Ведьма рассмеялась:
– Вот это и есть самое интересное. Потому что Перехлест празднуют компаниями по тринадцать человек. Один из них – Верховный – за несколько дней (а лучше – недель) до Перехлеста начинает набирать себе компанию: шесть юношей и шесть девушек.
– А кто может быть Верховным? Это заранее оговорено?
– Нет. Верховным может быть кто угодно. Если тебя не пригласили ни в одну компанию, то ты можешь создать свою собственную. Но кроме права набирать людей – они, кстати, никогда не знают, кто еще приглашен, и вынуждены целиком полагаться на чужой выбор – у Верховного есть и обязанности.
– Какие?
– Он устраивает праздник, – веско уронила ведьма.
– То есть?
– Никто не знает, как будет праздноваться Перехлест. Кроме Верховного. Он решает, как будут развлекаться его двенадцать человек, он отвечает за безопасность и веселье, он распределяет обязанности между празднующими.
– А если тем двенадцати не понравится, как устроил праздник Верховный?
– Но ведь их никто не заставляет принимать приглашение невесть от кого. Как правило, люди стараются попасть к признанным магам или хулиганам – в зависимости от собственных предпочтений. И недовольных, смею заверить, обычно не бывает.
Тилорь нервно прошлась по комнате. Подсознание вопило, что, если она сейчас откажется, то потеряет очень много не только в плане этого вечера, но и вообще в жизни. А на столе безмолвно вопиял гласом разбуженной совести ненаписанный отчет. Ведьма терпеливо ждала, не торопя и не настаивая.
– А кто Верховный в той компании, куда вы меня зовете? – спросила она, чтобы хоть как-то потянуть время. – На него хотя бы можно положиться?
По тонким губам скользнула улыбка:
– Но ведь приглашаю вас Я. А уж насчет положиться – решайте сами…
Тилорь растерянно обернулась:
– Так это… вы?
Хранящая только улыбнулась.
– Ой… Ну… А если я соглашусь?
– Я буду рада, – терпеливо ответила ведьма.
– А что мне надо?..
– Взять? – понятливо продолжила растерянный вопрос Хранящая. – Себя и плащ. Плащ могу одолжить.
Тилорь покачала головой, снимая со спинки кресла и накидывая на плечи свой:
– Не надо. Риль, вы, должно быть, удивлены…
– Перестань, – перебила ведьма. – Если ты приняла приглашение, то запомни: во-первых, ты сегодня никому – и мне в том числе – не говоришь «риль» и «вы»; во-вторых, ничему не удивляешься и ничего не боишься; в-третьих, беспрекословно меня слушаешься; в-четвертых, говоришь только на магическом языке, – ведьма протянула ей руку ладонью вверх. – Inkors?
«Согласна?»
– Inkors, – ошеломленно подтвердила Тилорь, вкладывая свою руку в ее ладонь и позволяя увлечь себя прочь из комнаты.
Постельное белье сиротливо благоухало лавандой…
Это была странная ночь.
Черно-фиолетовое небо, припорошенное дымкой тонких слоистых облаков, загадочно посверкивало колкими крошками звезд и язвительно усмехалось тоненьким, полупрозрачным серпом только-только народившейся луны. Густо-зеленые в царившем мраке величественные ветви деревьев тихонько вздыхали, потревоженные отводящей их от лица рукой. Неугомонные птицы негромко опасливо перекликались, вслушиваясь в тревожный стрекот поздних кузнечиков.
Терпкие сладковатые духи ведьмы струились в ночном воздухе естественным ароматом, гармонично дополняя слабый запах первых подлунных цветов – риноверницы и звеньецвета. Едва слышный шорох от ее шагов вдруг заглушил грубый треск ломающихся ветвей, и прямо перед ее лицом на тропинку выскочили четыре огромные тени, страшно взвывшие в темноте.
– Уа-уа-уа-у-у-у!!! – самозабвенно завывали тени, заставляя сердце Тилори нестись вскачь, отбивая чечетку по дороге.
– Не смешно, – отрезала Иньярра. – И Тилорь мне не пугайте.
Видимо, у теней были проблемы с пониманием магического языка. Или проблемы с восприятием в принципе. Но, так или иначе, они и не подумали прекратить, а вместо этого подхватили обеих девушек под руки и силком потащили куда-то в лес, не слишком беспокоясь о маршруте, так что, когда их выволокли на освещенную костром поляну, все лицо Тилори было исхлестано жесткими ветками, пара царапин кровоточила. Ведьма, не предпринимавшая никаких попыток к освобождению в пути, теперь вдруг резко скинула чужие руки со своих запястий и разразилась малопонятной тирадой в адрес теней:
– Гвыздбр фрахк лажгрыматзз!!! Кто вас, юггр мамрахх продзань, просил?! – После этого следовало еще несколько строк чего-то столь же эмоционального, но, увы, малопонятного. Для Тилори. Но не для теней, ибо те тут же склонили головы в виноватом жесте и кинулись усаживать их обеих на расстеленные вокруг костра шкуры и осторожными касаниями залечивать царапины на лице Тилори. Ведьма, понаблюдав несколько минут за пикантной суетой, поднявшейся вокруг них, удовлетворенно кивнула головой и милостиво провозгласила:
– Ладно, хватит с вас! Корвин – гитару Леде! Рог по кругу!
Двенадцать человек, рассевшихся вокруг костра, радостно переглянулись и одновременно щелкнули пальцами. Полыхнуло, дрогнуло – и пламя взвилось до макушек деревьев.
– Перехлест! – взлетели ввысь двенадцать сильных голосов. Тилорь, подчиняясь какому-то инстинктивному порыву, кричала тоже. Ведьма с загадочной полуулыбкой на губах сидела молча и переводила бездонный черный взгляд с одного на другого.
Ярко-рыжеволосая девушка с бледной кожей и тонкими чертами лица, которую Тилорь видела еще днем, протянула руку за торопливо поданной ей гитарой, поудобнее разместила ее на коленях и негромко завела тягучим медовым голосом:
Что пустота? Молчанье слов
И шепот, не шуршащий в полночь,
И глухо-вечное: «Бог в помощь!»,
Разбитое, как чашка снов…
Глухо щелкнула вылетевшая из тугого глиняного горлышка плотно притертая пробка, и в огромный рог, озорно посверкивая рубиновыми бликами, хлынуло густое, терпкое, не один год выдержанное вино. Осторожно наполнив рог до краев, смуглый незнакомец в белой рубашке и черном плаще почтительно подал его ведьме:
– Прошу…
– Спасибо, Фрель, – улыбнулась та, принимая из его рук вино. Аристократически потянула носом, побултыхала и осторожно пригубила. – Иньярра. Ведьма. Верховная.
И подала рог сидящей рядом Тилори.
Что неуспех? Обломки целей,
Гул неразбитых городов,
Неутешительный улов
И страшный выкрик: «Не успели!!!»
– Что мне с ним делать? – испуганно прошипела чародейка, беспомощно оглядываясь по сторонам.
– Ничего особенного, – вполголоса отозвалась Иньярра. – Отпиваешь глоток и громко говоришь, кто ты… на сегодняшний вечер.
