И что мне делать? Отпустить его он поднимет всю шоблу и будет меня искать. Убить? Но он мне ничего не сделал и скорее всего мироздание расценит, как ужасный поступок и карма улетит вниз. Да что же за непруха такая?
‑ Давай как мужики разберёмся? – сделал я попытку исправить положение.
Он поводил взглядом по своим дружкам:
‑ Ага, сейчас.
Тут меня посетило дежавю, ощущения напомнили как я себя чувствовал в лагере. Злость, апатия, как будто подступила темнота, повеяло сыростью, почудились зелёные глаза и та улыбка на тёмном нечто. Скосил глаза на одного из бандитов, у него изо рта обильно потекла кровь и он явно перестал дышать. Я перестарался и он откинул копыта. Карма просела в тёмную сторону так отчётливо, что я чуть не завыл.
‑ Мать твою за ногу. Ты, сука, и твои уроды испортили мне карму. – я непроизвольно стал сжимать руку, которая держала таракана за горло. От злости у меня потемнело в глазах, когда я смог успокоиться и прийти в себя, у меня в руке висел уже труп. – За‑ши‑би‑сь. Исправил карму.
Пока я быстрым шагом добирался к банукаю, успел окончательно успокоиться и понять, что теперь мне надо и из королевства делать ноги. На мне теперь висит двойное убийство, авторитета и его бандита. Если власти не будут особо стараться меня найти, то криминал меня просто так не простит. Хм, если так пойдёт дальше скоро в этом мире не останется мест где меня не разыскивают. Что там за пустыней происходит я как‑то не интересовался.
В банукае пока я запихивал свои манатки в рюкзак, рассказал ситуацию Азубу. Он по вздыхал и поддержал мой план с побегом. Уверил, что с ним всё будет хорошо, его и банукай никто не тронет, но мне он помочь не сможет. Тепло попрощались с наставником и уже через час я покидал город.
Двинулся в сторону леса, где провёл месяц, я там изучил каждый кустик и хорошо ориентировался. Там была отличная неприметная пещерка в небольшой горе по середине леса. Мне очень хотелось посмотреть на астральные ворота, хоть и не сомневался в том, что увижу. Когда уже начало темнеть без проблем добрался до места. Аккуратно пролез между кустов, снял рюкзак и просунул его в узкую дырку в скале, стал на карачки и полез внутрь толкая перед собой свои вещи. Лук с колчаном стрел, притороченные сбоку рюкзака, мешали и цеплялись за камни, но справился. Через пару метров уже можно было стоять в полный рост. Зажёг шар ци на руке и осмотрелся. С моего последнего появления здесь видимых отличий не было. Пещера была небольшой, вытянутой формы с единственным входом через который я пришёл. У входа лежал большой камень, который я использовал как дверь. Подвинул его, заблокировав лаз. С одной стороны ловушка, в которую сам залез, с другой неприметный безопасный островок посреди леса.
Расстелил ткань палатки на высохшие уже еловые ветки, которые натаскал в прошлый раз. Удобно улёгся и привычно выскочил в фазу, походил рядом с пещерой никого не было и следов пребывания тоже не нашёл. Мысленно пожелал себе удачи и перенёсся к воротам.
Как я и подозревал, створки в верхние планы астрала были закрыты. Уселся на жопу бездумно смотря на них. Гореть этому таракану с его туфлями в вечном огне. Мог бы вызвать его дух непременно бы это сделал и долго отрывал бы кусочки от него, но сначала запихал туфли куда поглубже. Ладно, наверное терять мне не чего, ещё пять лет гоняться за проклятыми по всем окрестным землям, а потом опять появится какой‑то такой таракан и всё испортит, нет увольте. Может я сам проклят? Встал, пошёл на тёмную сторону, да познает зеленоглазый истинную силу загнанного в угол величайшего шамана.
Сразу за воротами никого не было, отошёл чуть дальше и принялся ждать. Откуда‑то сверху грохнулся огромный камень перегородив трещину. Лоа не до чего более тупого не додумался? Я ж могу просто прыгнуть на него и в проход, он не достаёт до самого верха. Может быть есть какая‑то заковырка, о которой не знаю? Посмотрим, пока отступать я не намерен.
На камне проявился зеленоглазый тёмный, опять растянул свою фирменную улыбочку и прогудел:
‑ Пришёл и попался, вкусная еда.
Лоа грациозно спрыгнул с камня и с двух конечностей швырнул в меня тёмные сгустки энергии. Проявил щит у себя на руке и принял их на защиту, тут же стряхнул налипшие комки. Лоа ринулся в атаку, быстро сократил дистанцию и принялся лупить по мне своими громадными конечностями. Сначала я отступал и уворачивался, потом напитал руку ци, обернул в броню и попробовал принять удар на блок. Не почувствовал никакого дискомфорта, когда моя рука встретилась с громадной конечностью лоа. А вот его лапа заметно отлетела от соприкосновения. Ну, сейчас подерёмся. Некоторое время я ставил жёсткие блоки, замечая как небольшие сгустки его энергии отделяются от каждого нашего соприкосновения. Лоа начал чувствовать, что у него ничего не получается и изменил тактику.
Отскочил от меня и стал поливать всевозможными техниками. Сначала мелкими, но частыми тёмными шарами, потом перешёл на молнии. Я уворачивался бегал вокруг и пытался приблизиться, но потом завернулся в кокон и стал медленно к нему приближаться преодолевая сопротивление его техник. Лоа стал лупить в меня здоровенными чёрными молниями с верху, но это позволило мне приблизиться к нему почти в плотную. Тогда он резко свёл свои громадные лапы вместе и раскрыл ладони в стороны, в меня ударила толстенная угольно‑чёрная молния, пробила кокон и врезалась в грудь. Меня отшвырнуло далеко от лоа, я лежал на спине и приходил в себя, было очень больно. Тёмный взревел и прыгнул с места в мою сторону. На подлёте его встретило, визуализированное огромное копьё, он напоролся тем местом где должен быть живот, но вовремя повернул корпус и остриё пропахав длинный след соскочило в сторону. Тёмный не долетел и тяжело плюхнулся недалеко от меня. Зажал лапой глубокую борозду, из которой сочилась тёмная субстанция. Я накинул на его шею петлю лассо и сильно дёрнул на себя, он опрокинулся, захрипел и попытался разорвать энергию на его шее. Быстро потянул его к себе представляя печать, которую показал мне леший. Надеюсь он не обманул и не подсунул мне туфту, по идее не должен. Когда печать проявилась и легла на затылок тёмного, он дёрнулся пару раз и слился с рисунком. Печать стала чёрного цвета и слабо сияла вися передо мной в воздухе. По размерам она была такой, что мне её можно прицепить только на спину и то она займёт всё пространство. Делать было нечего, я так и сделал. Естественно, оценить результат я не смог, просто не видел спину.
Пришёл в себя в темноте, в пещере. Грудь болела, чувствовал себя отвратно и как‑то необычно. Такое ощущение, что мне кусочек души выжгли, однозначно резерв ци уменьшился и сильно. Зажёг свечку на подготовленном заранее тотеме среднего лечения. Посмотрел на солнечное сплетение и охнул. Красовался большой шрам в виде паутины. В центре груди между грудными мышцами было белесое пятно, как при давно зажившем ожоге, от него по кругу расходились толстые нити сужающиеся к кончикам, по всей их длине расходились в стороны более тонкие. Они переплетались между собой образовывая паутину. Эта красота занимала весь торс.
Что происходит на спине не понятно, но видны толстые чёрные линии на рёбрах с двух сторон. Как при качественно нанесённой татуировке. Узнал часть печати, значит на всю спину у меня стильная татуировка в виде геометрических фигур вписанных друг в друга, чёрточек и закорючек. Кардинально преобразил молодое тело, на спине огромная татуировка, впереди шрам. И что мне дала эта печать? Ничего необычного не чувствовал и не видел. Ладно, потом, сейчас сил нет совсем. Напитал руны на тотеме и провалился в сон.
Неделю я приходил в себя. Лечение практически не помогло. Шрам остался как был и нисколечко не уменьшился. Грудь болеть перестала, но ныть продолжала. Первые дни я ел и спал, хорошо запася в трактире провиантом и водой, когда шёл на выход из города. Пару дней назад вылез из свой берлоги и подстрелил зайца из лука. Стрелял я уже хорошо, тренировался много. К тому же выработал приём, который позволил мне увеличить меткость. К стреле я цеплял тоненькую ниточку ци и она тянулась за вылетевшим снарядом первые метров двадцать, потом отрывалась и возвращалась ко мне. Пока она тянулась я мог легонько подправлять полёт стрелы, что позволяло мне довольно точно стрелять. На ста метрах я легко попадал в ростовую мишень, наверное опытные лучники посмеются с меня, но я был горд собой. Правда этот результат достигался с помощью использования ци и длительного прицеливания, что не позволяло мне быстро стрелять. Две‑три стрелы в минуту. Но на пятидесяти метрах корректировка ци уже не требовалась и я стрелял почти не целясь, что позволяло выпускать до семи стрел в минуту с примерно с той же меткостью. Из десяти стрел девять ложились в торс ростовой мишени.
