– Наверное,- медленно выговорила она,- в барабан случайно попал кусочек кирпича.
Диба виновато потупилась под взглядами своих верных товарищей.
– Вы меня простите, пожалуйста, за все,- тихо сказала она.
Всем стало понятно, что говорит она сейчас не про нонпушку и не про боеприпасы.
– Ничего страшного,- ответил Джонс и широко улыбнулся.
– Любой из нас в твоем положении… Да что там говорить! – горячо заявил Хеми.
– Да ты не бойся, доставим мы тебя домой в целости и сохранности! – заверил ее Джонс- Слово кондуктора! И вовремя, будь на этот счет совершенно спокойна.
Диба подняла руку, призывая к молчанию, и прислушалась: интересно, что происходит внутри выросшего из-под земли чудесного дома? 11о оттуда не доносилось ни звука. На друзей она старалась не смотреть и все отворачивала лицо: не дай бог, догадаются, что она все-таки жалеет, что отказалась от возможности вернуться домой, хотя ясно понимает теперь, что это была ловушка.
– Может, там во всех комнатах двери перекрыты,- с трудом проговорила она.- Но рано или поздно они все равно выберутся оттуда. Вы ведь слышали, что они говорили про моих родителей…
– Погоди-ка минутку,- сказал Джонс.
Он осторожно подошел к землеройной полицейской машине.
– Они все врали, они бы ни за что не стали бы тебе помогать,- прошептал Хеми, положив руку ей на плечо.- Они бы предали тебя, сдали бы Смогу сразу, как только закончили бы все эти чертовы процедуры с допросами. Кстати, и твоих близких тоже.
– Знаю,- ответила она, и снова видно было, что ей трудно говорить.- Конечно, я все понимаю. Просто… мне показалось… что у меня впервые появился шанс… вернуться… и, понимаешь, так тяжело было от него отказываться…
– Эх, Розу бы сейчас сюда,- горестно сказал Джонс. – Вот кто разбирается во всяких машинах!
Он внимательно рассматривал приборные панели в кабине хитроумного экипажа, расположенной сразу под спиральным наконечником.
– Ага,- пробормотал он вполголоса, открыв одну из панелей и увидев там путаницу разноцветных проводов и трубок.- Мой опыт мне почему-то подсказывает, что все эти прибам-басы теперь здесь ни к чему.
Он сгреб в горсть пучок проводов, стиснул зубы и послал в металлические части механизма сильный разряд тока высокого напряжения. Что-то несколько раз сверкнуло, посыпались искры, раздался громкий хлопок, из люка и из щелей аппарата повалил густой дым. Чтобы закрепить успех, Джонс выдрал пучок обгорелых, полурасплавившихся проводов. Потом прищурился, задумчиво глядя на результат своей работы.
– Ну вот,- сказал он наконец.- Я не хочу сказать, что теперь это починить совершенно невозможно, но времени на это уйдет порядочно, это я гарантирую. Правда, сначала им еще надо оттуда выбраться. Для твоих родных это будет небольшая отсрочка, Диба. Так что давайте-ка употребим ее с пользой, чтобы они не очень долго тебя ждали.
По пожарной лестнице они влезли на крышу чудесного дома. Диба кинула последний взгляд на землеройный экипаж. Интересно, подумала она, часто ли подобные секретные отряды переходят из Лондона сюда, в Нонлондон. Это транспортное средство должно было не только прорыть тоннель под землей, но и пройти через Навье поле, отделяющее город от нон-города.
«Интересно, если пробраться в этот тоннель,- думала она,- можно ли пешком дойти до дому?»
Диба понимала, что даже если бы ей это и удалось (что вряд ли), то все равно там ее ждала бы ловушка. Так что Хеми совершенно прав. Смог не оставит ее в покое. И никто, кроме нее, не может спасти от опасности ни Занну, ни родителей, ни саму ее тоже. В общем, впереди ее ждут большие дела. Тем более что Нонлондон очень нуждается в ее помощи.
Пройдя по нескольким крышам, Диба и ее друзья спустились в районе площади, где пересекалось сразу несколько шумных улиц, несмотря на глубокую ночь или, скорее, раннее утро, заполненных любителями ночных развлечений. Диба вдруг подумала, что очень соскучилась по оживленным городским улицам, по толпам народа, по веселым лицам снующего туда и сюда люда.
Отовсюду из динамиков звучала музыка, под которую отплясывали разодетые в пух и прах нонлондонцы. Праздничные одежды их, как всегда, поражали воображение немыслимым колоритом и фасонами. Но Диба не могла отделаться от ощущения, что, несмотря на веселье, здесь царит атмосфера странного беспокойства. В глазах местных жителей поселилась тревога, улыбки их казались неестественными, а смех натужным. А ведь этого совсем не ощущалось, когда она вместе с Занной впервые оказалась в Нонлондоне.
Веселиться, конечно, веселились, но зонбиков из рук многие не выпускали. И во взглядах хохочущих во все горло людей нет-нет да и проскочит странная тень, словно в любую минуту они ждут какого-то подвоха.
– Скоро взойдет нонсолнце,- сказал Джонс- Надо поискать какое-нибудь убежище.
– Послушайте,- вдруг сказал Хеми,- вы только посмотрите вокруг! Разве не чувствуете? Посмотрите на этих людей, на их напряженные лица! Им всем что-то известно, хотя вслух никто не хочет об этом говорить. Будто все знают: случилось что-то важное. Наверняка это связано с Вебминстерским аббатством! В городе полно слухов, и люди не знают, кому верить. Они уверены в одном: скоро начнется заваруха. И многие уже сейчас прикидывают, на чьей они будут стороне.
Место встречи
Пока на небе светило нонсолнце, друзья укрывались в пустых, заброшенных зданиях. С наступлением темноты они отправлялись дальше и старались шагать как можно быстрей и держаться подальше от главных улиц. На этом горячо настаивала Диба. В городе все явственней чувствовалось какое-то беспокойство, царила атмосфера надвигающейся беды, странной, замеченной еще накануне напряженности.
Народу на улицах было совсем мало – возможно, потому, что маленький отряд передвигался только ночью. Однажды, шагая вперед н, осторожный Джонс вдруг остановился и яростно замахал рукой. Путешественники быстро юркнули в ближайший темный переулок. Мимо них протопало небольшое подразделение бакдзя с оружием на изготовку. Возглавлял его один из предсказителей. Диба вспомнила, что мельком видела его на мосту.
– Вон оно что! Видали? Они уже высылают поисковые команды,- прошептал Джонс.
В некоторых районах улицы патрулировались до смерти перепуганными местными жителями, которые напялили на себя кое-как сляпанные самодельные доспехи и при любом шорохе размахивали самодельным же оружием. Большинство нонлондонцев понимали, что в любую минуту могут начаться боевые действия. Но никто не знал точно, между кем и кем и на чьей стороне они сами.
