Одним словом хоть темный маг и был под куполом множества защитных заклинаний и наговоров, это его не спасло. Только что этот человек в капюшоне посылал во всех окружающих смерть, смерть изощренную и хитроумную, во всевозможных ее ипостасях и обличьях, а, миг спустя, его самого не стало.
Все вокруг, дикари «белые», дикари «черные», Марисабель и даже зомбированные сорганазельцы вскрикнули, когда черный маг, КОМАНДИР АРМИИ ВТОРЖЕНИЯ РАЗЛЕТЕЛСЯ В ЖИДКИЙ МЯСНОЙ ФАРШ и буквально забрызгал собой поле боя.
Целиком площади, на которой шло сражение колдун, конечно, собой не перекрыл, однако в рядах сражающихся вызвал изрядный резонанс. Как бы ожесточенно не бились давние враги, однако ничего подобного они и вообразить не могли. Что, по сравнению с увиденным, значили немного проколотый животик или чуть-чуть, даже не до конца, перерезанное горлышко? Да ничего! А вот когда с человеческим телом поступают так, что уже не определишь где его останки, а где просто грязи намесили, вот тогда становиться действительно не по себе. Битва стихийно прекратилась. Те, кто видел страшную смерть колдуна, теперь шепотом передавали ее подробности тем кому посчастливилось ее не видеть. Но и те, и другие прочно увязли в шоке. Кто-то в обреченном ожидании чего-то подобного и с ним, а кто-то с благоговейным трепетом…
— Все кончено! — закричал волшебник. Сперва на одном языке, потом на другом. — Все кончено!
Сорганазельцев на этот счет можно было не информировать. Они и сами все прекрасно поняли, когда пелена тотального контроля упала с их околдованных мозгов. Правда и сами они тотчас попадали. Насильственное освобождение из под таких чар, процесс довольно болезнен и способен свалить в продолжительный глубокий обморок даже очень крепкого человека. Команду «белых», сильно поредевшую к этому моменту, долго убеждать не пришлось. Многих из них скоренько прирезали теперь уже однозначно доминирующие, «черные», а те кому подфартило оказаться поодаль, те предпочли потихоньку исчезнуть.
…Впрочем, задержись, кто из них и их глазам предстало бы очень неожиданное для наивных варваров, продолжение истории. Дело в том что «белые» были однозначно убеждены, что д'Аранж принял сторону «черных», однако как раз у «черных» то такой уверенности и не было. Но даже если они так и считали, то в любом случае, прощать давние обиды не собирались.
Охранный контур д'Аранжа, в течении всей битвы непрерывно оравший ему в среднее ухо, не успокоился и даже теперь едва слышно покряхтывал. Явной угрозы он больше не замечал, однако прекрасно чувствовал общее напряжение. Впрочем, д'Аранж и сам был не слепой. Он сразу заметил что варвары-союзнички быстренько добили безнадежно раненых и приготовили к транспортировке тех врагов кто еще сохранял силы добраться до жертвенников, но не разошлись а, наоборот, стали подозрительно кучковаться.
Волшебник понял что, победив темного мага и клику «белых», он тем самым развязал руки "сильным черным", и теперь они наверняка попытаются это реализовать.
"Что ж", — подумал д'Аранж спокойно и даже немного радостно. Предательство уже и этих дикарей освобождало Лорда-Протектора от последних крох моральных терзаний относительно приготовленной для них участи. — "Пускай попробуют".
Однако случилось то, чего он как раз и не ожидал, вернее, предполагал, но не сейчас. Дикари еще вели себя относительно спокойно, когда охрана дико взвыла, предупреждая о нападении.
Сзади. Оттуда, где стояла одна Марисабель. Поворачиваясь, д'Аранж увидел, что это точно она.
Коварная фанатичка поняла, что с враждебным ее городу колдуном покончено и решила что пора, пусть даже и ценой собственной жизни, избавиться от смотрителя Парка. Человека оказавшего ей огромную услугу, однако, при этом обвинившего ее обожаемого лидера, и не только обвинившего, но и пообещавшего с ним разобраться. Вот она и решила его опередить.
"Как жаль", — успел подумать чародей, с неприязнью. — "Она ничем не лучше их всех…"
Додумать он не успел. Лейтенант, достойная ученица своего вероломного генерала ударила, и чародей повалился как подкошенный.
Глава 6
Да, д'Аранж упал от удара Марисабель. Однако до того как упасть, и даже до того как лейтенант его толкнула, он успел разглядеть еще кое-что, и понял что сильно, непростительно сильно в ней ошибался. Марисабель, эта рыжеволосая комета, беспощадная и самоотверженная, отважная как пантера и простодушная словно дитя девушка его не предавала.
Она спасла его, вернее думала что спасает, когда увидела летевшую прямо между лопаток чародея огненную стрелу его же собственного производства. Ту самую, что пробивала закованного в латы человека насквозь, и, при запуске, безошибочно и неотвратимо наводилась по контуру тела. И не на рывок Марисабель отреагировал контур охраны, а на эту дистанционную атаку.
Волшебник разглядел трассирующий след стрелы и напряженную физиономию лучника, одного из "сильных черных". Тот, пользуясь тем, что маг отвлекся на его сородичей, выстрелил таки в мбаракку… не удержался.
А Марисабель тоже это заметившая, но заметившая слишком поздно, сделала то единственное что ей оставалось и что подсказало девушке ее чистое и благородное сердце. Рискуя самой подставиться под стрелу, она бросилась вперед, чтобы сбить д'Аранжа с линии огня.
— Стой! — воскликнул маг, пытаясь увернуться. Но не от стрелы, как раз на нее то он и прыгнул, что бы та ненароком не поменяла цель и не царапнула девчонку, а от самой Марисабель.
Все чего желал волшебник в тот момент, это избежать с ней столкновения, и он предпринял титанические усилия для этого. Увы… Как бы быстр не был чародей напитавший себя магией, у девушки была фора в несколько долей секунды и она его опередила. Так что, прежде чем он успел хоть что-то предпринять, бравая лейтенант оказалась совсем рядом.
— Не-е-ет! — закричал волшебник и попытался оттолкнуть девушку от себя.
Однако Марисабель оказалась слишком близко, да и, что ни говори, быстрей она была, чем пожилой волшебник. Причем девушка сумела опередить не только его, но и, со свистом рассекающую воздух, стрелу. К сожалению, она действительно оказалась почти на секунду проворнее, чем этот корявый сучок с колдовским жалящим камнем в наконечнике и успела ударить мага.
…ударила и удивилась, чего это он так медленно заваливается, словно не желает еще больше испачкать мантию. А потом д'Аранж и вообще замер, буквально, повис в воздухе, отчаянно смазывая рот в немом крике. Глаза его остекленели и остановились, но он продолжал буравить ее пронзительным, одновременно сердитым и растерянным взглядом. Марисабель захотела подойти к нему и помочь, однако обнаружила, что и сама она не может пошевелить ни единым мускулом.
