому, что я не уродка и не набитая дура? — оскорбилась Елена. — Это так трудно?
— Напротив, это слишком легко, будь осторожнее, — печально вздохнул Гал, отводя взгляд, и решительным шагом двинулся прочь.
Только сейчас Элька заметила, что во время разговора с воином у нее на запястье не ощущалось уже ставшей привычной тяжести.
— Мыша, ты где? — встревоженно позвала девушка. С коротким писком, весело поблескивая глазками, зверушка вновь материализовалась на руке новой хозяйки. — Спряталась от Гала? И правильно, умница моя пушистая, он странный, не знаешь, чего и выкинет! — похвалила питомицу Элька, погладила по брюшку и направилась в свои комнаты.
Но Эльку ждала еще одна встреча. Переминаясь с ноги на ногу, то и дело вызывая световой шарик и тревожно поглядывая на часы, у дверей стоял Лукас. Увидев девушку, он буквально впился взглядом в ее шею и, не найдя ничего подозрительного, испустил невольный вздох облегчения.
— Ты чего, Лукас? Тоже не спится? — вкрадчиво поинтересовалась девушка, мигом сопоставив нежданное появление Гала в ресторанчике и этот ночной караул.
— Захотелось пожелать вам сладких снов, мадемуазель, — выкрутился маг и тут же вкрадчиво осведомился: — А что это у вас за милая зверушка?
— Какая же это зверушка? — возмутилась Элька. — Сейчас же принеси свои извинения великому и ужасному Господину Темной Крови Ильдавуру Кару! Мало ли в каком обличье удобней путешествовать истинному лорду, дабы не компрометировать честную даму!
Несчастный маг подавился воздухом и в тихой панике, перерастающей в ужас, уставился на маленькую летучую мышь — ужасное воплощение своих худших кошмаров и верную смерть, обещанную скорым на возмездие Галом. А умница Мыша, словно догадавшись о намерениях хозяйки, взмахнула крылышками и пронзительно запищала. Мосье Д" Агар жалко вздрогнул всем телом, чувствуя свою абсолютную беспомощность перед вышедшей из-под контроля чередой событий.
Элька заразительно расхохоталась и, язвительно бросив:
— Сладких снов, Лукас! — скрылась за дверью.
— Мадемуазель пошутила? — слабым голосом переспросил маг у закрывшейся двери, полез в карман за платочком, отереть с лица холодный пот, и направился в сторону столовой, дабы найти что-нибудь в баре для укрепления нервов.
А Элька, распахнув окно в ночной сад, отпустила Мышу изучать просторы нового дома и отправилась в спальню, где, прежде чем лечь спать, тихо и очень зловеще позвала:
— Связист!
— Да? — с напускной бодростью откликнулась Сила, понимая, что от Эльки ему не скрыться нигде.
— Я жду.
— Чего?
— Чтобы ты сам рассказал мне правду!
— А что я? Я ничего не виноват, они сами все задумали. Я только и сказал им, где вампира найти. Элька, не сердись. Пожалуйста! Только не сердись!.. — принялся изо всех сил оправдываться наивный, попавшийся на старинный прием всех допросчиков, Связист, валя без разбору всех интриганов-заговорщиков.
Конец второй книги
