– Вот такие дела… – сказал Марлок с непонятным выражением на лице. – Рапортуют с полигона. Лорд Сварог, ваша идея оказалась нисколько не безумной, совсем наоборот… Когда пошла в ход комбинация за номером три тысячи сто семьдесят два, на месте «тарелочки» образовался огненный шар диаметром около двадцати уардов – и продержался пять секунд, потом пропал. Температура составляла примерно три с половиной тысячи градусов, – он криво, вымученно усмехнулся. – При такой температуре кипят, как вода в чайнике, медь, олово и кобальт, и не только они. А уж человек испаряется, как капля воды на раскаленной плите…
Значит, вот так, подумал Сварог, вспомнив двухэтажный, но не особенно и большой дом Интагара. В какой бы комнате ни полыхнуло, от дома останется выжженная изнутри коробка, а то и ее не будет – коли уж кипит медь и другие металлы. Ночью, когда Интагар дома… Порой он, впрочем, дома не ночует, но поблизости от его дома можно посадить агента и совершенно точно знать, что он приехал…
– Неглупо, – сказал Сварог глухо. – Интагар – весьма важная шестеренка в моем государственном механизме, на него очень многое замыкается. Я запрошу других ключевых персон – не попадали ли к ним в дом такие вот «тарелочки». Мало ли еще кому могли подсунуть безобидный внешне подарок, как это пытались проделать с дочкой Интагара… подождите! – почти вскрикнул он, озаренный внезапной догадкой. – Логично предположить, что и подарки принца должны полыхнуть…
– Это бессмысленно, – сказал Канцлер… – Рукотворный огонь. Совершенно безопасный для ларов. Слуги погибнут, а лары останутся невредимы.
– Я помню, – сказал Сварог. – Я и не утверждаю, что полыхнет непременно огонь. Это может быть что-то другое, столь же смертельное для ларов, как и для жителей земли… вот только я пока что совершенно не представляю, что это может быть…
– Проверить предельно просто, – сказал Марлок. – Отвезти на полигон «синюю тарелочку» и обстрелять ее «третьим ручейком». Если все сделано по тому же принципу… Надеюсь, вы не считаете эту идею излишней страстью к экспериментаторству, Канцлер?
– Не считаю, – угрюмо отозвался Канцлцер. – Наоборот, поддерживаю. – Он взглянул на часы. – В маноре принца Агеляра давно уже началось праздничное застолье. Поскольку это не гулянка принца Элвара, а чинное семейное торжество, гости разъедутся к вечеру. Нужно подумать, как изъять у кого-то из них «тарелочку». Следует выбрать кого-то самого слабохарактерного, который, будучи настрого предупрежден, станет держать язык за зубами…
– А зачем изымать? – спросил Сварог, вспомнив иные детективные романы и фильмы. – Гораздо практичнее будет подменить. Я могу прямо сейчас отправить приказ моим людям, они в два счета купят чистую «тарелочку», а мастера быстро выгравируют герб и подберут похожие поделочные камушки – на земле их много, всевозможных цветов. Если все же не найдется подходящего, пошлю самолет в Маррано, там лучшие на Таларе стеклодельные мастерские, в два счета сварят стекло любого цвета и оттенка – кроме «разноцветного хрусталя», секрет которого утрачен. Простое синее – запросто. Понадобится совсем небольшой слиток, остынет он быстро… Если напрячься, вполне можно управиться к утру. В манорах полно агентуры восьмого департамента. Где бы «тарелочка» ни висела, ее нетрудно украдкой подменить. Никто и не заметит…
– Толково, – сказал Канцлер. – Посылайте приказ немедленно.
Сварог достал «портсигар» и отправил Интагару не особенно и длинную шифровку, что заняло минуты три. Все это время присутствующие молчали, словно опасаясь чему-то помешать.
– Вот и все, – сказал Сварог, пряча «портсигар» в карман. – Сейчас Интагар пошлет человека за тарелочкой и станет подыскивать подходящих мастеров – а у него, я уже убедился, есть мастера на все случаи жизни.
Канцлер задумчиво сказал:
– Если и со второй «тарелочкой» что-то произойдет, будет, с чем идти к принцу, чтобы взять его за глотку…
– Думаете? – спросил Сварог. – А я вот не уверен… Даже если «тарелочка» сработает, прямых улик не будет. Он может твердить от рассвета и до заката, будто понятия не имеет, что ему подсунул злодей Орк, которого он просил достать самые безобидные «тарелочки» – и уличить его попросту нечем. Возможно, эти, из Радианта, Орку вульгарно соврали насчет канцлерства, и он им был нужен исключительно для того, чтобы «тарелочки» попали к принцу, не вызвав ни малейших подозрений. Можно, конечно, взять его на пушку, но «тарелочки» маловато для серьезных психологических игр. Будь у меня еще кое-что, чего пока нет, но создать его нетрудно…
И сделал хорошо просчитанную паузу. Он не импровизировал, заранее готовился к этому разговору, многое продумал и изучил…
Как он и ожидал, и Канцлер, и Марлок воскликнули одновременно:
– Что?
Яна промолчала, но с интересом подалась вперед.
– Смертная казнь, – спокойно ответил Сварог. – Я бы очень просил меня до поры до времени не перебивать… У меня многое продумано, так что я как следует поразмыслил… Сметная казнь, которую тысячу с лишним лет назад по благородству души отменил император Анишер Четвертый – что в последующие времена не раз придавало уверенности участникам нескольких заговоров, твердо знавших, что жизни они не лишатся при любом обороте дел. На собственном опыте убедился, пока сидел на земных престолах – смертная казнь не способна искоренить ни один вид преступлений полностью, но многих способна остановить вовремя – и ее наличие частенько облегчает допросы. Позвольте сначала пример из собственной практики? Мне, да и многим моим начальникам тайной и обычной полиции, хуже горькой редьки надоели так называемые «тарабарские принцы»… вы знаете, кто это такие? Отлично, обойдемся без лишних объяснений. Я созвал совещание, пригласил с дюжину вышеупомянутых лиц, мы все обговорили. В общем, я месяц назад подписал очередной указ… Татуировки «тарабарских принцев» и матерых бандитов рангом пониже известны превосходно, у полиции есть подробные справочники. Так вот, указ не особенно длинный. Каждый, у кого на теле будет обнаружена хотя бы одна такая татуировка, без суда и следствия подлежит смертной казни. Соответствующие изменения в Карный кодекс внесены. С дополнением: если тот, кого это касается, сдастся полиции и поклянется покончить с прошлым, ему делается еще одна татуировка, означающая, что отныне он чист перед законом, – Сварог жестко усмехнулся. – Правда, если такой все же попадется на нарушении клятвы, его ждет уже не петля, а нечто похуже… Полиции – и вообще любому, кто передаст в руки закона такого субъекта, – положено серьезное денежное вознаграждение. Первые итоги внушают оптимизм. Схвачено за этот месяц более сорока человек – примерно половину сцапала полиция, другую половину либо цинично сдали сообщники – награда достаточно заманчивая – либо просто случайные люди. Их вешают в людных местах, голыми – чтобы все знали, за что это тут человечка вывесили… Еще одиннадцать сдались полиции. Трое сбежали на Сильвану – но об этом указе знают и там, а золото любят не меньше, чем на Таларе. По данным полиции, еще трое пытались татуировки как-то удалить, что не удалось. Учитывая, что подлежащих повешению субъектов на Таларе, по точным данным полиции, не более шестисот, результаты обнадеживают… Если и дальше будет продолжаться теми же темпами… К чему я веду? Я изучил архивные документы. Отмененный императором закон о смертной казни был отнюдь не людоедским и охватывал крайне узкий круг лиц. Касался лишь, я вам сейчас приведу точную формулировку, «совершеннолетних персон независимо от пола, каковые примут участие в заговоре с целью свержения либо убийства правящего монарха, либо его супруги, либо правящей монархини, либо принца трона». Распространялся этот закон и на принцев и принцесс крови либо короны… По-моему, ничего людоедского – а вот потенциальных заговорщиков в узде закон держал крепко. Сейчас принц – или принцесса – во что бы они ни оказались замешаны, прекрасно знают, что им не грозит ни замок Клай, ни тюрьма Лоре. Самое худшее, что их ждет, – пожизненная ссылка на Сильвану, в достаточно обширное поместье. А вот точное знание, что впереди может ожидать плаха, поневоле заставит на многое смотреть иначе. Если бы я явился к принцу, имея в кармане только что изданный императрицей указ о восстановлении смертной казни, мне было бы гораздо легче взять его на пушку… Гораздо легче…
