Терри Гудкайнд - Разлученные души

— Ты не дашь мне забыть, верно?

— Нет, — произнесла Никки, улыбаясь в ответ. — Иди и скажи, что любишь ее, Ричард.

Он кивнул.

— Спасибо, Никки. Скажу.

Он глубоко вздохнул, одновременно желая побыть с Кэлен и понимая, что должен выяснить причину ее беспокойства. Больше всего ему хотелось, чтобы она вновь стала собой. Хотя никто из них не сможет стать собой, пока они не исцелятся.

— Хорошего отдыха, — сказал Ричард Фистеру с Никки. — И, командующий, держите людей подальше от нас. Думаю, сегодня Кэлен нужна некоторая уединенность.

Недюжинный д'харианский офицер ударил себя кулаком в грудь.

— Не беспокойтесь, магистр Рал. Я прослежу.

Шагнув к жене, Ричард заметил Ирэну с Самантой, которые сидели рядышком на одеяле, поедая колбасу.

Ирэна взмахнула рукой.

— Пожалуйста, передай ей: я надеюсь, ей вскоре станет лучше. Если понадобится любая помощь одаренной, я с радостью предложу свои услуги.

Поблагодарив ее кивком, Ричард направился через лагерь напрямик, чтобы пройти рядом с кострами, проверить солдат, улыбнуться и пожелать им хорошего отдыха. Многие предлагали ему пищу, но магистр Рал с благодарностью отказывался.

Дойдя до указанного Кэлен места, он понял, что оно действительно находится в отдалении от остальной части лагеря, огороженное частью торчащей из земли скалы. С одной стороны из лесной почвы поднимались большие гранитные глыбы, а на противоположной росли деревья. Укрытие было уютным и уединенным.

Кэлен откинула одеяло, взглянув на него снизу вверх влажными глазами.

Поняв намек, Ричард опустился рядом. Полулежа на спине, он оперся головой на скалу, чтобы смотреть вниз на жену.

— Кэлен, прошу, скажи, что не так.

Его слова вызвали поток слез. Она бросилась к нему, подсунув плечо ему подмышку, а другую руку положив на грудь. Голова ее опустилась к нему на плечо.

— Пожалуйста, Ричард, просто обними меня.

Он потянул одеяло, наполовину укрыв Кэлен, и обнял ее, молча прижимая к себе.

Ричард слушал, как вдалеке повторял монотонную трель пересмешник, как жужжали и стрекотали насекомые и чуть слышно бормотали солдаты. Некоторое время он слушал, как тихо плачет жена, но потом не выдержал.

— Твое молчание меня просто убивает, Кэлен. Что случилось?

Она не ответила, продолжая всхлипывала и пытаясь взять себя в руки.

— Не понимаю, что со мной, — ответила Кэлен. — Всю жизнь меня учили быть сильной и носить маску исповедницы, чтобы скрывать чувства. Но сейчас не могу.

— Почему?

Пожав плечами, Кэлен вытерла платком нос.

— Что в словах провидицы тебя так расстроило? — спросил Ричард.

Кэлен вновь пожала плечами.

— Просто заставила подумать о своей жизни. Твоей жизни. Нашей.

— Ну, о таком думать довольно приятно.

Она не ответила, поэтому Ричард добавил:

— Правда же?

— Ричард, когда Никки вылечит нас завтра от ужасного прикосновения смерти — если вылечит, — мы можем… Не знаю… Уйти?

Нахмурившись в темноте, он взглянул на мерцающие и разбрасывающие искры маленькие лагерные огни.

— Ты о чем?

— О том, что мы делали с нашей первой встречи.

— Делали? Не знаю, мы много чего делали.

— Для других. Мы всегда сражались, чтобы жили другие. А когда нам прожить свою жизнь?

— Понимаю, о чем ты, правда понимаю, но не похоже, что у нас есть выбор. Ведь людям, о которых мы заботимся, — и нам — постоянно пытались причинить вред.

— Выбор есть всегда.

— Что ты имеешь в виду?

— Всегда будут те, кто пытается причинить вред, кто ненавидит останавливающих их от захвата власти, сокровищ, жизней. Угроза постоянна. Нечто подобное будет всегда. В мире вечно существует угроза от таких варваров. На сей раз она больше нас. Больше всего. Она вне досягаемости, потому что не ограничивается миром живых, а уходит в царство смерти. Мы не можем с ней бороться. Больше не можем сражаться. И почему должны? Когда же придет наше время? Когда мы получим возможность провести свои жизни вместе?

— Наше время придет, Кэлен, — мягко ответил Ричард.

Уткнувшись в его плечо, она покачала головой.

— Нет, не придет, пока мы сами не сделаем время своим. Пора освободиться, Ричард, и прожить остаток наших дней. Остаток дней каждого человека.

— Однажды, — произнес Ричард, — но не сейчас. Я не смогу жить для себя, для тебя, если не попытаюсь остановить их.

— Понимаю твои чувства и знаю, что у тебя на сердце — я чувствую то же самое. Но на сей раз требуется чересчур многое. Ты не остановишь происходящее, Ричард. Истинно мудрый знает свои пределы и осознает, когда приходит время принять поражение и перестать пытаться изменить ситуацию. Пришло время тебе выйти из борьбы и жить. Провести жизнь со мной. Ради меня.

Ричард проглотил комок в горле, вспомнив точно такие же слова Зедда. И мольбы Кэлен жить ради них ранили его сердце. Дед был прав: Ричард не просто посвятил всего себя борьбе, но сделал то же и с Кэлен. Он не мог подобрать слов, которые не звучали бы жестоко.

— Пришла пора потратить отведенное нам время, чтобы быть вместе, пока еще возможно. Умоляю, Ричард, не отказывай мне в той жизни, что осталась. Не покидай меня ради своего долга. Все проведенное вместе время мы посвятили служению идее, плодами которой никогда не могли насладиться. Мы посвятили себя делу жизни, и у нас не было времени просто жить. Позволь же нам жить, пока не поздно. Пожалуйста, Ричард. Лишь об этом прошу тебя.

Сейчас Ричард начал осознавать, почему Кэлен так расстроилась после слов провидицы, хотя и не слышал их.

Почувствовав, как по его щеке стекает слеза, он подумал, что его, возможно, обуревают похожие чувства.

— Мудрейшая из всех известных мне женщин, в которую мне довелось влюбиться, — надменно произнес Ричард, — однажды сказала, что все мы можем быть лишь теми, кто мы есть. Ни больше, ни меньше.

Протянув руку, Кэлен стерла с его подбородка слезу.

— Прости, Ричард. Прости, что выказываю такую слабость. Уверена, завтра мне станет лучше.

— Ты не слаба, — прошептал он. — Ты — единственная, кого я люблю, и ты какая угодно, но не слабая. Ты самая сильная из всех, кого я знаю.

— Не переоценивай меня, Ричард. Я слабее, чем ты думаешь.

Он должен был спросить:

— Что тебе сказала провидица?

Кэлен приложила палец к его губам.

— Ни слова, нужно немного отдохнуть. Из-за яда у меня ужасно разболелась голова.

— У меня тоже убийственная головная боль, — признался Ричард.

— Завтра все наладится, отдыхай. Завтра Никки исцелит нас. А сегодня я вымотана, поэтому прошу, любовь моя, просто прижми меня к себе и позволь оставаться слабой этой ночью. Завтра же, исцелившись, я вновь обрету силу.