Мимо прошествовал довольный Драко, наряженный в выходной костюм с длинными полами и стоячим воротником, высокий, стройный, красивый, увешанный драгоценностями и отличительными знаками Слизерина, куда ни глянь. Я позавидовала, ведь моя стройность после трех беременностей была уже не столь явной, как мне бы хотелось. Нет, я еще влезала в узкие платья, но теперь то были, в основном, платья с корсетами, а когда-то я по глупости полагала, что больше никогда не натяну столь неудобный аксессуар!
— Милое платьице! — прокомментировал мужчина мой алый наряд, открывающий чужим взорам гораздо больше, чем позволяли приличия. — Ты в нем…эээ…
— Красивая? — хмуро подсказала я.
— Пышная! — не догадался соврать Драко, за что получил по спине свитером Габриэля.
— Так, все взяли теплые вещи? — вспомнила я про главную свою головную боль, дети категорично не любили собираться. — И ты, Доминик, конечно ты с нами! — Эйден недовольно поморщился.
— Взяли…
— Габриэль, держи свитер! Ты его не уложил! — сын держал за шкирку брыкающегося младшего брата и всем своим видом давал ему понять, что Доминика обижать нельзя.
— Уложил, просто не этот, а другой, зеленый… — процедил он, все еще не выпуская жертву на свободу. Свитер с гербом факультета подземелья, догадалась я. Ну что ж, верность своим идеалам — хорошая черта.
— Где Сюзанна? — проорала я в пространство.
— Здесь я! Вы там еще долго? — раздался нетерпеливый звонкий голосок с нижнего этажа.
Наконец, когда все собрались и с трудом, но помирились, Драко достал ключ-портал и перенес нас к воротам величественного замка, где вновь прибывших уже встречали преподаватели и сам директор, испепеляющий колючим взглядом своих черных глаз уже не меня, а моего сына — Габриэля. И хоть ребенок был не худшим легилиментом, чем сам Темный Лорд, Северус почуял, откуда ждать беды…
— Дети, осторожно! Смотрите под ноги! — но всех настолько пленил заколдованный потолок Большого зала, с которого накрапывали крупные капли летнего дождя, не достигавшие людей и исчезающие на пути к ним, что на меня никто и не думал обращать внимание. Все задрали головы к верху и наслаждались сказкой. — Габриэль, тебе нравится?
— Я уже видел, — коротко ответил сын, сосредоточенно вглядываясь в возвышающийся помост, на который потихоньку начинали выходить профессора.
— Когда?!
— Ну мам! — насмешливый взгляд исподлобья.
— Ах ну да, дядя Том…
На меня зал навевал воспоминания о сражении 1998 года, и я старалась по сторонам не озираться, лишь украдкой глянув на стол Гриффиндора, за которым провела столько лет, завтракая, обедая и ужиная. Как бы я не крепилась, сердце сжалось, а в горле образовался ком так и невыплаканных слез. Никогда я еще не была настолько посторонней в Школе магии и чародейства, никогда…
— Тетя Герми, с вами все хорошо? — испуганные темно синие глазки Сюзанны вывели меня из оцепенения.
— Да, все отлично, дорогая, все отлично! — обряд полного крещения сказывался, девчушка всегда знала, когда мне плохо.
Дойдя до столов, уставленных всевозможными яствами, родители и их чада принялись рассаживаться. Все старались выбрать себе места под знаменами факультетов, приверженцами которых они являлись, и мои дети не стали исключением. Эйден, чуть не сбив с ног брата, рванул занимать нам всем места поближе к помосту и, безусловно, под флагом Слизерина, что у него прекрасно вышло. Усаживаться мне пришлось рядом с Габриэлем, а он, что удивляло, подвинул брата и сел самым первым в ряду, чуть не упираясь носом в трибуну для директора. Я много рассказывала ему о Северусе Снейпе как о лучшем зельеваре, сложном человеке, и о том, кто мог бы помочь Патрику, но не стал этого делать, и глядя на такое рвение сына, наивно подумала, что Габриэль просто хочет рассмотреть директора, ведь им обоим предстоит провести долгих семь лет в некой непризнанной окружающими борьбе, но в очередной раз ошиблась. Старший мой ребенок уже не мыслил как ребенок, и я все чаще задумывалась, а был ли он когда-нибудь по настоящему маленьким и невинным, или нет?
Драко буравил не в меру подвижного Эйдена свирепым взглядом, но на лицо его было неподвижно. Так же невозмутимо, оглядывая всех надменным взглядом серых глаз, и его отец вот так сидел когда-то по правую руку от бывшего своего союзника — профессора Снейпа. Правда теперь его место занимала Макнонагал, видно, что-то там не рассчитали в организационных вопросах и пожилая женщина просто не знала, куда себя деть от распиравшей её неприязни к бывшему ученику, перед которым ей еще предстояло заискивать, убеждая главного попечителя в необходимости того или иного школьного инвентаря, ремонта, или пополнения фондов библиотеки. Она поджимала старческие губы, мяла узловатые пальцы, поправляла свою мантию болотного цвета и делала вид, что внимательно осматривает собравшихся, потому не раз её встревоженный взгляд останавливался на мне. Она не кивнула, но глазами поздоровалась, у неё не было другого выхода. Затем внимательно изучила детей рядом со мной, остановилась на Габриэле, отслеживающим её манипуляции без малейшего стеснения, и сердито отвернулась.
Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, настолько была согласна с её впечатлением, ведь сама ожидала, что скамья Слизерина подо мной загорится! Но нет, я была на своём месте! И, переговариваясь с чьим-то обеспокоенным папой о новой системе начисления балов, забыла, что позади меня расположилось моё прошлое, которое еще даст о себе знать, да так, что забыть уже никто не сможет…
— Мама! Это они?
— Где? Кто? Ты не видишь, что мама разговаривает? — я извинилась перед собеседником и повернулась к Эйдену. — И прекращай вертеться, ты не дома!
— Но все спрашивают, моя ли ты мама? Ты такая красивая и молодая!
— Вы неумелый маленький подхалим, молодой человек!
— Ага! — сын расплылся в счастливой улыбке и ямочки на его щечках явно умилили сидевших неподалеку двух юных дам. Они громко вздохнули и прижали ручки к груди в немом восторге. — Ну, они? — кивнул он мне за спину.
Я полуобернулась, всё еще отчитывая ребенка.
— Выражать свои мысли нужно понятно для других, милый, не стоит злоупотреблять междоме… — но не договорила.
Мужчина и женщина отвели взгляд, как только я на них посмотрела, не хотели портить Джеймсу праздник. Гарри Поттер и Джинни, пока еще Уизли, прибыли с сыном на экскурсию, как и все остальные, ничем не отличаясь от других обеспокоенных родителей, еле удерживающих своих отпрысков на местах. Я мысленно взяла себе на заметку, что при случае выскажу свое мнение о «великодушии» Волдеморта, переходящим всякие разумные границы!
