– А что же вы хотели? – пожал плечами Сварог. – Б таких делах никак не получится обойтись только сладкими пряниками, иногда случается и уксус хлебнуть… Ладно, не будем зря болтать языком, – он повернулся к Интагару. – Устройте его где-нибудь на несколько часов в относительно приличных условиях, если захочет – покормите.
– Полезет тут кусок в глотку… – проворчал Бадеш.
– Ну, в таком случае не кормите, – спокойно сказал Сварог. – Расходов для казны меньше, кормежка тоже денег стоит…
– А бутылочку вина можно вместо кормежки? – с надеждой спросил Бадеш. – Покрепче бы, не слабенького дамского питья…
– Горе топить будете? – понятливо подхватил Сварог. – Ладно, вы себя хорошо вели… Интагар, раздобудьте ему бутылку чего-нибудь покрепче. Только не слишком увлекайтесь утоплением горя, Бадеш, горе частенько хорошо плавает…
Он кивнул Интагару, а тот подошел к двери, приоткрыл, что-то тихонько сказал. Вошел давешний детинушка, взял Бадеша за шиворот и выволок в коридор, как мешок картошки.
– Вы были совершенно правы, Интагар, – сказал Сварог. – Договариваться с купцами – одно удовольствие. Вот у кого счетная машинка в голове щелкает, побольше бы таких клиентов… Ну что же. Вроде бы больше и нечего пока обговаривать. Вы, со своей стороны, продолжайте за ним слежку, как и за прочими. Мало ли какую штуку он может выкинуть, чтобы скрыться от моих ушей и глаз. Устройства мои, признаюсь по секрету, не всемогущи – а вот от людей не спрячешься… А я займусь своими делами, – он сделал шаг к двери, но вдруг остановился. – Да, а что за женщина в пыточной орала? Отвлекаетесь на рутину?
– Не совсем, – сказал Интагар, скупо ухмыляясь. – Просто-напросто решил подцепить на один крючок двух рыбин, коли уж подвернулся удобный случай. Я предположил, что у нее есть тайник в доме, как вы помните. Ну, а коли уж она у нас в руках, отчего бы и не проверить точно? Ребятишки Мои отвели ее в пыточную, растолковали, для чего предназначена «растяжка», положили на скамью, пригрозили, что сейчас привяжут… Женщины в большинстве своем создания слабые. Она и не вспомнила, что пытки давно отменены… Повизжала малость – и все выложила.
– И что? – с любопытством спросил Сварог.
– Есть тайник, – сказал Интагар. – Покойный лихварь оставил немало. Там сорок три тысячи с чем-то ауреев золотом и горсть драгоценностей, сданных в заклад – из тех, которые пока что не следует светить. В доме на всякий случай пока остается парочка моих ребят, они только что доложили: слуги смирнехонько лежат связанными, исчезновения хозяйки и ее дружка никто не заметил, и долго еще не заметит – у нее нет таких соседей или знакомых, способных нагрянуть в гости спозаранку. Я сейчас пошлю несколько человек с инструментом, тайник в подвале, они его аккуратненько подломят и все выгребут. Получится неплохой прибыток для вашей казны. Частенько бывают нужны деньги на непредвиденные траты, не предусмотренные росписью государственных доходов…
– Правильно мыслите, Интагар, – одобрительно сказал Сварог. – Тысячу можете взять себе, заслужили вознаграждение.
– Благодарю, ваше величество…
– Пустяки, – махнул рукой Сварог. – Деньги шальные, с неба упали. А вам замуж выдавать… дочку.
Он выругал себя: чуть-чуть не ляпнул «дочерей» – а откуда бы ему, спрашивается, знать, что и Велеретта в скором времени собирается замуж?
– Ну, удачи вам, – сказал Сварог. – Я пошел.
Он кивнул Интагару и вышел на крыльцо. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев в парке. Поблизости слышался стук копыт и колес – гости разъезжались. Ничего не скажешь, Канилла устроила приятное местечко для отдыха, надо тут бывать по возможности почаще…
Не торопясь, он выкурил сигарету, прикидывая план дальнейших действий. Таковой был несложным: лететь в Хелльстад и посадить Золотого Обезьяна круглосуточно следить за Бадешем. Роботы не нуждаются ни в отдыхе, ни в подмене, разве что им надо иногда подзаряжать какие-то там аккумуляторы (Сварог не вникал в тонкости устройства своих механических слуг – к чему?) – но не чаще раза в год.
А потом… А потом во всем, что касается Радианта, – сидеть и смотреть, куда кривая выведет. Ничего другого не остается – при отсутствии действий со стороны противника. А противник…
Почувствовав вибрацию, он достал «портсигар». На экранчике появился дежурный девятого стола (судя по широкой мерцающей сиреневой кайме, охватившей экранчик рамкой, вышедший на связь не по обычному каналу, а по секретному, суперзащищенному).
– Доброе утро, господин директор. Можно узнать, где вы находитесь?
– В Латеране. Случилось что-нибудь?
– Нет, ничего. Для вас есть срочная шифровка.
– Сбрасывайте – распорядился Сварог.
Дежурный кивнул и отключился. Сварог держал «портсигар» включенным, на ладони. Шифровка на него упала секунд через пять – а манипуляции с дешифратором заняли немногим больше.
Пряча «портсигар» в карман и быстрой походкой направляясь к дворцу, Сварог прямо-таки ликовал. Не то чтобы он был на седьмом небе от счастья, но пребывал в прекраснейшем расположении духа, жаль только, что ждать придется долго, изведешься, измаешься…
Навстречу по дорожке, ведущей к каретному сараю, прошла Велеретта, молча поклонилась. Разумеется, закутана она была в летящий дворянский плащ чуть ли не до пят, надежно скрывавший предосудительный наряд. Хотя… Сварог быстро догнал ее, придержал за локоток:
– Велеретта, в следующий раз переодевайтесь здесь. И сестре скажите. Все «предосудительные» наряды перевезите сюда, так будет надежнее.
– Вы не преувеличиваете, ваше величество? – улыбнулась она. – Отец вряд ли станет рыться в наших гардеробах.
По некоторым деталям легко было догадаться, что эту ночь она провела не в одиночестве. Торопится жить молодежь, подумал Сварог. А впрочем, я в их годы был не благонравнее…
– Кто его знает, как он поступит в непредвиденной ситуации… – сказал Сварог. – Всего доброго.
На крыльце у двери о чем-то тихо разговаривали Канилла и Гаржак с виолоном за спиной. Канилла безмятежно попыхивала сигареткой – от ворот слишком далеко, чтобы кто-нибудь увидел с улицы, а своих этим зрелищем не удивишь. Она уже переоделась в свой любимый мужской костюм, зеленый, каталаунского фасона – приехала сюда верхом, кареты терпеть не могла по причине их крайней медлительности с точки зрения жительницы небес (в чем Сварог был с ней полностью согласен).
– Ребята, работать пора, – сказал Сварог.
– Все, мы уже уезжаем, – заверила Канилла.
Отличное настроение переполняло его до краев.
– Дайте-ка сюда… – сказал Сварог и бесцеремонно снял с плеча графа виолон.
Разумеется, он был безупречно настроен. Пройдясь по струнам, Сварог решил не утруждать себя переводом песни на таларский язык:
На тебе сошелся клином белый свет,
на тебе сошелся клином белый свет,
на тебе сошелся клином белый свет,
но пропал за поворотом санный след.
Канилла и Гаржак смотрели на него с некоторым удивлением, но он ничего не мог с собой поделать – не стоит торжествовать заранее, дурная примета, и все же, все же…
Я могла бы побежать за поворот,
я могла бы побежать за поворот,
я могла бы побежать за поворот,
я могла бы, только гордость не дает…
Пройдясь по струнам последним размашистым аккордом, он вернул виолон Гаржаку. Канилла, испытующе приглядываясь к нему, не удержалась:
– Что-то вы ненормально веселы, командир…
– А почему бы и нет? Жизнь прекрасна, ребята, особенно в такое утро… Ладно, попрощаюсь пойду с нашей гостеприимной хозяйкой. Время у меня есть.
У него было время. У него было очень много времени… Краткая шифровка сообщала: герцог Орк прилежно сообщил своему связнику из девятого стола, что на его компьютер-камень (который гостья из Зазеркалья велела постоянно носить при себе) только что свалилось сообщение – ровно за час до полуночи быть в каминной своего манора. Означать это могло только одно – она собирается вновь заявиться в гости. Следует ждать каких-то интересных новостей: это Бадешу отведена роль простого распространителя по Талару зазеркальных изделий, а вот Орк, судя по уже данному ему заданию, как бы там ни обстояло с посуленным ему канцлерством, на агентурной лесенке поставлен гораздо выше блудливого купца…
