Разумеется, все понимали, как много 'если' в этой затее, но она стоила того, чтобы попробовать. Архан был почти уверен — жадность Волена не позволит магистру пройти мимо…
Его Высочество направился в монастырь святого Валия. Именно там несколько лет назад с юным наследником престола впервые встретился его 'Мастер'. Именно оттуда для Тодрика начался долгий путь предательства и обмана… И если где-то стоило замыкать этот круг, то именно там.
Давно, еще во время первого знакомства, Волен сказал Тодрику, что тот всегда может рассчитывать на помощь своего 'наставника'. Для этого, мол, достаточно только прийти в монастырь и заказать там для себя пятидневный молебен… Прежде принц так и делал. И обычно по истечении пятого дня к нему приходил посланник от Мастера. Либо сам Волен. Тодрик никогда не злоупотреблял встречами с магистром, поэтому еще ни разу так не было, чтобы тот не отозвался.
Принц не знал, как эта система работает изнутри, да и не задавался этим вопросом прежде. Ведь еще чуть более года назад найти Его Высочество не составляло большого труда — посланцу Волена лишь надо было прийти во дворец. А теперь? Если даже магистр и пожелает заполучить Тодрика в свое распоряжение, то как он станет искать принца? Обдумав этот вопрос, Руальд пришел к выводу, что лучше всего будет, если его брат попросит помощи у настоятеля. Это оправданно и правдоподобно — где еще искать союзников беглому наследнику престола? Разумеется, среди людей, которые однажды уже доказали верность юному изменнику.
Когда Руальд закончил свой рассказ, Шут подумал, что Тодрик-то вовсе не трус… Принц покинул город один, без стражи, без друзей… не зная, чего ждать…
Король поначалу сильно сомневался в правдивости братниных намерений, но долгий разговор 'по-душам' сделал свое дело. И полученный Тодриком живописный синяк на пол лица был прекрасным доказательством искренности беседы… Про это 'украшение' Шуту с усмешкой поведал Дени, который на пару с Лауро сидел у Руальда в кабинете — король как раз обсуждал со своими ближними соратниками дальнейший план действий. Капитан очень веселился, вспоминая, как увидел принца с разукрашенным лицом. А Шут подумал, что у Его Величества весьма своеобразный способ решать конфликты с близкими людьми… И сразу вспомнил, как король приложил его самого об стену.
Некоторое время Шут еще посидел, слушая, как капитан и советник беседуют с королем, а потом, окончательно убедившись, что все в порядке, сослался на важные дела и покинул кабинет. Разумеется, за один день Руальд с Тодриком помириться не могли… да и разве они дети, чтобы вот так просто взять и забыть обо всех обидах, пожать друг другу руки и сказать 'мирюсь-мирюсь, уже не злюсь'. Шут даже не представлял, как Тодрик может вернуть себе доверие брата.
Но, по крайней мере, они теперь действовали сообща.
Про важные дела Шут не соврал. Пока он отлеживался со своим отравленным креветками нутром и слушал рассказы Элеи, то опять подумал, что давно пора сделать любимой женщине то предложение, которое должно было бы прозвучать еще в степи.
И начать стоило с самого простого.
Спустившись из дворца во Внутренний город, Шут прямиком отправился в лавку главного королевского ювелира.
Это был старый уже дом в два этажа, весь сложенный из небольших серых кирпичей, с аккуратными узкими окнами и обычной для ювелиров вывеской в виде кольца с драгоценным камнем.
Именно кольца Шута и интересовали.
Когда он толкнул высокую дверь с ручкой в виде половинки браслета, где-то в глубине дома мелодично звякнул колокольчик. И почти сразу же послышались торопливые мягкие шаги, словно кто-то спускался с лестницы, каждый раз аккуратно ставя ногу на ступени.
Прежде Шут нечасто видел ювелира — как-то не приходилось… Слишком разные образы жизни и интересы. Но, по словам придворных, этот человек был очень талантлив. К тому же он наверняка знал размеры каждого пальчика бывшей королевы…
— Прошу-прошу… — услышал Шут еще прежде, чем хозяин лавки успел спуститься. Сперва на лестнице показались короткие толстые ножки, а затем и сам господин ювелир — невысокий пухловатый мужчина средних лет. Едва миновав последнюю ступеньку, он учтиво склонился перед гостем и спросил со всей любезностью: — Чего изволите?
Шут кивнул ему в ответ, подивившись тому, как легко ему стали даваться дворянские повадки.
— Добрый день, господин… — он напряг память, вспоминая имя ювелира.
— Ниан. Ниан Имель, к вашим услугам! — поспешил представиться хозяин лавки. И вглядевшись попристальней в лицо своего гостя, осторожно уточнил: — А вы, если не ошибаюсь, господин Патрик?..
— Не ошибаетесь, — улыбнулся Шут. — Мне нужны кольца. Венчальная пара.
— Ах да, конечно! — воскликнул Ниан, как будто все вокруг уже давным-давно знали, что Шут собирается жениться. — Конечно-конечно! Какие именно кольца вы хотели бы? Белое золото, желтое? Камни? Я осмелюсь предложить белое… Это очень понравится ее Высочеству…
'Ну так и есть! — усмехнулся Шут про себя. — Вся Золотая в курсе моих намерений… Заждались уже!
Впрочем, про белое золото он и сам думал, поэтому лишь благосклонно кивнул.
— А камни… — промолвил задумчиво, — пусть будут цветы из сапфиров.
— И бриллиантовые серединки! — радостно поддержал эту мысль ювелир. — Получится очень нежно… Когда вам нужны готовые изделия?
— Завтра, — брякнул Шут, которого немного раздражала излишняя услужливость Ниана. Он, конечно, сказал это просто так — чтобы поставить ювелира в тупик, но тот не испугался и не бросился уверять своего гостя, мол, это невозможно. Напротив, сразу собрался и стал до смешного серьезен.
— Тогда вы должны одобрить рисунок как можно скорей, — сказал Ниан, доставая из-под прилавка лист бумаги и тонкую угольную палочку. — Я сделаю несколько в течение часа, вы можете пока отлучиться по своим делам. Но только не опаздывайте! У нас мало времени…
Удивленный Шут кивнул, тараща глаза на мягкие лапки ювелира, под которыми уже рождались стремительные наброски будущих украшений. Не желая более мешать мастеру, он тихо вышел из лавки, аккуратно прикрыв за собой дверь.
На улице его чуть не сбила с ног стайка мальчишек. Юные сорванцы сгрудились вокруг одного из своих товарищей, который, задрав голову, держал на веревке летучий 'парус'. 'Парус' был немного кривоват (видать из веток делали, а не из реек), но в воздухе он парил уверенно — к огромному восторгу ребятни.
— Спусти, спусти веревку! — жарко кричали мальчишки. — Еще немного! Он выше пойдет! Да не дергай ты так, ну свалится же! Дай, дай мне! Я лучше могу!
