Брат с сестрой, не задерживаясь, словно кони в одной упряжке, обогнули бегущего на них бизона и понеслись дальше.
Снежок негодующе заревел им вслед, но потом, учуяв прошибающий нос аромат свежерастопленного болота, побежал сзади.
Глава 65 Змей-подгорыныч
— «Вылезай!.. Я тебя видел! Имей совесть. Я пол-Нави пешком прошел."
Змей не отзывался. Может его отталкивал непочтительный тон, а может он надеялся, что волчок устанет, испугается, передумает и запоет по-другому.
Но у Влада не осталось ни страха, ни сил на заискивания перед могущественнейшим существом. После того как он узнал, во что Змей превращает несчастных девушек, то потерял к нему всякое уважение. Он даже не был против, если Змей его за это съест. В желудке, по крайней мере, будет тепло, ибо холод уже был у волчка в печенке. Он останавливался каждые несколько скачков, чтобы поджать какую-нибудь из замерзших лап.
Вообще-то, он искал спуск, но в итоге поднимался все выше. Стена и пещеры становились меньше, а дорожка шире, пока все не слилось в сплошной плоский выступ, достаточно огромный чтобы можно было посадить небольшой самолет. Дальше пути не было — слева обрыв, впереди и справа отвесные стены увешанные сосульками.
Оборотень подошел к краю и посмотрел вниз.
— «Курьер прибыл! Забирай свою… чешуйку всевластия! Я знаю, ты там, и ты меня слышишь. Уж кто-кто, а ты…. Ты у меня уже… я бы показал, будь у меня руки! Я… я тебя не боюсь, понял?!»
В запале он даже случайно тявкнул, мелко и пискляво, как будто ему лапу отдавили. Эхо понеслось в пропасть, отскакивая от гранитных скал и ледяных глыб, и затихло. Шли секунды. Влад всматривался и вслушивался, но ничего не мог услышать из-за кричащих пересмешников.
Поверхность залива под скалой вдруг потемнела и просела, будто кто-то открыл сливное отверстие, а затем вода выгнулась и взорвалась, выплюнув невообразимо огромное, белое тело.
Влад, поскальзываясь, как мопс на паркете, рванул в противоположную сторону.
Взмыв над уступом, Змей вытянулся так высоко, что его голова и выгнутая шея высунулись из тени на солнце. Белая чешуя заблестела в ярком холодном свете, точно фаянсовая.
«Здоровенный язь!» — пораженно подумал Влад, вжимаясь в стену.
У «язя», учитывая, что он был змей, имелись лапы, больше похожие на ласты с когтями. На вид бесполезные, короткие конечности удивительно крепко ухватились за край выступа.
Скала содрогнулась под его весом, и со стены посыпалась ледяная труха со снегом. Влад припал к земле и зажмурился, готовясь получить сосулькой по голове. А вот ледяной душ застал его врасплох. Вода слетала с гладкой чешуи Змея и хлесткими брызгами обрушивалась на скалы. И на съежившегося от холода волчка.
А когда Змей изогнул шею и опустил к нему тупорылую блестящую морду размером с вагон, Влад, не глядя, ощутил нависшую над ним громаду. А когда он открыл глаза, то ощутил, как душа буквально уходит в пятки. Сердце, будто кроличье, быстро забилось о ребра. Змей приблизился так близко, что в нос оборотню ударил запах морской воды и рыбы.
Гигантская пасть с ноздрями-щелочками чуть открылась, показывая ряд острых, загнутых назад зубов.
На кого он с такими зубами охотится, если его кормят как рыбку в аквариуме? — отвлеченно подумал Влад единственной бесстрашной извилиной.
— «Это. Твой. Вопрос?» — проговорил Змей медленно, будто волоча каждое слово по земле.
Его оглушительный «шепот», казалось, исходил отовсюду, будто все вокруг превратилось в одну большую колонку. Когда в ушах перестало звенеть, Влад собрал дрожащие тонкие лапы под собой и отряхнулся.
— «Я х-хочу вернуть тв…в-ваш дар», — даже в его собственной голове просьба прозвучала жалко, как робкое замечание на ушко.
Он ничего не мог поделать с хвостом, который вопреки его воли трусливо поджимался к брюху.
— «Вернуть?» — с почти незаметной холодной иронией подметил Змей. — «Не жалко?Твой отец. Отдал. За мой дар. Свой. Голос».
— "Да. И жизнь".
—"Это. Уже. Не мне. Но тем более.В этой чешуйке жизненная сила. И ты так просто. Откажешься?»
— «Ну прям Змей-искуситель», — иронично ляпнул в мыслях Влад, забыв, что его слышат. Но нельзя же подумать до того как подумать. Повезло, что собеседник попался терпеливый и не подумал плохого.
— «А как же. Люди. Они теперь. Обречены на голод. Болезни. И страх. Ты отнял у них спасение».
— «От этого спасения никому нет спасения. У них с жиру крыша поехала. Они не готовы к таким дорогим игрушкам».
— «Думаешь. Можешь за них. Решать», — в холодном голосе послышался насмешливый интерес.
— «Я попал в жерло их решений. Так что да».
— «Так. Это. Месть?» — довольно прошипел Змей.
— «Если вам так угодно», — охотно подтвердил Влад, лишь бы уже поскорее перейти к делу и еще раз четко повторил просьбу. — «Заберите, пожалуйста, ваш дар обратно».
— «Давай», — Змей опустил голову еще ниже и чуть больше разинул пасть.
«Мне самому надо положить дар в дароприемник?» — озадачился про себя Влад и уже хотел пожаловаться, что не может обратиться из-за больной ноги, но вдруг понял, что спокойно на ней стоит.
Он прошелся, хромая по привычке и из осторожности. Лапа двигалась как новая. Он и не заметил, в какой момент она исцелилась, даже когда отряхивался от брызг — думал, что просто привык к тупой боли. Оборотень встал по-человечески, вытащил чешуйку из кармана жилетки и протянул к огромной пасти. От малейшего касания пластина вдруг поблекла, став легче бумаги. Ветер выхватил ее из лап оборотня, как сухой лепесток, и разбил в труху о первый же ледяной выступ.
Часть Влада почувствовала легкое сожаление за испорченную ценную вещь. Ее заткнула другая часть, которая наконец могла поставить галочку на, казалось бы, невозможном, но выполненном задании.
Влад с облегчением содрал с себя жилетку, набитую камнями и швырнул в сторону. Без нее было холодно и непривычно, но такого облегчения он не ощущал ни разу в жизни.
Змей помотал головой и потряс шеей, будто прогоняя по телу мурашки от возвращенной силы.
— «Спасибо", — сказал Влад, встав на четыре лапы. — «Ну, я пойду?"
— «Неужели. Проделав такой путь. Ты не хочешь ни о чем попросить. Я могу. Сделать для тебя. Все. Исполнить. Любое желание».
Очевидный трюк-замануха для дураков. Но Владу действительно кое-что было нужно.
— «Вообще-то есть одна мелочь», — неохотно признался он.
— «Говори».
— «Освободи девушек и преврати их обратно в людей».
— «Они. Свободны».
— «Они таскают вам еду как рабы! Это свобода?"
— «Если кто-нибудь. Узнает их. И назовет по имени. Они станут людьми».
— «Так не честно. Кто же их узнает в таком виде?»
Змей не ответил и отпрянул, сползая с уступа, обозначив конец беседы.
У Влада внутри все оборвалось. Он хотел спасти всех, хотел вернуть людям их потерянных родных. Не мог же он, зная правду, уйти отсюда ни с чем. Как он будет спокойно жить, зная что был здесь и ничего не сделал. Как ни прискорбно, его моральные запросы не совпадали с правилами чужой игры.
— «Стой!.. те — Влад, ринулся к Змею, пока тот не уполз. — «Можете отдать хотя бы одну?»
Змей задержался.
— "Одну? Которую?", — хитро поинтересовался Змей.
— "Ту, что вы забрали последней. Марийку. Я видел ее. И знаю в какой на пещере"
— «Чем. Платишь?».
Влад судорожно перебрал все, что у него было при себе.
— «Хвост? Эту чудную жилетку по последнему писку моды».
— «Мне не нужно то. Что тебе. Не жалко. Готов ли ты заплатить. Равную цену. Отказаться от того. Что можешь назвать. Частью. Себя».
Что он мог назвать частью себя? Что было бы ему настолько дорого? Его новая сущность, поселок, его жители, Север… К его собственному удивлению, мысль привела его домой, в Славные упыри, в квартиру с расшатанной мебелью и выщербленным паркетом, где тепло, горит свет, пахнет едой и старыми обоями, где не замолкает телевизор, который в зале смотрят мама с Павликом. Больше всего Влад захотел сейчас оказаться с ними, дома, в знакомом бардаке, пить чай, вместе обсуждать смешную передач по телевизору, спорить с мамой. Он устал от приключений, от Нави и чудес. Но его успокаивала мысль, что он в любое время мог вернуться домой. От этого он не мог отказаться. Нужно что-то другое.
