«Это моя профессия», — подумала я. Он казался неясным, далеким, погруженным в великолепие цветов, этот белый город Таткаэр в летний день. Я находилась в небольшом доме телестре Арентине на Западном холме и из окон его второго этажа могла видеть паром и западную сторону гавани. Там теснились пришвартованные возле доков корабли, вокруг которых бурлили толпы людей в ярких мантиях. От парома Салатиэл непрерывным потоком прибывали ортеанцы и верховые мархацы . Стоило им оказаться на острове, и они исчезали в запутанных узких улицах, которые быстро расчищались. Город снова оживал.
«А я хочу только наслаждаться им, — подумала я, — этим долгим и золотым летом в Таткаэре…» Меня все время изводила срочность. По всему побережью укомплектовывались людьми посты для зажигания сигнальных костров, а рашаку -связь и гелиографы не приносили никаких иных сообщений, кроме предупреждений о необходимости наблюдать за морем…
Голос Стивена Перро смолк. Я поняла, что пропустила его мимо ушей и, что стоило бы прослушать сообщение снова.
А затем, повернувшись спиной к окну, впервые со времени своего возвращения услышала резкий полуденный перезвон городских колоколов.
Через соседнюю комнату вошел Дуг.
— Коммуникатор опять отключился. — Он нахмурился. — Я все еще ничего не слышал о реакции родной планеты. Что говорит либо об избытке безразличия с их стороны, либо о том, что мои уважаемые хозяева забывают санкционировать широкое освещение событий средствами массовой информации.
В сказанном присутствовал юмор Клиффорда, но при всем том и искренний интерес. Я сказала:
— Может быть, они испытывают трудности. Мой заместитель, Перро, говорит, что Компании снова вышли на тропу войны.
— Должен признаться, что на месте национального правительства я не ссорился бы с мультикорпоративной Компанией, чей валовой продукт превышает мой по величине на несколько порядков…
Он подошел к окну, посмотрел на царившую на причале суматоху.
— Альмадхера говорит мне, что церковь снова открывает большой Дом-источник возле Цитадели. Вы говорили, что нам нужно вести переговоры с Говорящими-с-землей и с Хранителями Источника, Линн, вы пойдете туда со мной?
— Пойду, — ответила я. — Где Кори?
— Наша уважаемая Корасон. Теперь еще и это, — сказал Дугги. — Я очень хотел бы это знать. Она служит Компании, а не правительству. У меня нет над нею власти.
«А у меня? — с удивлением подумала я. — Как у специального советника? Сомнительно. Такая власть есть только у Молли, а Молли, черт бы ее побрал, ни капли не беспокоится о Ста Тысячах с их низким уровнем развития техники».
— Если мы сможем взять повозку-скурраи для езды по городу…
— Вы отправляйтесь, — прервала я его. Я оперлась обеими руками на подоконник, глядя вниз на улицу. — Я присоединюсь к вам через час или два. Настало время, когда кое-кто из них начал приходить к нам, вместо того чтобы мы бегали за ними.
Двое ортеанцев брели вверх по крутой улице ко входу дома Арентине на Западном холме. У меня возникло ощущение, что один из них, темнокожий, средних лет, должен быть каким-то образом знаком мне. Другим, опиравшимся на посох и руку своего спутника, но глядевшим на все вокруг ясными любопытными глазами, был Халтерн н'ри н'сут Бет'ру-элен.
Глава 20. Посетитель Арентине на Западном холме
— Приветствую вас, — произнес темнокожий мужчина. — Мы встречались, Т'Ан Кристи. Вы можете не вспоминать. Я — Нелум Сантил из телестре Римнит.
Боже праведный! Нелум Сантил! Я скрыла потрясение. Халтерн наблюдал за мной со скрытым весельем. Я смотрела на темнокожего мужчину в тонких мелкатийских мантиях и с коротко подстриженной гривой и думала, что, наверное, не узнала бы этого человека, который десять лет назад был начальником порта Алес-Кадарет в Мелкати… который позволял телестре СуБаннасен, а позднее и Орландис нелегально возить кораблями золото из Кель Харантиша, который затем предал как СуБаннасен, так и Орландис…
Посох Халтерна простучал по доскам пола, когда он пересек комнату и уселся в одно из кресел возле окна. Солнце мерцало в его редкой белой гриве. С нарочитой небрежностью он сказал:
— Приветствую вас, Кристи. Нелум Сантил только что прибыл из Алес-Кадарета, где они назвали его Т'Ан Мелкати.
Мне с большим трудом удалось сохранить спокойствие. Т'АнМелкати? Но ведь это ортеанская политика. Я предложила обоим чай из трав, к чему Нелум Сантил отнесся благосклонно, и, наливая его из каменного кувшина, подумала: «Хал, ты вредный старик! И ты никогда не отказывался от своего стремления иметь преимущество над С'аранти ».
— Чем же я могу быть полезна Т'Ан Мелкати? — спросила я, садясь в кресло рядом с Халом, гордая своим самообладанием.
— Как представители двух провинций… ах, — Халтерн осекся и, обаятельно и виновато улыбаясь, он продолжил: — Это кое-что, о чем я, должно быть, упоминал. Свободный порт Морврен оказался столь безрассудно храбр, что назвал своим Морским маршалом Бет'ру-элена… то есть меня.
Я посмотрела на него. Морщины покрывали рептилиеподобную кожу вокруг аккуратного рта, бледные, не прикрытые перепонками глаза были ясными и живыми.
— Случилось еще что-нибудь в том же духе? — Я машинально перешла на разговорный пейр-даденийский, которого, возможно, не понимал Сантил. — Не думайте, что мой организм может вынести слишком много потрясений, — это очень забавно, Хал.
Он уступил и усмехнулся, положив свою когтистую кисть мне на руку. «Было бы не так плохо, не будь я рада видеть старого мошенника», — подумала я, подавляя раздражение. Его глаза смеялись, в них присутствовало парадоксальное ортеанское сочетание веселья и абсолютной серьезности.
— Что мы можем сделать для вас? — повторила я.
— Вы можете помочь обрести уверенность, что у подходящего человека будет шанс стать Т'АнСутаи-телестре .
Должно быть, тут я взглянула на Нелума Сантила, потому что темнокожий мужчина покачал головой.
— Не я, Т'АнС'арант , я лишь поддерживаю это.
Это с'аны выбирают одного из своего числа, кто становится Т'Аном провинции, но, чтобы принять Корону, этот один должен — в большом Доме-источнике ниже Цитадели, на глазах у всех там собравшихся — назвать себя. Таким образом, в сердце всей политики и интриг телестре существует эта заключительная, публичная честность.
— Кто это? Не вы ли, Хал? — Похоже, ему нравилось, когда его спрашивали.
