и каждого, что мы истинная пара и что наше потомство будет самым могущественным, что мы даже сможем возродить магию, запустив новый виток колдунов и ведьм. Мне поверили. Даже Люциан, кажется, ненадолго поверил. И я была права. Отчасти…
— А что такое этот Приворот? Уж не его ли ты предлагала провести на Коуле?
— О нет, конечно же нет. На твоём охотнике я предлагала попробовать какое-нибудь любовное зелье, подавляющие волю, но никак не Приворот. Приворот — древний обряд, которым связывались между собой комплементалы. Посредством него нити отношений, которые связывают между собой всех людей, а в нашем случае — двух конкретных комплементалов, — уплотняются тремя ведьмами, после чего такую нить уже невозможно порвать.
Кеторин взмахнула над своей грудью, произнося несколько тягучих слов, и Марта увидела пучок тоненьких светящихся нитей, идущих от груди Кеторин и исчезающих в пустоте комнаты. Одна из нитей отделялась от пучка и шла к груди Марты, теряясь где-то в глубине.
— О боже, — выдохнула она. — Это невероятно.
— Между каждым человеком, которого ты встречаешь, и тобой образуется нить. Чем лучше между вами отношения, тем толще нить. А вот и та, над которой совершён Приворот, — Кеторин перебрала нити пальцами и подцепила одну из середины. Эта нить была толще остальных и, казалось, была покрыта коконом, излучающим слабое золотистое свечение с красноватым отливом, в то время как остальные светились простым белым светом. — Она в некоторой степени влияет на отношение к человеку, с которым я связана. Для комплементалов это священный обряд, который укрепляет их чувства, а для нас — приговор. Я не люблю Люциана, а он не любит меня, но из-за этого, — Кеторин дёрнула нить. — Мы никогда не сможем полюбить никого другого.
В словах ведьмы было столько горечи и боли, а во взгляде — тоски и обиды, что Марта не поверила в то, что Кеторин больше не любит своего Люциана.
— Мы застряли в состоянии привязанности с примесью ненависти. Паршивое чувство, когда ты одновременно хочешь человека, но в то же время он тебе противен. В итоге наши отношения из «милый, я так рада, что ты вернулся, пойдём я приготовлю тебе ванну» стремительно скатились до «о чёрт, ты всё-таки пришёл, а я уже тебя похоронила и успела отпраздновать, не хочешь ли вернуться обратно в свой милый и тёплый гроб?». Идеальный брак, ничего не скажешь. А всё почему? Потому что такой упёртой дамы, как я, ещё поискать надо. Я ведь привыкла всегда добиваться своего.
— А если снять его? — спросила Марта, борясь с желанием дотронуться до нити, связывающей её и Кеторин.
— Снять приворот? О нет, он необратим, — отрезала Кеторин и взмахнула рукой, отчего нити бесследно пропали, не оставив после себя ни малейшего свечения. — Хотя никто, вероятно, и не пытался его обратить — надобности не было. Вот и записей тоже нет.
Марта крутила бокал в руке, наблюдая за тем, как тусклый свет играет с вином. Она всегда была равнодушна к алкоголю — что он есть, что его нет. На школьных вечеринках, где её ровесники пили до потери пульса, Марта вполне уверенно чувствовала себя, цедя свою бутылку с колой, хотя её нельзя было назвать частым гостем на этих вечерах. Так что и теперь Марта уже ощущала, как алкоголь действует на неё, хотя она и выпила один-единственный бокал. Девушка отпила вина и решила наконец-таки спросить Кеторин о том, зачем пришла, пока ещё могла мыслить здраво.
— Кстати, об отсутствующих записях: что ты знаешь о передаче магических способностей?
— А зачем тебе это? — встрепенулась Кеторин и как-то странно посмотрела на Марту: то ли озадаченно, то ли испуганно.
— Просто ответь.
— Хочешь избавиться от своей силы? Глупая ты всё-таки девчонка. Ничего не выйдет!
— Почему? Записи потеряны? Неужели в твоих гримуарах нет какого-нибудь волшебного заклинания, чтобы передать силу? — не унималась Марта.
— В моих гримуарах ничего подобного точно нет. И это не заклинания, а обряды. Чрезвычайно тяжёлые обряды, провести которые в нынешних условиях не представляется возможным.
— Почему?
— Не будь дурочкой, я же сказала — магия вымирает.
— Я думала, ты имеешь в виду магические способности ведьм и колдунов.
— Не только. Магия вымирает в целом. Волшебные растения теряют свою силу, магические существа погибают. А гримуары… древние гримуары теперь не более чем старые книжки с картинками. Никто не знает, когда это началось. Некоторые ведьмы придерживаются мнения, что магия покидает наш мир постепенно, с момента его создания. Я же считаю, что у магии был источник, но в какой-то момент он закрылся, а мы расходуем жалкие крохи, оставшиеся нам. Оттого и каждое поколение ведьм слабее предыдущего: если, к примеру, моя прабабка ещё и могла попытаться провести обряд по переносу магических способностей и, возможно, это вышло бы вполне сносно, то я этого сделать уже не смогу.
— Но почему во мне есть эта сила? Ведь моя мама не могла колдовать так, как я! — недоумевала Марта.
— О, ну тут вывод напрашивается сам собой, ты так не думаешь? Скорее всего, твои родители — комплементалы, — Кеторин заговорщицки улыбнулась. — Именно их связь пробудила спящую магию твоей матери в тебе.
Марта застыла, как громом поражённая. Каждому ребёнку хочется идеализировать отношения своих родителей. Они неприкасаемы, они идеальны. Какими бы странными не были отношения Марты с отцом, она не могла даже вообразить какого-то другого мужчину рядом со своей матерью, так же как и с Алистером Рудбригом просто не могла быть никакая другая женщина. Никто, кроме Терры Грабс не мог быть женой этого мужчины. Сей факт просто незыблем в глазах Марты.
Но комплементалы? Люди, предназначенные друг другу судьбой? Истинная пара? Родственные души? Это просто в голове не укладывалось. Ведь Марта знала, знала, как никто другой — отношения её родителей не были идеальными. Они ссорились и мирились, искали пути обхода для курьёзных ситуаций, подстраивались друг под друга. А то Рождество, когда они разругались в пух и прах, и её добрая, милая мама надела отцу на голову кастрюлю с праздничным пуншем (слава богу, остывшим)? Неужели какая-нибудь женщина способна так поступить со своей истинной парой?
— А как же Мегги? — каким-то не своим надтреснутым голосом прошептала Марта. — Она же не ведьма. Она обычная маленькая девочка.
— Марта, — Кеторин с жалостью, от которой становилось тошно, посмотрела на неё. — Я в этом очень сомневаюсь. Вероятно, она просто ещё не пробудила свои силы. Но в союзе комплементалов не рождаются не способные колдовать, и ты — прямое тому доказательство.
Марте стало тяжело дышать. Воздух с хрипами
