Сражение было кровавым и недолгим. Арбалетчики расстреляли тех, кто пытался спастись вплавь, и вода покраснела от крови. По реке поплыли трупы.
— Балдрим, — рявкнул капитан, — многие с корабля исчезли. Сбежали с помощью магии, пока мы занимались этими, на берегу.
— Сколько?
— Больше двадцати, — пожал плечами капитан.
Балдрим побледнел.
— Двадцать магов? О боги, даже если бы нас было больше тысячи, им ничего не стоит вернуться и расправиться с нами всеми! Кому они служат? Регенту?
— Какая разница? Главное убраться отсюда поскорее, — ответил капитан, и Балдрим кивнул.
Командующий повернулся к солдатам.
— Воины! Мы пойдем вверх по реке! Захватим пристань и спрячем лошадей. Берем только фураж, себя не выдаем. Остальные загружайтесь на корабли. Плывем к острову Плывущей Пены!
— А этого убить? Или бросить в реку, чтоб потонул сам?
Балдрим посмотрел на серого от боли Салдана, из груди которого торчало оперение трех арбалетных стрел.
— Ну, — спросил Балдрим, — будешь валяться здесь и смотреть, как мы берем остров, или предпочтешь быструю смерть?
— Берегитесь, — хрипло прошептал Салдан, — нас одурачили колдуны…
— Это я знаю, — кивнул Балдрим.
Он посмотрел на остров Плывущей Пены, который показался впереди, открыл было рот, чтобы отдать команду гребцам… и замер.
Перед ним возник человек. Только что залитая кровью палуба была пуста, а теперь там кто-то стоял. Это был Сендрик Датджек, в полном боевом облачении, но без шлема. На его щеке краснел свежий рубец. Взгляд воителя пылал гневом.
— Лорд Кровавый Меч! — задохнулся от удивления Балдрим и упал на одно колено. — Приказывайте, милорд!
— Поворачивайте! — громко велел Кровавый Меч. — Возвращайтесь! Обратно к пристани, с которой вы отплыли!
— Сейчас же, — поспешно кивнул Балдрим и махнул рукой рулевому. — Но почему, мой лорд?
— Подведите все четыре судна борт к борту, и я расскажу, — ответил военачальник.
Когда это было исполнено и солдаты держались за весла соседних кораблей, чтобы притянуть их борт к борту, Кровавый Меч встал на середину палубы, огляделся и сказал:
— Слушайте меня, верные воины Аглирты! Вас обманули! Вас заставили предать землю, которой вы служите!
— Мы следовали за вами, лорд Кровавый Меч! — воскликнул один из солдат.
Его поддержали согласными криками.
— Вы так считаете? — улыбнулся воитель.
И черты его лица смазались, поплыли и превратились в чешуйчатую змеиную морду. Из пасти высунулся раздвоенный язык.
— А ес-с-сли я с-с-скажу вам правду? — прошипел жрец Змеи, оглядывая потрясенных солдат. — Ес-с-сли я с-с-скажу, что нас-с-стоящий Кровавый Меч умер много лет назад? Я принял его облик и захватил Аглирту для Змеи!
Один из воинов закричал в ужасе и схватился за арбалет. Змеепоклонник протянул руку и взмахнул скипетром, который полыхнул в его пальцах. Из скипетра вырвался луч и снес голову отважному солдату. Когда воин рухнул на палубу, жрец спросил:
— Ес-с-сть еще с-с-смельчаки?
Он огляделся, высматривая, не хватается ли еще кто-то за оружие, потом продолжил:
— А теперь вс-с-се кончено. Вы победили, потому что Змея мертва. И вы проиграли, потому что я не дам вам нас-с-сладиться победой.
И, жутко захохотав, он взмахнул скипетром, посылая вдоль палубы лучи смертоносного света, прямо в лица солдат, которые схватились за мечи, пытаясь сражаться. Вокруг жреца забушевало пламя.
После чего он исчез, растворился в воздухе.
Солдаты кричали и метались по палубам охваченных пожаром и потерявших управление кораблей. Только судно Балдрима спаслось от пламени, потому испуганные люди пытались перепрыгнуть на него или найти спасение в воде. Но там их ждала новая напасть.
Неожиданно рулевой выхватил еще один скипетр и выпустил во все стороны длинные нити черного колдовства. Затем ударил Балдрима кулаком в живот, прошив доспехи насквозь, и капитан рухнул на палубу. А потом занялся солдатами, которые бултыхались в реке. Он направил корабль на тонущих и прошелся днищем по их головам, так что в воде не осталось ни одного живого человека.
Корабли лениво двигались по течению, весело пылая, а чародей расстреливал лучами огня всех, кто еще подавал признаки жизни.
Когда в живых не осталось никого, он столкнул меч Балдрима в воду, склонился над капитаном и перевернул его лицом вверх.
Балдрим лежал рядом со смертельно раненным телохранителем Кардассы и смотрел на склонившееся над ним знакомое лицо. На этом лице играла улыбка.
— П-почему ты это сделал, Ансиард? — прохрипел Балдрим, борясь с густеющим туманом в глазах.
— Я не Ансиард, — ухмыльнулся рулевой. Его лицо дрогнуло и неожиданно приобрело знакомые черты Кровавого Меча, а затем сгладилось и стало совершенно безликим. — И я не Кровавый Меч.
Лицо снова изменилось и стало чешуйчатой мордой жреца Змеи.
— И я вовс-с-се не змеепоклонник, — прошипело существо. — Это такая уловка, чтобы вы не с-с-смогли убить еще одного короля. Таебред хорош-ш-ший актер, не правда ли?
— Да кто ты такой? — из последних сил выговорил Балдрим, стараясь сохранить сознание.
Чешуйчатая морда бесстрастно посмотрела ему в лицо, потом гибкая фигура пожала плечами.
— Хорош-ш-шо. Ты вс-с-се равно умреш-ш-шь, так знай, что мы не безжалос-с-стны.
Его лицо снова поплыло, растаяло и оказалось… пустым. В бугре гладкой плоти прорезался тонкий рот и растянулся в ухмылке.
Балдрим и Салдан одновременно вскрикнули в ужасе:
— Безликий!
— Именно. Мы называем себя коглаурами. Мы — истинные защитники Аглирты.
— Ты… ты… — пытался сказать Балдрим, превозмогая слабость и боль. — Кровавый Меч стремился к новой славе Аглирты, к новым путям. Я, вместе с остальными, пошел за ним, потому почувствовал запах этой дороги, ее вкус… Если вы, Безликие, настоящие стражи Аглирты, почему вы нас убиваете?
Он закашлялся, захрипел, но сумел договорить:
— Почему, если мы искали новую дорогу к славе Аглирты?
Коглаур мрачно усмехнулся.
— Покойся с миром, Балдрим. Ты храбро сражался и ошибся лишь в одном — ты выбрал неправильную дорогу.
Балдрим застонал. Боль и подступающая к горлу кровь наконец одолели его. Он хотел заплакать, хотел поднять руку… и не сумел. Последнее, что он видел, были небо и Серебряная, которая несла вперед свои бесконечные воды…
Когда стихли последние стоны, коглаур столкнул с баржи труп капитана. Затем повернулся к Салдану, который пытался отползти, не в силах справиться с ужасом. Но раненое тело дернулось и обмякло, боль впилась в него горячими когтями.
