— Прочь, идиот! — загремел Исис. — Я из стражи цитадели! Их вяжите!
— Он врёт! — тут же раздался другой голос. — Мы из стражи цитадели!
Обладатель громкого голоса решил не затруднять себя выбором:
— Всем бросить оружие! В цитадели разберутся, кто из вас её страж… — и охнул, видимо, получив от какой-то из сторон.
Заслушавшись, Дикарка не сразу среагировала, когда на пути отступления возникли двое дюжих молодцов. Махнула рукой, ожидая, что они разлетятся, как чурочки в игре "теремки" от удара биты.
Правый лишь покачнулся. Левый сам выбросил руку.
Силовая волна сшибла девочек с ног. Дикарку подбросило, ударило о крышу какого-то прилавка. Воспитанница церковников кое-как выставила блок. Искру прижали к земле, она брыкалась, но ничего не могла поделать.
— Хватай, — выдохнул один из дюжих. — Скорее, пока…
— Беги! — прохрипела Искра, извиваясь под невидимым прессом.
Дикарка попробовала снова, но её сила бесполезно ударила в упругую стенку. Не пробить, не продавить… её стиснуло, сдавило, поволокло по земле.
Ухнуло. Грохнуло. Двое удивлённо повернулись в сторону, откуда донеслось это безобразие. Дикарка вытаращила глаза.
То, что происходило сейчас, было похоже на бурю кэрри, когда плохо владеющий своей силой ребёнок отпускал её на волю. Но, как правило, кэрри всё-таки менее разрушительно…
Телекинетические щупальца опрокидывали прилавки, товар с них разлетался. Телега с небольшими крепенькими арбузами перевернулась, они падали и рвались как бомбы. Мякоть разбрызгивалась вокруг.
И весь этот хаос исходил от лопоухого мальчишки, который стоял посреди дороги за спинами ловильщиков. Он просто стоял, бледный, вытаращивший глаза… трудно было поверить, что этот испуганный взгляд метал туда-сюда товары, тяжёлые обломки дерева, всякий мусор. Действительно, как будто зверь элифант бушевал на рынке.
Правого едва не пришибло арбузом. Левого захлестнуло куском ткани, замотало с ног до головы — отрез набросился с порывом ветра, как гигантский "ночной плащ" — хищная тварь из южных лесов.
Взревев, он ударил сам. Мальчишка и не задумывался о защите, а может, просто не умел — и его снесло ударом, в грохоте падающих вещей потерялся испуганный вскрик.
— Хватай девок! — рявкнул левый, отпихивая напарника, который пытался выпутать его из "ночного плаща".
"Девки" попятились. Со спины набегал кто-то, свистки городской стражи вспарывали воздух.
— Хва… — начал левый, поглядел им за спины. Не успеют, подумала Дикарка и впервые посмотрела врагу в глаза. Блекло-голубые, бешеные… девочка взвизгнула, ударила Узором.
Камни мостовой со скрежетом выламывались из дороги, взлетали. Рыночные постройки по сторонам дороги рушились, складывались, словно кардочные домики, с крыш домов стало раскидывать черепицу, посыпались осколки стекла из окон. Правого сшибло с ног, левый лишь покачнулся, стоял в центре бушующего хаоса.
— Убей! — приказал, отшвыривая кусок ткани. Правый рванул из-за пояса данг, в руке левого оказался орион.
Из-за спины и откуда-то сверху грянул выстрел.
Правый рухнул и взвыл, хватаясь за ногу, стрелка из данга безобидно щёлкнула в мостовую. Левый метнул орион.
Дикарка протянула руку и мысль и просто взяла летящую смерть из воздуха.
Взвыв от ярости, левый швырнул ещё один орион, и мгновенный проблеск стали закончился в горле правого.
И тут набежала помощь.
— Глазок, — задумчиво сказала Бета.
Глазок сверкнула глазами из-под чёлки. Вздохнула. Пошаркала ногой.
В одной из комнат цитадели собрались пятеро. Компания была чисто женская и очень таинственная — все, ровно заговорщики, обращались друг к другу по прозвищам. Бета, Дикарка, Искра, Глазок и Госпожа Архивариус. Последнее, конечно, не прозвище, но суровую даму все привыкли звать именно так…
Дикарка потрясла головой, в которую лезла какая-то ерунда, и уставилась на Глазок. Как и все остальные.
— Чего?.. — соизволила неохотно ответить провидица. Бровь её была заклеена пластырем. Чуть ниже, говорила она после боя, утирая льющуюся по лицу кровь, и моё прозвище соответствовало бы мне ещё больше.
— Почувствовала, значит?
— Угум. Хотела ощутить, где находится Дикарка или Искра, а вместо этого ощутила, что на них направлено чужое недружелюбное внимание.
— Вот как надо, — наставительно обратилась Бета к девочкам. — Издалека! Просто сосредоточилась и просто почувствовала! А вы прочухали только когда всё началось!..
— Ну, куда нам угнаться за провидицей, — пробурчала Искра, сидя отвешивая подруге почтительный до насмешки поклон. — Твои жалкие подчинённые возносят тебе благодарность, о Всевидящее Око!..
— Кто-то же должен прикрыть ваши… — Глазок хмыкнула, покосилась на строгих госпожу Архивариуса и Бету.
— Спасибо, что прикрыла наши, — серьёзно сказала Дикарка, ещё раз прокручивая в памяти произошедшее.
Тания ощутила недоброе предчувствие немногим раньше Дикарки. Подруги уже ушли, зато девушке попался Исис, который только что вернулся в замок и был намерен отоспаться.
Конечно, он не обрадовался, когда подруга стратига отправила его назад в город. Но спорить не стал. Пластун достаточно хорошо знал девочку, чтобы не блуждать в её поисках, а просто идти на её огонь. С собой он никого не позвал.
Примерно в это же время Глазок одолело смутное беспокойство. В чём его причина, она сказать не могла — её коньком были расшифровка эмоций и поиск людей, а не предвидение будущего.
Прихватив на всякий случай оружие, — настоящий пистоль, не громобой, — Глазок поспешила к рынку. Там пересеклась с Исисом, которого немного знала, поведала ему о своих невнятных предчувствиях. Пластун заторопился. Они почти нагнали Дикарку и Искру, которые никуда не торопились.
— …Всё было сделано, чтобы пленить тебя, — сказала Бета. — Одна группа провоцирует, подбрасывает тебе кошелёк, ловят и тащат к городской страже…
Искра подскочила, издала невнятный возглас, проглотив ругательство:
— Тот пузан!.. Вот почему он показался мне таким знакомым. Это же помощник полусотника восточного округа!..
Бета кивнула.
— …И его присутствие сделало бы вашу поимку вполне достоверной. А когда те, кто это затеял, поняли, что дело проваливается, они попросту его пристрелили.
— Решительные ребятки, — обронила Госпожа Архивариус. — Что же в тебе такого особенного?
Дикарка закрыла лицо руками, плечи его затряслись. Вот те раз, подумала Искра. Держалась, держалась, и сорвалась. Впрочем, такой отходняк — обычное дело, и с самыми храбрыми — сумасшедшими то есть, бывает. Собственно, храбрость именно в том и заключается, чтобы оставить истерику на после боя.
