— Чего ты злишься, ну, чего?.. Дикий, настороженный. Кусаешься. Ну, скажи, неужели тебе так плохо со мной? Мы же так подходим друг другу! Чего ж тебе ещё надо?
Читрадрива открыл глаза. Катарина сидела рядом с ним, прекрасная в своей наготе, нежная, ласковая. И совсем не опасная.
Не опасная?! С ним?! Он ещё раз встрепенулся, ожидая молнии…
Однако удара не последовало. И он впервые ощутил растерянность Катарины. Словно теперь уже принцесса поскользнулась на его мыслях, как на мокром глинистом склоне. И пусть это был обрывок эмоции, всё же Читрадрива успел понять его причину. Ну да, конечно! Как он сразу не догадался заговорить об этом?
Катарина насупилась, отодвинулась подальше от него и опустила глаза.
— Со мной тебе хорошо. Со мной… — он в упор смотрел на принцессу. — А как с другими? С ними тебе тоже было хорошо, или ты использовала их по назначению, а затем вышвыривала?
— А какое тебе, собственно, дело до других, когда речь идёт о нас? — спросила Катарина как можно более непринуждённо, однако её волнение выдала лёгкая хрипотца в голосе.
Но Читрадрива уже не желал останавливаться. Он чувствовал, что постепенно завладевает положением. Трудно понять, почему так получилось. Может, Катарина устала изображать оскорблённую добродетель, а может, Читрадрива затронул больную тему. Но принцесса сдавалась подозрительно быстро.
— Львёночек мой, да ты никак ревнуешь! — Катарина нервно рассмеялась, предприняв отчаянную попытку обратить разгорающуюся ссору в шутку. — Ну, милый мой, я же знаю, что в Орфетане ты занимался не только своим тайным обществом. В перерывах, когда ты позволял себе немного отдохнуть от благородной борьбы, у тебя также было несколько мимолётных связей. Но это не более чем эпизоды. И между прочим, я не веду речь об этих женщинах.
Отвратительная вышла шуточка у принцессы. Надо же, раскопала! Любительница выведывать чужие тайны…
— Сколько бы женщин у меня ни было, я не поступал с ними подло, — ответил Читрадрива, распаляясь всё более. — Мы встречались по взаимному согласию, а меня ты к себе заманила!
— А ты уверен в этом? — с ударением спросила Катарина. — По-моему, я вырвала тебя из лап ублюдка Гартмана фон Гёте! По идее, ты должен быть признателен мне за это, а ты… ты… ты ведёшь себя, как последняя неблагодарная тварь!
— Ах, вот оно что, — Читрадрива понимающе кивнул. — Скажите, какая забота! А зачем тогда ты набросилась на меня?
— Я?! Набросилась?! Думайте, что говорите, господин насильник! — Катарина смерила его ненавидящим взглядом. — Поведение, в котором вы изволите обвинять меня, несовместимо с достоинством особы королевской крови! Хотя короли стоят выше закона, — добавила она немного тише.
— Вот именно! — запальчиво выкрикнул Читрадрива. Удара невидимой молнией всё ещё не было, и он окончательно расхрабрился. — Вот именно, ваше высочество! Вы находите возможным попирать все законы! Вчера вы обкурили меня какой-то гадостью, каким-то колдовским зельем, а потом сами набросились на меня. У вас что, давно не было мужчины? Плоть взыграла?
Глаза Катарины налились нехорошим голубым сиянием, и она бешено заорала:
— Да, да, да!!! Нет, нет, нет!!! Да, да, да!!! Мне нужно было выведать всю твою подноготную, а ты всё время пытался защититься! Нужно было расслабить тебя и подавить твою волю! Для этого нет средства лучше постели! А теперь выяснилось, что ты не стоишь всех усилий, затраченных на тебя! Ты — грязный, мерзкий дикарь, не умеющий разговаривать с женщинами! Тебе надо спать с такими же вонючими дикарками, как ты сам, а не с принцессой! А если хочешь знать, были ли у меня мужчины, так знай: были!!! И есть! И совсем недавно! И последний по счёту — наш общий знакомый барон Гаэтани!!! Что, получил?!
У Читрадривы потемнело в глазах, он отшатнулся. Вот оно как! Вот что означают ваши недомолвки, ваши многозначительные взгляды, любезный Лоренцо! «Вам здесь понравится, мой друг… Её высочество очень заинтересовала ваша судьба…» Приехал из далёкой Португалии несчастный, раненый мальчик. И принцесса мигом потащила юного героя в свою постельку, чтобы больной утешился. Или натешился, как угодно… Лежали вы небось в этой самой постели, мальчик жаловался на судьбу, поливал слезами ваши дивные ланиты. Но вы-то, вы-то, ваше высочество, не растерялись!..
Лицо, шея и груди Катарины покрылись красными пятнами.
— В точности так!!! Вот в этой самой постели и лежали! Только ему с тобой не сравниться! Идиот, я же тебя… тебе… — Катарина ударила кулачком в кулачок и завизжала:
— Дубина ты бесчувственная, осёл! Да никто из них в подмётки тебе не годится! Ни один! И Лоренцо в том числе! Они видят во мне только её высочество принцессу и во всём стараются угодить, подлизаться, ублажить! Не скрою, я этим пользовалась.
Читрадрива вскинул голову и с ненавистью взглянул на Катарину.
— Ну, что ты пялишься на меня?! — глаза принцессы хоть и не сделались васильковыми, как ночью, но приобрели цвет зеленовато-голубой морской воды. — Из вас после этого верёвки вить можно, вот! И любовник сделает для меня гораздо больше, чем просто верноподданный! В огонь и в воду! На плаху! Да хоть к колдуну в лапы отправится! Ему не надо приказывать, не надо заставлять, он сам!.. Но ты… ты… дикарь… единственный без всех этих… — она задохнулась от гнева.
Может, следовало остановиться, однако вышедшая из себя Катарина сболтнула лишнее. Для Читрадривы была почти непереносима мысль о том, что развратная принцесса рассчитывала вить из него верёвки после проведенной ночи. Нет, он не какой-то придворный подхалим, он свободный анах! А Лоренцо Гаэтани настоящий дуралей. Ишь, пустили его под тёплое одеяло, и он очертя голову кинулся в колдовское логово! И кроме всего, Читрадрива получал почти физическое наслаждение, лицезрея бешенство этой притворщицы, уязвлённой до предела гордячки.
То есть Читрадрива только думал, что предельно оскорбил Катарину. Настоящий предел наступил после следующих его слов:
— Ты заманиваешь мужчин всякими приворотными зельями, колдовством. А без зелья, значит, не можешь? Да ты им безразлична, поняла?! Сказала бы брату, может, он тебя замуж выдаст, а то всю жизнь просидишь в невестах со своим колдовством и кучей любовников, которых не можешь удержать иным способом!
Что тут началось… Кроме самой отборной брани, на Читрадриву обрушились все баночки и коробочки, которые принцесса хватала со стола. Он быстро юркнул под одеяло, однако сделанные из хрусталя и цветного стекла, оправленные в золото сосуды с маслами, притираниями и прочей парфюмерией ударяли больно даже сквозь толстую ткань. А напоследок Катарина срывающимся голосом прокричала:
